– Приятного аппетита, Ирина Олеговна, – расплылся в дежурной улыбке официант, снимая с еды салфетку.

Я мгновенно наступила Ваньке на ногу, чтобы он не ляпнул что-нибудь лишнее, пока я не разобралась с ситуацией.

Меня явно принимали за Ирку Буйновскую, дочь моего шефа. Моего отца звали Александр.

Но мы ведь совсем не похожи внешне…

Официант быстро удалился, а душка Вадик остался, сел на мою койку и наблюдал, как я ем. Аппетит у меня оказался страшным, больше не подташнивало, да и море, как мне показалось, стало успокаиваться. Или мы перешли в какие-то другие воды?

Попивая чай, я посмотрела через каюту на Вадима и поинтересовалась, где в настоящий момент находится его хозяин.

– Он ждет нас на своей асиенде, – ответил мне молодой человек.

Я приподняла одну бровь.

– Каким образом он там оказался? Поплыл вперед на другом судне?

Вадик непонимающе на меня уставился, Ванька тоже силился что-либо понять.

– Он постоянно живет в своей усадьбе. То есть асиенде, – сказал Вадим.

Я уточнила, почему не фазенде – вроде бы именно это слово вошло в русский язык после появления на наших экранах многочисленных бразило-мексикано-аргентинских сериалов, вернее, одного, вполне определенного. Фазенда – это по-португальски, пояснил Вадим, так, например, скажут в Бразилии. Асиенда – по-испански. А вообще о месте проживания хозяина Вадима можно сказать и «финка» (по мнению самого Вадика). Собеседник хотел углубиться в ликбез, просвещая нас с Ванькой относительно терминов, употребляемых в Латинской Америке в отношении домов, дворцов и усадеб, но я прервала этот благородный порыв, поинтересовавшись, где был хозяин асиенды вчера.

– Насколько мне известно, там же, – ответил мне собеседник.

– Кто твой хозяин? – решила я задать прямой вопрос. Судя по вчерашнему разговору с Арсением Михайловичем у него в каюте, я поняла, что он является и хозяином Вадика, и главным человеком на борту. Именно такое впечатление старался создать Арсений Михайлович. Но моему сыну Вадик что-то твердил про папу. Или Серега, мой двухнедельный любовник четырнадцатилетней давности, – хозяин над ними всеми? Следовало разобраться.

Вадик искоса глянул на Ваньку, потом посмотрел куда-то в угол, почесал переносицу.

– Ты ответишь в конце концов или нет? – рявкнула я, подавилась чаем, откашлялась и снова рявкнула: – Какого черта ты дурил голову моему ребенку?

– Я не дурил, – вздохнул Вадик с несчастным видом. – Я говорил то, что мне велели.

– Ты слышал? – повернулась я к сыну. – Сколько раз я тебе повторяла, что нельзя верить людям на слово? Все, что тебе говорят, следует проверять. И фильтровать. Убедился в очередной раз, что я права?

– Просто вас, Ирина Олеговна, окружают такие люди, которым нельзя верить на слово, – парировал вклинившийся в мои нравоучения Вадик.

Ванька попытался что-то вякнуть, но я ткнула его локтем в бок, и он предпочел промолчать, а я в очередной раз задумалась. Если меня тут величают Олеговной, значит, все-таки прихватили как дочь Буйновского. Но у нее же нет детей! Ирка никогда не стремилась к материнству. Выходит, мне не следует ожидать трогательной встречи с Серегой. Тем лучше. А ребенку моему просто вешали лапшу на уши, которые он услужливо подставлял. Что за мерзавец придумал, на какую струнку следует надавить! Бедный Ванька. Но с другой стороны – ему наука.

Но неужели похитители могли так ошибиться?

Ведь они не должны быть дилетантами. И деньги явно затрачены немалые. Да и игра идет по-крупному. Пропали Катя с Зоей – младшая дочь и последняя подружка Буйновского. Теперь прихватили меня – вместо Ирки. Значит, хотят как-то надавить на Олега Алексеевича. Но не могли же они так лопухнуться, перепутав нас!

Сама я никому понадобиться не могла.

Да, я знаю о многих делах Буйновского, но далеко не обо всех. Какую информацию можно из меня вытянуть? Стоила ли игра свеч – для похитителей? По-моему, нет. И за меня Буйновский не станет платить выкуп. Я для него – никто. Он платит мне деньги за работу – когда я ему нужна, но в данном случае навряд ли задействует все резервы. Если, спасая Катю и Зойку, его люди смогут заодно спасти и меня – это пожалуйста, но снаряжать отряд специально ради меня никто не станет.

Вчера вечером начальник службы безопасности «Невского карата» сказал, что за нами с сыном последуют его люди. На Буйновского работают профессионалы – и я вполне могла их просто не заметить. Нельзя исключать, что сейчас прямо за нами идет второе судно, находящееся вне пределов нашей видимости. Но они следят за нами по приборам. И посмотрят, куда мы высадимся. Буйновский использовал меня в качестве приманки и теперь, через меня, найдет свою младшую дочь и Зою. Ну что ж, если мне за это беспокойство хорошо заплатят… Только бы нам с Ванькой не досталось по шее…

Так что надо выяснить, чего хотят хозяева Вадика, и дожидаться помощи.

Начинаем выяснять.

– Могу я встретиться с Арсением Михайловичем? – посмотрела я на Вадима.

– Кто это? – тут же встрял Ванька.

– Помолчи! – приказала я сыну и снова уставилась на Вадима.

– Его нет на яхте, – сообщил молодой человек.

Я спросила, а кто есть? Оказалось, что команда и мы трое. Меня, естественно, заинтересовало, куда делась та честная компания, что вчера отплясывала в салоне.

– Сошли на берег, – ответил Вадим.

Я задала еще один вопрос: «Кто были те люди?» Вадим неопределенно пожал плечами и сказал, что вроде бы какие-то знакомые Арсения Михайловича, сам он их никогда не видел, и его совершенно не интересовало, откуда они взялись. Его задание заключалось в том, чтобы доставить нас с Ванькой на эту яхту, что он с успехом и выполнил. Теперь ему нужно вместе с нами добраться до асиенды-финки-фазенды, даже только до причала, где нас встретят.

– Арсений Михайлович будет в усадьбе? – поинтересовалась я.

Вадим снова пожал плечами и сообщил, что Сеня – так он именовал моего вчерашнего собеседника – там регулярно появляется, но Вадик не представляет, когда тот приедет вновь, и вообще, что за дела у Крота с его хозяином.

– У кого? – переспросил мой сын.

– Сеня Крот – это Арсений Михайлович, – пояснил Вадик. Можно подумать, что моему сыну от этого что-то стало понятнее. Он этого Крота вообще ни разу не видел. Но ребенок желал знать, почему Вадик так странно называет дядю, с которым, судя по всему, вчера провела вечер его мама, то есть я.

– Да кликуха у него такая, – огрызнулся Вадик. – Откуда я знаю? Сколько лет знаком с Сеней, все только так его и зовут. В тюряге прилипла, наверное, и пошло-поехало. Ваня, увидишь его – сам спросишь. Правда, лучше не надо. С Сеней вообще никогда ничего не знаешь. Еще нарвешься.

Я внимательно посмотрела на Вадика и решила, что к Сене Кроту он особой любви не питает. Ну что ж, отложим в памяти и, возможно, когда-нибудь воспользуемся.

Меня по-прежнему интересовало, кто хозяин яхты. Вернее, кому принадлежит и куда направляется лежащий в закрытых на ключ помещениях груз наркотиков. Но прямо спросить об этом Вадика я не могла (да и не была уверена, что он знает про наркоту), так что следовало придерживаться вопросов, на которые я реально могла получить ответы.

Как и следовало ожидать, яхта принадлежала хозяину. Но ею частенько пользовался и Сеня Крот.

Я во второй раз спросила у Вадима, кто его хозяин.

– Вы все узнаете на месте, – ответил он мне. – Не спрашивайте меня. Я все равно не скажу.

– Но это не мой папа? – встрял Ванька.

Вадик вздохнул, не желая встречаться взглядом с ребенком. Ребенок выдал тираду, за которую следовало бы надавать ему по шее, но я не стала вмешиваться, считая, что Вадик заслужил подобное отношение. Нечего обманывать детей, даже тех, которые уже подростки.

Видеть заманившего нас на эту чертову яхту плейбоя мне не хотелось ни одной лишней минуты; я поняла, что больше никакой информации из него не выужу, так что можно его и отправить со своих светлых очей.