21. Если бы без труда можно было преуспевать; то Христианство не было бы уже камнем преткновения и камнем соблазна, не было бы ни веры, ни неверия. Сверх того, ты делаешь человека несвободным, непреклонным ни на добро, ни на зло; потому что закон дан тому, кто может преклоняться на ту и на другую сторону, кто имеет самопроизвол вести брань с сопротивною силою. А природе несвободной закон не полагается: ни солнце, ни небо, ни земля не обязаны законом: потому что твари сии имеют несвободную природу, а поэтому и чести не заслуживают, и наказанию не подлежат. Ибо слава и честь уготованы тому, кто удобопреклонен к добру; а также геенна и наказание уготованы той же изменчивой природе, способной избежать зла и преклониться к добру на правую сторону. А ты вот утверждаешь, что человек имеет несвободную природу; следовательно, доброго человека не признаешь достойным похвалы. Ибо кто добр и благотворен по природе, тот недостоин еще похвалы, хотя и достоин любви; не по произволению доброе непохвально, хотя и вожделенно. Достоин же тот похвалы, кто собственным своим рачением, с усилием и борьбою, избрал доброе по свободному произволению.

22. Представь себе стан персидский и стан римский; и вот вышли из них два окриленные мужеством и равносильные юноши и ведут борьбу. Так сопротивная сила и ум равномощны между собою и равную имеют силу, как сатана преклонять и лестью вовлекать душу в волю свою, так опять и душа прекословить и ни в чем не повиноваться ему; потому что обе силы могут только побуждать, а не принуждать к злу и добру. Таковому-то произволению дается Божия помощь, и оно может борьбою приобрести оружие с неба, и им победить и искоренить грех; потому что душа может противиться греху, но не может без Бога победить, или искоренить зло. А утверждающие, что грех подобен сильному исполину, душа же подобна отроку, говорят худо. Ибо, если бы таково было несходство, и грех уподоблялся исполину, а душа отроку, то несправедлив был бы Законоположник, Который дал человеку закон — вести брань с сатаною.

23. Вот основание пути к Богу — с великим терпением, с упованием, с смиренномудрием, в нищете духовной, с кротостью шествовать путем жизни; сим человек может сам в себе приобрести оправдание, а под оправданием разумеем самого Господа. Самые заповеди, предписывающие это, суть как бы путемерия и знаки царского пути, который шествующих ведет в небесный град. Ибо Господь говорит: блажени нищии духом: блажени кротцыи: блажени милостивии: блажени миротворцы (Мф. 5, 3–9). Вот Христианство! А если кто не идет сим путем, то блуждает он по распутиям, и положил худое основание. Слава щедротам Отца и Сына и Святого Духа во веки! Аминь.

1. Как, прогневавшись некогда на Иудеев, Бог предал Иерусалим на позор врагам, и ненавидящие их стали господствовать над ними, и не было уже там ни праздника, ни приношения: так, прогневавшись и на душу за преступление заповеди, предал ее врагам, демонам и страстям; и они, обольстив ее, совершенно уничижили, и не стало уже там ни праздника, ни фимиама, ни приношения, предлагаемого душею Богу; потому что пути к достопримечательному в ней наполнились дикими зверями, и возгнездились в ней пресмыкающиеся — лукавые духи. И как дом, если не живет в нем владетель, облекается во тьму, в бесславие и в поругание, наполняется нечистотою и гноем: так и душа, если Владыка ее не ликовствует в ней с Ангелами, наполняется греховною тьмою, постыдными страстями и всяким бесславием.

2. Горе пути, если никто не ходит оным, и не слышит на нем человеческого голоса; потому что стал он убежищем зверей. Горе душе, когда не шествует в ней Господь, и гласом Своим не гонит из нее лукавых духовных зверей. Горе дому, когда не живет в нем владетель. Горе земле, когда нет земледельца, который бы возделывал ее. Горе кораблю, когда нет на нем кормчего; потому что гибнет он, носимый волнами и морскою бурею. Горе душе, когда не имеет в себе истинного кормчего — Христа; потому что, находясь среди горького моря тьмы, волнуемая бурею страстей, и обуреваемая лукавыми духами доходит, наконец, до погибели. Горе душе, когда не имеет в себе рачительно возделывающего ее Христа, чтобы могла она принести благие духовные плоды; потому что, запустев и став полною терний и волчцев, она плодоприносит, наконец, огненное попаление. Горе душе, когда не обитает в ней Владыка ее Христос; потому что, опустев и исполнившись зловонием страстей, делается она убежищем порока.

3. Как земледелец, когда идет обрабатывать землю, должен взять приличные для возделывания орудия и одежды: так и Христос, Царь небесный и истинный делатель, когда пришел к запустевшему от пороков человечеству, облекшись в тело и вместо орудия понесши крест, возделал запустевшую душу, изъял из нее терния и волчцы лукавых духов, исторг плевелы греха, и все былие грехов ее пожег огнем. И таким образом, возделав ее древом креста, насадил в ней прекраснейший духовный сад, который всякого рода сладкие и вожделенные плоды приносит Богу, как Владыке.

4. И как в Египте, в продолжение трехдневной тьмы, сын не видал отца, брат — брата, друг — искреннего друга, потому что покрывала их тьма: так и после того, — как Адам преступил заповедь, ниспал из прежней славы и подчинился духу мира, и покрывало тьмы снисшло на душу его, — от него и до последнего Адама — Господа, не видал человек истинного небесного Отца, благосердой и доброй матери — благодати Духа, сладчайшего и вожделенного брата — Господа, друзей и искренних своих — святых Ангелов, с которыми некогда радостно ликовал и праздновал. И не только до последнего Адама, даже и ныне, для кого не воссияло солнце правды — Христос, у кого не отверзлись душевные очи, просвещенные истинным светом, все те покрыты тою же тьмою греха, имеют в себе тоже действие сластолюбия, подлежат тому же наказанию и нет у них очей, которыми бы могли видеть Отца.

5. Ибо всякий должен знать, что есть очи, которые внутреннее сих очей, и есть слух, который внутреннее сего слуха. И как эти очи чувственно видят и распознают лице друга или любимого: так очи души достойной и верной, просвещенные Божественным светом, духовно видят и распознают истинного друга, сладчайшего и многовожделенного жениха — Господа, как скоро душа озарена достопокланяемым Духом. И таким образом, душа, мысленно созерцая вожделенную и единую неизглаголанную лепоту, уязвляется Божественною любовию, настраивается ко всем духовным добродетелям, и в следствие сего приобретает беспредельную и неистощимую любовь к вожделенному для нее Господу. Посему, что блаженнее того вечного глагола, в котором Иоанн представляет нам пред очи Господа, и говорит: се Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1, 29)?

6. Подлинно, из рожденных женами никто не больше Иоанна Крестителя; потому что он — полнота всех Пророков. Все пророчествовали о Господе, издали показывая Его пришествие; но Иоанн, пророчествуя о Спасителе, представил Его пред очи всех, взывая и говоря: се Агнец Божий! Как сладостен и прекрасен глас того, кто прямо указует на проповедуемаго им! Никто из рожденных женами не больше Иоанна Крестителя: мний же во царствии небеснем болий его есть (Мф. 11, 11). Это свыше рожденные от Бога Апостолы, приявшие начаток Духа Утешителя; ибо они сподобились судить со Христом, быть сопрестольниками Христовыми, соделались избавителями человеков. А найдешь также, что они разделяют море лукавых сил, и приводят верные души; найдешь, что они делатели, возделывающие душевный виноград; найдешь, что они други жениховы, обручающие Христу души; ибо сказано: обручих вас единому Мужу (2 Кор. 11, 2); найдешь, что они дают жизнь человекам; одним словом, найдешь, что они многочастно и многообразно служат Духу. Сей-то мний болий есть Иоанна Крестителя.