«Дура ты, дура! – хваталась за голову Маринка. – Багамы, Гавайи и Мальдивы, Париж, Лондон, Нью-Йорк, бутики, бассейны, апартаменты, кофе в постель, вышколенная прислуга, умелые массажисты, конные прогулки, коктейли, банкеты, вечерние платья, драгоценности, „Бейлиз“, „Джек Дениелс“, „Вдова Клико“, кредитные карты, ванна с шампанским, личный самолет и жизнь, как праздник. Вот твое будущее! Вот, о чем надо мечтать, к чему нужно стремиться! А она сидит и пускает слезу умиления от того, что ему удалось лишний раз заскочить к ней на ужин!»
Эпилог
Багамы, Гавайи и Мальдивы, Париж, Лондон, Нью-Йорк, бутики, бассейны, апартаменты, кофе в постель, вышколенная прислуга, умелые массажисты, конные прогулки, коктейли...
– Милая, – Окунев сгреб Эллочку в охапку, – ты никогда меня ни о чем не просишь. А ведь я на самом деле далеко не бедный человек. Я решил устроить тебе праздник. Собирайся!
...Банкеты, вечерние платья, драгоценности, «Бейлиз», «Джек Дениелс», «Вдова Клико», кредитные карты, ванна с шампанским, личный самолет и жизнь, как праздник.
Черный джип, легко покачиваясь – скорость почти не чувствовалась, – летел по шоссе прямиком в рай. Эллочка, свежеиспеченный помощник по связям с общественностью, сидела на переднем сиденье с завязанными глазами и игриво ныла:
– Дорогой, ну скажи, куда ты меня везешь? Я умру от любопытства раньше, чем мы доедем.
Багажник был забит Эллочкиными чемоданами: самыми роскошными платьями, которые щедро дарил ей Окунев, самыми откровенными купальниками, которые она, каждый день – все сексуальнее, покупала себе сама, самыми лучшими туфлями и босоножками – вместе они скупили все, что хоть сколько-нибудь понравилось Эллочке, благо магазин принадлежал Окуневу.
– Ну, потерпи, дорогая, – шептал Сергей, наклоняясь, ей в ухо, – уже скоро.
«Багамы или Мальдивы? – загадывала Эллочка. – Или это уже не модно? Ах, главное – не опростоволоситься. Может, теперь отдыхают только в Папуа – Новой Гвинее?»
Последние три часа их поездки машину нещадно трясло, но Эллочка, свернувшись калачиком на широком сиденье, ничего уже не замечала – она спала.
– Дорогая, просыпайся, мы приехали.
Эллочка, сонная, мало что понимающая, вылезла из машины и тут же провалилась по щиколотку в своих туфельках от «Dolce & Gabbana» в рыхлую землю.
Джип стоял на краю картофельного поля. С противоположной стороны к полю прилепился деревенский домик, откуда им радостно махала рукой какая-то бабулька. Справа торчали три кривые яблони, под которыми стояла и равнодушно жевала жвачку корова.
Эллочку едва не хватил кондратий.
Окунев восхищенно оглядел пейзаж, вдохнул воздух всей грудью и гордо произнес:
– Красиво?
Эллочка, чтобы не упасть, прислонилась к машине.
– Ты не представляешь, как надоели все эти Багамы, Мальдивы. Я ведь русский мужик. Дед мой был простым крестьянином... И мне вдруг так захотелось провести отпуск на земле. Пить по утрам парное молоко. Представляешь, только ты и я... Будем спать на сеновале... Купаться на закате в речке...
– Это прекрасно, – сказала Эллочка, которую с детства готовили к преодолению жизненных трудностей.
И когда корова, незаметно подойдя сзади, методично стала зажевывать ее платье, Эллочка, зажмурившись от страха, деловито шлепнула ее по морде.
– Милая, поаккуратней с коровой, я плачу за ее аренду тысячу баксов в неделю...
