Нил проклинал со всеми водами,

пустынями мутил рассудок;

когда б Иосиф, опороченный

клеветами, уже в темнице,

на крюк в стене, на камень сточенный,

на яд змеиный смог польститься, –

что было бы тогда? – инаково

судьба пошла бы, и юродом

смела б голодного Иакова

и Ханаан с его народом?

И подвиг Авраама-странника

пошёл бы прахом?.. Иль другого

Бог создал бы себе избранника

в часы смятенья рокового?..

Иль всуе эти всхлипы с вскриками –

души неверной вестовые:

сиди во рву, мирись с языками

да сны разгадывай кривые…

ПОДРУГИ

Одна – в Буэнос-Айресе живёт,

другая Лондон топчет, третья – с горки

спускается от городских ворот:

она в Италии, но хочет жить в Нью-Йорке.

А я себе в заснеженной глуши…

И – деревенщина – жгу мусор на поляне,

сгребаю снег и, если ни души,

с воронами вступаю в пререканье.

Кто ж милых дев умчал – кентавр, Пегас,

иль Антилопа с золотым копытцем,

иль кит их поглотил, чтоб в оный час

они могли к чужой земле прибиться?

Иль ураган, безумное творя,

унёс, крутя их домик троекратно,

чтобы потом – через леса-моря

они всю жизнь стремились бы обратно.

Свершали подвиги, спасались от тигриц

и разбивали зеркало кривое,

встречали карликов, волшебников, жар-птиц

и людоеда с пёсьей головою.

И наконец-то с золотым лицом

вернулись бы, неся с собою царства…

Увы, увы! Ворона над крыльцом

пресыщена от варварства и барства.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Спросонок видится – уже вокруг кровати

Мир инороден, свет в окне раскос.

И дядьки нет, кто б барскому дитяти

Утёр слезу и кофею поднёс.

Всё странным кажется –

с таинственным поддувом

Иных миров… Петух с кукареку

Трясёт воинственным

кровавым красным клювом,

Отверстым, крючковатым, начеку…

Поди впишись в картину – ей не впору

С глазами детскими лицо, и невпопад –

Не к месту, не ко дню, не к разговору

Вопрос юродивый: «У вас тут рай иль ад?»

Ну, так броди средь племени земного –

Конторщиков, торговцев, шоферюг,

Уборщиков, директоров – всё ново

Проснувшемуся вдруг.

И будто бы лучами сверху вспорот

И высвечен со всех шести сторон

На месте прежнего – иной какой-то город,

Но не Гоморра и не Вавилон,

Не Рим языческий, чьи сладострастны боги,

Не Карфаген глумливый… Впрочем, тот

Скользит и падает, кто ищет аналогий,

А кто на новеньких – что видит, то поёт.

***

Подтверди, что так бывает:

Входит гость со злым лицом,

Колченогий ковыляет

Бес вослед за чернецом.

Платье в госпожу одето,

Ухарем сидит пальто, –

Это ж оборотни! Это –

Не улыбка, а Ничто!

И когда луна взрезает

Туч мучительных слои,

То герой уже не знает,

Где чужие, где свои.

Но чем больше бури, гнева

Будит он, чем жарче страсть,

Чем огульней – справа, слева,

Всюду – ужас и напасть,

Тем ему потом блаженней

У камина, глядя вспять,

Сквозь горящие поленья

Эти страхи вспоминать.

МОСКВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Софокл бы оценил

ПОЭЗИЯ                                                                                                                                        

Александр КУШНЕР

***

Не может быть хуже погоды,

Чем та, что бывает у нас.

Некрасов на долгие годы

Её нам, нахмурясь, припас.

Уж он-то дождя, и тумана,

И сырости не пожалел:

Вот ужасы вам без обмана,

Румянец и мертвенный мел.

Но странное дело, над нами

Висящая пологом мгла

Вдруг вспыхнуть готова стихами

И даже сгореть в них дотла.

И вдруг петербургские зимы

Покажутся вечной весной,

Как будто и впрямь мы любимы

Безмужнею музой одной.

***