А потом меня все-таки сбили. Похоже, что сбили, иначе я не могу объяснить, почему ровный полет на семи километрах вдруг прервался, сменившись беспомощным кувырканием. Причем, не было ни толчка, ни иного свидетельства попадания в меня чем бы то ни было, или столкновения с чем-то. Просто искусственный интеллект кораблика перестал отвечать на запросы и как-либо влиять на движение.

И я стала выравнивать «Фотон» вручную.

Сколько же лет прошло с тех пор, когда я в последний раз проделывала это не на тренажере? Еще до ашата. Потому и под ложечкой сосет, и сглатываю нервно, и пальцы вспотели. Я уже не говорю о желудке, который пляшет на уровне подбородка — с этим органом как раз все понятно. Реакция на болтанку, блин.

Выровнялась километрах на трех. Внизу — океан. Искин как заглох, так и намертво. Ладно, в челноках, например, такая роскошь вообще не предусмотрена. Полетаем и так. Лишь бы маяк на челноке работал. Лишь бы работал, не то, как его искать?

Штиль. Небо — ультрамарин, плавно уходящий в сиреневые разводы у горизонта. Океан внизу, за небольшими горками подсвеченных солнцем облаков. Солнце почти рыжее, куда более насыщенного цвета, чем на Флоре.

Слежу за водной гладью — нет ли каких признаков цивилизации. Вдруг эта планета — родной мир чужаков, создателей «летающей бочки»? Но пусто, спокойные медленные волны.

И все-таки, самое главное чудо случилось. Здешним воздухом вполне можно дышать. Понятное дело, только в высоких широтах и в горах. Где нет такой биологической активности, какая должна бы соответствовать атмосфере и океану.

А вдруг здесь суши и вовсе нет?

Бред, Сандра. Будет тебе суша…

Никогда не знаешь заранее, чем обернется самое рутинное расследование. Вот, например, как-то раз на Флоре похитили одну пен-рит. Она ничего не помнила. Целых три года до окончательной трансформации ее ни разу не навестил никто из родных и друзей. Таких как она на планете несколько тысяч. Многие пропадают. Гибнут по недомыслию или оплошности куратора, бывают проданы в дешевые бордели, или просто, переехав, забывают заново зарегистрироваться. И вот, такое на первый взгляд, просто объяснимое исчезновение не очень нужного представителя населения планеты, какими-то кривыми дорожками привело к тому, что координатор Второго отдела Бюро космических исследований вынужден не спать сутками и ругаться с директором, настаивая на вмешательство в работу коллег из военного ведомства. Впрочем, эта попытка была заранее обречена на провал: военные нашли и уничтожили секретную базу гведи, которая, оказывается, много лет незаметно функционировала прямо здесь, под носом у Бюро. Так что все, что было на базе, стало их законной добычей. И добычей этой они делиться не собирались.

Курт был согласен с Майклом: среди добычи просто наверняка была и Велчи Катиэли. Вот только почему они в нее так вцепились? Что-то знали?

Теперь, конечно, известно, что Ханчиэни создавал некоторых пен-рит специально для ФСМ. Велчи — не исключение. Но зачем они были нужны гведи? Причем, настолько, что те не пожалели засветить свою агентуру в попытках заполучить девушку. Почему Лингину хотели убить, а Катиэли — вывезти с планеты?

Докладная записка на имя директора Бюро с выводами и предположениями по этому поводу была давно готова. Но отправлять ее координатор медлил. Ему все казалось, что он что-то упускает. Что-то важное. Но не вспомнить…

Директор сам вызвал Курта. Нет, не для того, чтобы порадовать хорошими новостями. Конечно, не для этого.

Оказывается, была связь с Центральной базой Бюро.

Оказывается, в Солнечной знают больше, чем здесь, на Флоре, на месте событий.

Оказывается, в ФСМ действительно разработали новое, невероятной силы психо-ментальное оружие, основой которого стали пен-рит. И нашим военным разведчикам удалось заполучить технологию. Но — слишком поздно. Своих пен-рит профессора Ханчиэни у военных не было. А до гведианских добраться не удалось.

Теперь у них есть Велчи Катиэли.

Что за день такой! Ни одной хорошей новости, только ощущение удавки, которая все сильней затягивается на шее…

Мерить шагами кабинет можно до бесконечности. Сосредоточиться это не помогает. Да и не нужно. Уж что-что, а считать до двух координатор умел неплохо. Как трудно что-то решать, когда решение очевидно, а выбора все равно нет. Он иллюзорен, выбор.

Решившись, наконец, Курт по экстренному личному каналу вызвал Калымова.

Тот был на борту «Эхо», похоже, что отдыхал в каюте.

— Привет, Вак. Ты один?

Тот встревожился:

— Что у вас еще случилось?

— Вак, девочка с тобой?

— Кто?

— Лингина с тобой?

— Черт! Ты же знаешь, она ушла на планету. С тех пор никаких вестей.

— Вак, ее нужно найти. Слышишь? Обязательно нужно найти. Она сейчас — самое важное. Найди и ни на шаг от себя не отпускай…

— Да что стряслось-то?

— Слушай последние новости…

Игорь провел ладонью по лицу — влажно. Похоже, разбит нос. Легко отделался.

Шлема на голове нет, и он не помнит, чтобы снимал его. Кто-то помог? Вокруг темно, ни отсвета, ни фонарика.

— Эй, кто-нибудь тут есть?

Тишина.

Пол плавно закругляется, это все та же скользкая обшивка чужака. Дернул же черт повестись на приглашение Алекса посмотреть на ходовую часть корабля. Нет, там, действительно было красиво и интересно. Но только до того момента, как люк за спинами новоявленных исследователей захлопнулся и не пожелал открываться, сколько бы тот парень, Стэн, ни пытался. Правда, это не люк, это какая-то диафрагма из сотни золотистых пластинок…

И все-таки, где они сейчас?

— Стэн, Алекс, вы где?

Нет ответа.

Без всякой надежды проверил связь. Не работает. Интересно, только у него или у всех?

Придется идти на поиски.

Игорь неуклюже поднялся. Шлем скафа скатился на пол, а до этого, оказывается, лежал на коленях. Замечательно. Где-то здесь должен быть выход. Сделав несколько пробных шагов, Игорь поставил себе диагноз — легкое сотрясение — и прописал больше не связываться с авантюристами и любопытными учеными.

Задача вырисовывалась простая. Найти ребят, выбраться наружу, осмотреться, по возможности отправить сигнал на орбиту. О том, что такой возможности может и не быть, Игорь постарался не вспоминать. В конце концов, к чужаку было прицеплено два «Фотона», тамбур биозащиты и еще посадочный челнок. Хоть что-то из всего перечисленного хозяйства могло уцелеть. Хотя бы частично. И люди. Не может быть, что из тринадцати человек выжил только он один. Сердце вдруг сбилось с ритма: Сашка! Оно была на одном из катеров. Надо спешить…

Переборов легкий приступ тошноты, Игорь на ощупь добрался до выхода. Диафрагма была открыта. По ту сторону ощущалось какое-то твердое препятствие, но между этим препятствием и стеной оставался зазор, такой, что как раз протиснуться не очень крупному человеку. Вот только пол, горкой убегающий под это самое препятствие, мешает идти. Зато с дальней стороны стал виден слабый свет. Синеватый. Размазанный по гладкой внутренней обшивке.

Бранясь и чертыхаясь, пролез в щель. Ноги скользили, зато «препятствие», та штука, которая теперь занимала все пустое пространство внутри «бочки», предоставило несколько надежных точек опоры для рук, а иногда и для ног.