– Значит, вы сын слуги?

– Да, – ответил он, перед тем как сделать глоток вина. – Вы разочарованы?

– Это лишь подтверждает мои подозрения. Скажите, если вы выросли в сельской местности, что вы делаете в Лондоне?

Он резко втянул воздух и сделал паузу, видимо, погрузившись в воспоминания и стараясь подавить эмоции, прежде чем начать говорить.

– У меня был брат. Он умер, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Через два года я поступил на службу в кавалерию армии его величества и отправился на войну против ирландских мятежников. Когда война закончилась, я оставил армию и приехал в Лондон. Полиция здесь только что была создана, и я поступил туда на работу. Я обнаружил, что в большей степени склонен осуществлять правосудие, чем участвовать во внешней политике.

Минна чувствовала его волнение во время рассказа о себе, хотя он старался скрыть его. В сравнении с его прошлым ее жизнь была относительно непримечательной. Другие дети обижали ее, и она скрывалась в ювелирном магазине отца, углубляясь в чтение книг.

Минна заметила, что миссис Толливер принесла второе блюдо – аппетитно выглядевшую рыбу в лимонном соусе.

– Я слышала ужасные вещи об этой войне. Я знаю, что это была не окончательная победа для наших солдат.

– Да, им пришлось многое вытерпеть. Это была жестокая бойня… – Его голос затих, и лицо помрачнело. – Однако я не хочу возвращаться к прошлому. Скажите, чего вы хотели добиться, став любовницей Прескотта? Вы же не думали, что он безумно влюбится в вас, аннулирует свое обвинение и вернет вам отца из тюрьмы?

Его сарказм уязвил Минну.

– Нет. Я не настолько глупа, чтобы рассчитывать, что он влюбится в меня, однако тот, кто способен лжесвидетельствовать против невинного человека, наверняка имеет скелеты в своем шкафу. Моя миссия заключалась в том, чтобы узнать как можно больше о лорде Прескотте, чтобы обнаружить эти скелеты.

– Понятно. Следовательно, вы решили отомстить.

Минна поджала губы.

– Это единственное, что я могу сделать.

– Как вы узнали о склонности Прескотта к садомазохизму?

– Мой отец рассказал мне об этом. По-видимому, когда Прескотт приходил в магазин, он хвалился своими последними достижениями. Он делился с моим отцом ужасными подробностями мучительного самобичевания. «Удары хлыстом, – говаривал Прескотт, – доставляют мне больше удовольствия, чем удары палками».

– Удивительно, что ваш отец пересказывал вам такие отвратительные подробности.

– Мой отец был очень откровенен со мной. Мы очень дружны. – Она понизила голос. – Точнее – были дружны.

– Хм. Вы упомянули, что подозревали двоих мужчин в ложном обвинении вашего отца. Кто второй?

– Фредерик Страттон.

– Страттон. Лорд Андервуд… – Солтер задумался на минуту. – На вашем письменном столе лежало адресованное ему письмо. Вы также пригласили его в бордель?

Минна кивнула:

– Письмо было отправлено вчера.

Солтер вздохнул и покачал головой:

– Вы напрасно собираетесь идти по этому ложному пути. Напишите ему еще раз и отмените приглашение.

– Я не буду это делать.

– Мисс Холлидей, позвольте полиции разобраться в этом деле.

Минна грустно усмехнулась:

– Ваша система правосудия ошибочно осудила моего отца. Но я не намерена совершать ошибку. Если лорд Прескотт не виновен в осуждении моего отца, то мои дальнейшие расследования не помешают поискам убийцы.

– Мне приказано найти человека, убившего Прескотта. И я не хочу, чтобы вы совали свой нос в это дело.

– Вы хотите сказать, что будете осуществлять правосудие ради мертвого человека, а не ради моего отца?

– Нет. Правосудие относится ко всем одинаково. Но в данном случае нужно найти убийцу.

– О, какой же вы жестокий! Мой отец страдает от непосильного труда в чужой стране, отбывая наказание за преступление, которого не совершал, а вы намерены совершить возмездие ради мертвого человека?

– Я хочу посадить убийцу за решетку. Когда мое расследование завершится, я обещаю разобраться в деле вашего отца. И если найдутся доказательства его невиновности, я добьюсь повторного суда.

– Нет.

– Что нет?

– Ваше предложение не слишком удачно. Разница между нами заключается в том, что я должна вернуться в прошлое. Я думаю о моем отце и несправедливости, от которой он страдает, каждый день. И я не хочу допускать, чтобы он дальше терпел незаслуженные мучения. У меня есть свой план, и я буду ему следовать.

– Если только он не помешает моему плану. Прошу вас воздержаться от вашего расследования. Вы только испортите все дело и поставите себя под угрозу.

– Я могу теперь идти, мистер Лэмбрик? Сегодняшний вечер был очень тяжелым, и, откровенно говоря, я не желаю больше тратить ни секунды на споры с вами. У меня есть другие дела, более срочные и гораздо более важные.

Солтер выпрямился на своем стуле.

– Кажется, я был слишком осторожен в своих высказываниях, моя маленькая Минни. Разрешите мне прояснить все до конца. Вы плаваете в бассейне с акулами, и вас могут сожрать. Вам надо вернуться к вашим книгам, к барной стойке и забыть о преследовании этих двух мужчин. Когда я благополучно засажу убийцу лорда Прескотта в тюрьму, вы сможете преследовать кого угодно, и я буду рад оказать вам поддержку силами всей полиции, чтобы добиться справедливого решения в отношении вашего отца. Но если вы переступите границы моего расследования, я посажу вас в камеру до завершения моей работы. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Минна сузила глаза:

– Я прекрасно поняла вас.

– Очень хорошо.

– Но вы до сих пор не поняли меня. – Она встала из-за стола и вышла из комнаты.

Лолли прислонилась к двери и позволила корабельному магнату поцеловать ее на прощание в обе груди. Она погладила его по щеке.

– Не пропадай на целых два месяца. Иначе я могу тебя забыть.

Мужчина прижался к ней своим бочкообразным животом и просунул руку в ее панталоны.

– Эта маленькая штучка будет помнить меня. – Он похлопал ее по заду, и Лолли ощутила кожей скомканную купюру.

Она улыбнулась:

– Ты очень добр ко мне, Бартоломью. Я буду хранить до твоего возвращения одну из бутылочек мадеры, которые ты принес. Я знаю забавную сексуальную игру и с удовольствием обучу тебя.

Лицо его сморщилось от улыбки.

– В таком случае – до следующего месяца.

Лолли открыла дверь и выглянула наружу. Она увидела подъехавшую к заведению карету. Дверца открылась, и из кареты вышла Минна.

– О!

– Прости? – удивленно произнес мужчина.

Лолли повернулась к Бартоломью:

– Я сказала «О!». Мне не нравится, что ты уходишь. Возвращайся скорее.

– Хорошо. – Он поцеловал ее в щеку. – До свидания.

Лолли не отрывала глаз от Минны, которая дала монету кучеру и вошла в дом. Девушка тихо последовала за подругой, тяжело ступавшей по лестнице.

Через несколько секунд после того, как Минна закрыла дверь своей комнаты на верхнем этаже, Лолли открыла ее и вошла. Бессмысленно было спрашивать, как прошла встреча, поэтому Лолли ждала. Минна стянула перчатки, сорвала с себя шляпу и повалилась на кровать.

– Ненавижу мужчин!

Лолли кивнула и села рядом с Минной на кровать.

– Поздравляю. Теперь ты стала одной из нас.

Минна принялась рассказывать о событиях этого вечера: о том, как лорд Прескотт превратился в констебля, как настоящий Прескотт оказался мертвым, как все ее планы провалились.

Лолли коснулась руки Минны:

– Тебе было очень больно?

Минна покачала головой:

– Нет. Мы ничего такого не делали.

– Он бил тебя?

– Нет. Готов был побить, но не сделал этого.

Лолли сдвинула свои изящные брови:

– Тогда почему ты такая сердитая?

Минна фыркнула.

– Потому что… – Ей было стыдно признаться даже Лолли.

– Так почему же?

Минна подыскивала подходящий ответ.

– Потому что я потратила целый вечер, да еще в этом нелепом наряде.