Впрочем, древние скандинавы не занимались исключительно скотоводством, но очень уважали и земледелие, в своем роде были хорошими земледельцами; доказательством тому[437] праздники жатвы и особенное почитание к Фрейру, богу посева; также благоговейное воспоминание, жившее в народе, о тех королях, при которых были счастливые, изобильные урожаи; сверх того, известия, иногда мелькающие в сагах, о состоянии северных стран. Когда св. Сигфрид, во времена Олафа Скетконунга, прибыл из Скании в Беренде в Смоланд, он нашел там всем изобильную землю, прекрасные луга и поля, богатые рыбой воды, много пчел и меду, разных диких зверей в густых лесах. Адам Бременский хвалит Сканию по изобилию в пшенице и товарах, Швецию он описывает страной, чрезвычайно богатой полями и медом; о Норвегии сказывает одна сага, что, когда при Олафе Дигре северные страны ее несколько лет кряду посещал неурожай, поселяне однако ж понемногу перебивались, потому что у них оставался еще прошлогодний хлеб[438]
Ячмень, овес и рожь были самыми обыкновенными родами хлеба; упоминается и пшеница, но редко, и то как предмет торговли лен встречается в числе произведений, которыми скандинавы платили королям подати около зимних праздников.[439]
В «Походах викингов» мы уже говорили, что во времена глубокого язычества обработанной земли стало недостаточно с размножением народа и что это обстоятельство, особливо когда присоединялись к тому еще неурожаи, бывало причиной голода и дороговизны и главным поводом к переселениям и великим походам. И во время Домальди, в первые годы царствования династии Инглингов, случились три неурожайных года кряду, так что народ должен был приняться за самую нужную пищу. В Упсале были приготовлены великие жертвы; в первую осень принесли на жертву вола, но и другой год был не лучше; во вторую жертвовали людей, но на следующее лето неурожаи был еще хуже. На третью осень множество шведов сошлось на празднике в Упсалу. Вожди держали совет и были того мнения, что дротт (король) их, Домальди, — причина народной невзгоды, потому положили принести его в жертву за хороший урожай. Они напали на него, убили и окропили седалища богов кровью его.
Сверх того скандинавы вели обширную торговлю. Саги наполнены рассказами о людях, прозванных хольмгардцами и бьярмаландцами, по их путешествиям в Хольмгард и Бьярмаланд (Бьярмию). Другие, по словам саг, ездили по торговым делам то в Англию, то в Дублин, в Ирландии, куда торговые поездки были очень обыкновенны, то в Рудоборг в Валланде (Руан во Франции); иногда вели прибыльную торговлю с лапонцами в Финнмаркене, которым привозили сало и масло, любимые предметы торговли этого народа, и в обмен за то получали оленьи кожи, разные меха, птичьи перья, китовый ус и корабельный канат из моржовой и тюленьей кожи. В Викене (побережье на севере от р. Готы, теперь Бохуслен) многие купцы проводили зиму и лето, как датские, так и саксонские; жители Викена и сами часто ездили для торговли в Англию, в землю саксов, во Фландрию и Данию; они и готы очень роптали на несогласия у Олафа Скетконунга с Олафом Дигре, мешавшие торговым сношениям их подданных. В Тунсберг, в Норвегии, приходили торговые корабли из Саксонии и Дании, из Викена и северных границ Швеции. Еще более развита была торговля в Халльсейри на датской стороне; но, по словам исландских саг, туда собиралось много народа и производилась обширная торговля на ярмарках, главных на Севере. Торговые места в Скании также посещались кораблями разных народов; Сканер был славный рынок, а Лунд — богатый торговый город, обнесенный деревянными стенами, не всегда, однако ж, защищавшими его от нападений сильных викингов.[440]
Исландцы, Эгиль и Торольф, разъезжали по Балтийскому морю (около 930 г.). Они посетили Куронию и имели счастье спасти датского викинга Аки, вместе с сыновьями взятого в плен куронскими поселянами. И этот пристал к ним. Воротившись в Эрезунд, они советовались, куда бы им направить путь за богатой добычей. Аке сказал, что «есть большой торговый город, по имени Лунд; там можно много найти богатства, но только жители будут упорно сопротивляться». Некоторые не советовали делать нападение на город; но Торольф и Эгиль решились попытаться. Высадились и пошли к Лунду. Из-за деревянного укрепления, ограждавшего город, жители оборонялись храбро. Особливо жестокий бой завязался у городских ворот, через которые старались ворваться Эгиль и его люди. Когда великое множество защитников города пало, Эгиль ворвался, бой продолжался и в самом городе Награбив там много богатства, викинги зажгли город и вернулись на кораблик.
Корабли, приходившие из Сканера в Халльсейри в Норвегию, привозили пшеницу, солод и мед; другим кораблем доставляли богатый груз изобильные рыбой берега Скании; в IX веке каждое лето видали в Зунде флот из купеческих кораблей, называемый Эрезундским. Жители Викена торговали в Готаланде солью и сельдями; корабли из Исландии привозили меха и сушеную рыбу; норвежские и датские брали там рыбу, кожи, ворвань и меха, а привозили пшеницу, мед, вино и сукно; железо и валландские мечи, о которых часто упоминается в сагах, были также предметом торговле хотя оружие иностранной работы, вероятно, принадлежало к числу вещей, большей частью приобретаемых в походах; рабы также продавались и покупались на больших рынках.
Напротив, немного, или вовсе ничего, не говорят исландские саги о торговле, особливо шведской, на прибалтийских берегах. Вероятно, из Швеции приходили и те товары, состоявшие в мехах, меде и воске, которые отправлялись русскими вниз по реке Днепру. Торговля же привлекала корабли многих народов в Сигтуну, или Бирку. Важность для страны указывает нам Адам Бременский в описании общего благосостояния и изобилия в Швеции. «Страна, говорит он, — полна иноземный товаров; нет недостатка ни в чем; всего много; золото и серебро, прекрасные лошади и драгоценные меха и все, чему удивляются другие, там ставят ни во что». Одна богатая и благочестивая женщина сделала перед смертью распоряжение, чтобы все ее имущество раздали нищим вне пределов страны, потому что в Швеции не было нищих либо они встречались очень редко. Доказательством служат также отрываемые в земле клады, состоящие в золоте или серебре. Множество восточных монет в этих кладах привело нас к предположению, что столько благородных металлов завезено сюда не викингами, а посредством торговли. Это еще более подтверждается высоким мнением, какое имели прежде о богатстве торгового город Бирки, или Сигтуны; у каждого тамошнего купца считали до 100 фунтов серебра. Епископ Адальвард получил там за одну обедню 70 фунтов серебра.
Купцы торговых городов не составляли еще особенного сословия и не одни занимались торговлей. Бьерн, король в Вестфольдене, в Норвегии, сын Харальда Харфагра, имел торговые корабли, плававшие в чужие края, и получал торговлей разные драгоценности и необходимые для себя вещи. Олаф Дигре имел товарищем в торговых делах с Бьярмией своего придворного, Карли Халогаландского. Славный Халльфред Трудный Скальд каждое лето ездил в торговые путешествия и был гак богат, что имел собственные торговые корабли. Другой великий северный скальд, так часто упоминаемый в сагах, отправлялся по торговым делам в Англию и Францию, когда Канут Великий готовился в поход на норвежского короля, Олафа Дигре.
Торговали короли, скальды, поселяне, воины. Многие ездили то в набег, то в торговое путешествие Жители торговых городов, у которых торговля составляла главное занятие, были в то же время и воинами, сами управляли судами, запасались оружием и ратными людьми, потому что нередко надобно бывало защищаться от нападений викингов. На купеческие корабли, на которых Ансгарий впервые приехал в Швецию, по дороге сделали нападение викинги; купцы были в таких силах, что отразили первое нападение, но при вторичном викинги одолели и отняли у них корабли со всем грузом. Такую же участь имели купцы, с которыми Асга, своим трехлетним сыном, Олафом Трюггвасоном, ехала Швеции в Гардарику. В то время купцы, по необходимости, бывали хорошо вооружены и обыкновенно ездили большими флотилиями для безопасности в дороге.
