Трудно разобраться в этих запутанных переживаниях англичанина. Одно ясно – психическая деятельность человека явно нарушена, в ней господствуют кошмары и пропитанное ужасом настроение, не дающие рассудку действовать в нормальном режиме, и в буквальном смысле слова сводящие человека с ума.

А вот что испытывал на первом году болезни главный персонаж рассказа «Морфий», доктор Поляков: «Какая пустыня. Ни звука, ни шороха. Сумерек еще нет. Но они где-то притаились и ползут по болотцам, по кочкам, меж пней... Идут, идут к Левковской больнице... И я ползу, опираясь на палку (сказать по правде, я несколько ослабел в последнее время).

И вот вижу, от реки по склону летит ко мне быстро и ножками не перебирает под своей пестрой юбкой колоколом старушонка с желтыми волосами. В первую минуту я ее не понял и даже не испугался. Старушонка как старушонка. Странно – почему на холоде старушонка простоволосая, в одной кофточке?... А потом, откуда старушонка, какая? Кончится у нас прием в Левкове, разъедутся последние мужицкие сани, и на десять верст кругом – никого. Туманы, болотца, леса! А потом вдруг пот холодный потек у меня по спине – понял! Старушонка не бежит, а именно летит, не касаясь земли. Хорошо? Но не это вызвало у меня крик, а то, что в руках у старушонки вилы. Почему я так испугался? Почему? Я упал на одно колено, простирая руки, закрываясь, чтобы не видеть ее, потом повернулся и, ковыляя, побежал к дому, как к месту спасения, ничего не желая, кроме того, чтобы у меня не разрывалось сердце, чтобы скорее вбежал в теплые комнаты, увидел живую Анну... и морфию...».

Здесь более конкретные болезненные переживания, но все так же пронизано ужасом, как и в предыдущем описании. Интересно, что и подругу де Квинси, и подругу доктора Полякова звали Анной. Не исключено, что М. А. Булгаков, создавая свой рассказ «Морфий», познакомился с записками де Квинси. Вообще, таких исповедей страдающих наркоманией людей в мировой литературе не так много.

А вот история современного больного наркоманией, без прикрас и без литературных тонкостей.

Больной К., 26 лет, неоднократно лечился в наркологических отделениях Санкт-Петербурга. Он рос в семье рабочего, который любил выпить и часто скандалил дома. Мать была доброй женщиной, беззаветно преданной семье, в которой росло трое детей. Ее сил хватало только на работу и на обслуживание членов семьи. Дети были предоставлены сами себе и много времени проводили на улице. К. был спокойным, стеснительным, с трудом входил в новую компанию. Часто бывал в окружении старших подростков, куда его брал с собой старший брат. Уже в 14 лет К. пробовал алкоголь, но, это ему не понравилось.

В 16 лет (в это время он учился в ПТУ), по совету товарища, чтобы избавиться от стеснительности, позволил ввести себе внутривенно возбуждающий наркотик. Испугался, появилась навязчивая мысль, что стал наркоманом. Стал избегать своих товарищей, но через три месяца, не выдержав их насмешек и уступив предложениям попробовать еще что-нибудь, «понюхал» героин. Дозы не знал, но отчетливо запомнил, что возникло опьянение (расслабленность, веселое настроение, «стало на все наплевать»).

Во время службы в армии часто употреблял алкоголь (условия позволяли). Дважды находился на гауптвахте «за пьянку». Узнав, что некоторым сослуживцам удается добыть маковую соломку, из которой они готовили опий для внутривенного введения, сблизился с их компанией и стал принимать участие в совместном употреблении наркотика. При встрече со старшими по званию в состоянии опьянения был в высшей мере удовлетворен тем, что «они не могут ничего унюхать», уличить его в нетрезвости и не сажают его на гауптвахту. В конце пребывания на службе сослуживцы доставали опий и кололись до двух раз в день этим самодельным наркотиком.

После возвращения из армии встретился со старыми друзьями, стал употреблять героин внутривенно, причем для того, чтобы получать достаточный эффект от наркотика, приходилось все время увеличивать дозу, при перерывах в употреблении наркотика появились признаки состояния отмены (абстиненции). Работая слесарем-инструментальщиком, все деньги тратил на приобретение наркотиков. Несколько раз пытался лечиться в наркологической больнице, но безуспешно. Перерывы в употреблении наркотиков не превышали 3-4 недель. Перенес гепатит, лечился в инфекционной больнице. После выписки сразу возобновил прием наркотиков. В конце концов, был осужден на полтора года лишения свободы за хранение и распространение наркотиков.

После освобождения устроился на работу грузчиком. В последнее время нигде не работает. В больницу пошел по настоянию матери, которая его фактически содержит. Находится на лечении в наркологическом отделении. Выглядит вялым, безразличен ко всему, оживляется только при разговоре о наркотиках, безучастен к страданиям матери, вызванным его образом жизни. Суждения больного носят характер незрелости, непоследовательности. С показной проникновенностью говорит о том, что ему нужна помощь врачей, но в то же время совершенно не верит в успех лечения. Выглядит старше своих лет, истощен, бледен. Анализы показывают существенные признаки поражения печени.

Мы решили привести эту короткую, но показательную историю болезни, чтобы читатели составили себе представление о типичном варианте течения героиновой наркомании. Весь описанный здесь болезненный период занял примерно 5 лет. Здесь есть все: пьющий отец, вольное или невольное попустительство родителей, пробы разных наркотиков в подростковом возрасте, компания подростков с «наркотическими» интересами, стеснительный характер, требующий допинга для того, чтобы свободно чувствовать себя в компании, нар-команическое окружение в армии, возвращение в компанию употребляющих героин людей, гепатит и, наконец, полный крах личности, проживание на попечении матери, отсутствие настоящего желания лечиться. Если человек не прекращает прием наркотика в результате лечения или принудительной изоляции (в местах заключения), то он может погибнуть уже на той стадии, о которой мы рассказываем, – от превышения дозы наркотика или от какого-нибудь присоединившегося заболевания.

Когда больной доживает до конечной стадии болезни, что с продолжающими принимать наркотики бывает не так часто, он превращается в истощенного, безразличного ко всему инвалида, который даже не может переносить прежних доз наркотика. Эти люди много времени проводят в постели. Действие очередной дозы наркотика позволяет им лишь питаться и элементарно себя обслуживать. Страдающие наркоманией погибают в этой стадии (в относительно молодом возрасте) болезни от поражающих их ослабленный организм инфекционных и других заболеваний. Таков исход наиболее распространенного сейчас вида наркоманической зависимости – опийной наркомании.

В нашей стране в основном употребляют гашиш (другие названия того же вещества – анаша, план), в Америке распространена марихуана, эффект которой слабее гашиша. Эти вещества добывают из растений конопли. Чаще всего используются наркотики, приготовленные из индийской конопли. Это очень распространенный вид наркомании. Высушенное и спрессованное смолистое вещество, получаемое из конопли, наряду с героином, является в настоящее время одним из основных предметов наркоторговли. Гашиш (анашу) обычно курят, готовят для этого специальные сигареты, иногда смешивая наркотик с табаком. В некоторых странах даже существует промышленное производство этих наркотиков.

В США очень распространено употребление марихуаны от случая к случаю (так называемое курение травки), там владение небольшим количеством наркотика даже не преследуется правоохранительными органами. Однако и систематическое употребление наркотика тоже весьма распространено. И в США и у нас в стране эти наркотики особенно популярны у подростков и юношей.

Один из наших соотечественников, А. Туробов, преподававший в США, делится в статье журнала «Новый мир» своим опытом короткого приобщения к курению травки: «После пяти затяжек у нас началась довольно странная беседа. К тому моменту, когда Майкл переходил ко второй части предложения, я успевал забыть, в чем заключалась первая. Потому что его предложение на середине перебивала моя собственная мысль. Но мысль, дойдя до середины, сама куда-то исчезала. Может быть потому, что я начинал вслушиваться в первую часть нового предложения Майкла.