– Да, да, я понимаю, – медленно сказала она. – Понимаю, ведь это важно было для правительства, разумеется. О, Дэвид, я было подумала, что ты замешан во что-то ужасное.

– Не бери в голову, дорогая, естественно предположить что-нибудь такое, – он поцеловал ее волосы. – Как я тебе уже сказал, ты теперь вне подозрений, и все в порядке.

«Ты молодец, Дэвид, – подумала Кейт, – в самом деле, молодец, лживый ублюдок, но мы с тобой еще посостязаемся».

– Вчера вечером слова, которые ты мне говорил, они тоже из серии конспирации?

– Нет, каждое слово – от души, клянусь. Понимаешь, я верил тебе, но Шуманн... Он уверял, что ты подослана, и мне это было мучительно больно, но государственные интересы выше личных. Понимаешь?

– Да, конечно. Бедный Дэвид, это, наверное, было ужасно для тебя.

Кейт прикусила губу, борясь с предательским приступом смеха.

– Именно так. Но все уже позади. Мы можем идти домой и выкинуть все из головы.

– А я думаю иначе, герр Рассел, – Эрхардер, как крадущаяся кошка, вошел в комнату. Он оттолкнул Дэвида в сторону и с гадливой ухмылкой посмотрел на Кейт сверху вниз. Внезапно выбросив вперед руку, он схватил ее. – Вы очень умны, мисс Соамс, но и на старуху бывает проруха. А теперь вы расскажете мне всю правду.

– Я не понимаю, – воскликнула Кейт, пытаясь освободиться от безжалостных тисков, ее зрачки наполнились ужасом. – Уберите от меня руки! Клянусь, я закричу на весь дом!

– Это вам не поможет, мисс Соамс, никто не услышит. Здесь по соседству нет домов.

Его пальцы сжались еще крепче, и она заплакала от боли.

– Дэвид, пожалуйста, скажи ему...

Дэвид выглядел чрезвычайно встревоженным.

– Мистер Шуманн, я не понимаю. Я думал, все решено, вы сами сказали, что Кейт нам больше не угрожает!

– Вы дурак, Рассел. Ваша маленькая подружка очень ловко обманывает вас. Вряд ли вы знаете, что она написала кому-то записку, сообщая, что отправилась в Периго за девчонкой Мэтиссон?

– Нет, я...

– А теперь здесь будут крики и слезы, взгляните. Вы уверяли меня, что мисс Мэтиссон поверит, что девчонка с вами в безопасности, – он повернул свои блестящие глазки к Кейт. – И кто же этот незнакомец, мисс Соамс, которому вы пишете записку?

Его тон не оставлял сомнений в характере его дальнейших действий. Тело Кейт, казалось, превратилось в сосульку, только от боли в руке ощущалось тепло. Они нашли записку и знают о Себастьяне...

– Я...

Эрхардер отвел свободную руку и резко ударил ее по лицу.

– А теперь, мисс Соамс, вы нам расскажете все.

Себастьян метался по дому Жюмо как затравленный зверь. Никаких признаков существования Кейт обнаружить не удалось. Бездействие убивало его, но он не мог позволить ставить под удар жизнь Кейт, показавшись на улицах. Нет, еще не время.

– Себастьян! – Стефания влетела в дверь. Он обернулся и посмотрел на нее долгим изучающим взглядом.

– Я рад тебя видеть. Ты выглядишь значительно лучше.

– Я поздно заснула, но чувствую себя в сто раз лучше, ты совершенно прав. Но ты никогда не поверишь, я только что говорила с консьержем, он говорит, что видел, как Кейт по своей воле ушла с Дэвидом вчера поздно вечером.

– Значит, видел, – на лице Себастьяна нельзя было заметить каких-либо изменений, но холод в его голосе заставил Стефанию содрогнуться. – И он сам сказал об этом?

– Ну, все было очень просто. Я сказала ему, что Кейт не ночевала в своем номере прошлой ночью и беспокоюсь, поскольку нашла записку с сообщением о том, что я попала в больницу, и это, очевидно, чья-то шутка...

– Что?! – взревел Себастьян. – Боже пресвятой, ты рассказала ему о записке?

– Почему бы нет... Ничего такого я в этом не увидела, и это сработало, потому что он сказал, что не хотел говорить об уходе Кейт из деликатности, понимаешь? Но когда он узнал, что Кейт оставила записку, предположил, что она написала ее кому-то еще... О, Господи, поняла!

– Именно так. Но сделанного не воротишь, Стефания. Не убивайся, нужно думать, что делать дальше. Дай подумать минуточку, – он провел рукой по волосам, прищурил глаза, затем минуты через две повернулся к Стефании. – Что-то в поведении консьержа не вызвало подозрения, что он знает больше, чем говорит? Подумай внимательно.

– Не знаю. Он вел себя несколько уклончиво, особенно когда я спросила в первый раз, но потом, пожалуй, был несколько смущен. И мне показалось, он был слегка удивлен, когда я упомянула про записку. Но, возможно, я это придумываю. Господи, я совсем не знаю, – сказала она беспомощно.

– Теперь слушай. У меня идея, Стефания. Предположим, что консьерж замешан в этом деле. Это объяснило бы две вещи. Во-первых, ту легкость, с которой смогли обыскать ее комнату...

– Но ты же справился сегодня с закрытой дверью, – прервала она.

– Натренированный профессионал, глубокой ночью. А тут все произошло средь бела дня, и консьерж должен был быть начеку. Нет, все нити ведут к нему. Удивляюсь, как мне это раньше не пришло в голову. Через него мы могли выйти на Кейт. Ну, а если я ошибся, что же, отделаемся легким смущением.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, пустяки, скоро поймешь. Просто золотым правилом шпионажа является принцип: никогда не оставляй зад неприкрытым.

Стефания засмеялась:

– Ну, а что во-вторых?

– Кейт никогда по собственному желанию не ушла бы из гостиницы с Дэвидом, что бы он ей ни сказал. Но когда консьерж приходит с сообщением из полиции, как тут было не поверить, не правда ли? А если так, то он самым бессовестным образом врет о том, что она ушла с Дэвидом. Бьюсь об заклад, он сам предложил доставить ее в Периго. В конце концов, у нее не было машины.

– Ну, разумеется, не было. Боже, Себастьян, ты, вероятно, попал в точку. Но как нам теперь быть? И как мы узнаем, где Кейт?

Себастьян удовлетворенно улыбнулся:

– Маленькая дружеская просьба, моя дорогая. Ты сегодня придала нашим поискам новый поворот. Теперь слушай, что тебе нужно сделать.

Бледная, с багровым следом пощечины на лице, Кейт вызывающе посмотрела на Эрхардера:

– Я ничего не скажу вам, мистер Шуманн. Помимо того, что мне просто не о чем говорить, я не разговариваю с мужчинами, которые по-скотски ведут себя с женщиной.

Закипевшая в Эрхардере ярость прорвалась наружу. В дерзком взгляде девушки было что-то очень знакомое.

– Вы глупы, не меньше, чем ваш дружок, мисс Соамс. Сейчас вы будете рады сами все сказать. Рассел, приведите Шваба.

Дэвид побледнел.

– Пожалуйста, сэр. Почему бы ей не пойти со мной. Я сам заставлю ее все сказать, клянусь вам.

– Она вам наговорит про то, что море горит, и вы поверите. Нет. Пойдите и приведите Шваба.

Сердце Кейт застучало в ушах, и она закрыла глаза. Шваб, убийца Тони. Как много им уже известно? Как долго она сможет держаться, не выбалтывая про Себастьяна? Как бы ни было, они знают, о чем была записка, но не знают про Себастьяна. Хвала Господу, они не знают про Себастьяна. Кейт открыла глаза и, встретив пристальный взгляд Эрхардера, ответила ему тем же.

– Ну, мисс Соамс?

Дэвид вернулся со Швабом, и она немедленно узнала одного из компаньонов Эрхардера на Ямайке.

– Слушаю, сэр?

Его лицо было сама вежливость, но в глазах был нехороший блеск.

– Привяжи ее к стулу, – кратко скомандовал Эрхардер.

Кейт почувствовала, как ее грубо тащат к стулу с железной спинкой, выворачивают и связывают руки, связывают ноги. Она не издала ни звука и только неотрывно смотрела на Эрхардера.

– Теперь, маленькая сучка, ты мне скажешь, кому предназначалась записка.

– Никому. Не было никакой записки, – она увидела, как Эрхардер подходит к ней, запрокидывает голову и тыльной стороной руки с силой бьет по лицу.

– Кто это был?

– Никого не было.

– Ты лжешь. Горничная сказала, что прошлую ночь ты провела в постели с мужчиной.

– Что? – прошептала она смущенно, услышав тут же резкий всхрап Дэвида.