– Клемент! – резко оборвала его Китти. – Что ты такое говоришь?

– Извини. – Клемент выругал себя за то, что позволил плохому настроению выплеснуться наружу. – Я немного увлекся.

– Папуля, это же теория, и ты, конечно, понимаешь, что пользы для меня в этом нет, – посетовала Джейн.

– Пожалуй, – признал Арчер. – За уик-энд я постараюсь что-нибудь придумать.

– Я позвоню Вику, – решила Джейн. – Готова спорить, он даст мне с десяток практических советов.

– Безусловно. – Арчер медленно поднялся, всмотрелся в дочь. – Ты не собираешься стать актрисой?

– Да нет же, – беззаботно ответила Джейн. – Я пошла в драматический кружок от скуки. А что? Ты возражаешь?

– Да.

– Клемент, – попыталась остановить его Китти. Она полагала, что дети сами должны выбирать себе профессию.

– Почему? – спросила Джейн.

– Потому что в семье достаточно одного человека, жизнь которого зависит от благосклонности публики, – ответил Арчер.

– Не волнуйся, папуля, – улыбнулась Джейн. – Я собираюсь выйти замуж и родить четырех детей. И пусть мой муж добивается моей благосклонности.

– Превосходно, – кивнул Арчер. – Одобряю. А теперь я пойду наверх и немного посплю.

– Ты позвонишь Барбанте? – спросила Китти. – Я ему обещала.

– Обязательно позвоню, – пообещал Арчер. – Будь уверена.

И вышел из кабинета.

– Пожалуй, я съем еще один очень маленький, просто малюсенький кусочек торта, – услышал он голос Китти.

Арчер лег на свою кровать и закрыл глаза. Веки отяжелели, горели огнем. «К черту Барбанте! – подумал он. – Позвоню ему завтра. На сегодня с радио покончено».

Заснул он быстро – этот день, видно, совершенно его вымотал. Ему приснился сон. Джейн в коротеньком детском платье, перепачканном шоколадом, стояла в окружении парней. В одной руке она держала листочки, похожие на экзаменационные ведомости, в которых Арчер ставил оценки, когда преподавал в колледже. В другой руке Джейн появилась перьевая ручка, и она начала проставлять оценки. Ноль, писала она на каждом листке, и после каждого ноля один из юношей исчезал. А потом Джейн превратилась в тридцатилетнюю женщину в норковой шубе, чем-то напоминающую Френсис Матеруэлл, и теперь ее окружали взрослые мужчины. Но она по-прежнему ставила отметки. Лица мужчин он различал: О’Нил, Хатт, Покорны, Эррес, Арчер. «Вы слишком прилипчивые», – говорила Джейн и ставила ноли на бумажках, которые летели на пол. Один за другим мужчины исчезли, остался один Арчер. «Ты жуткий зануда», – изрекла Джейн и проставила ноль на бумажке Арчера. Арчер исчез из своего сна. Ноль.

– Клемент, Клемент. – Китти склонилась над ним, осторожно трясла за плечо. – Проснись.

– Ноль, – пробормотал Арчер, открывая глаза.

– Что? – переспросила Китти.

Арчер тряхнул головой, прогоняя сон:

– Ничего. Мне что-то снилось.

– Пришел мистер Барбанте. Я сказала, что ты спишь, но он решил подождать.

Арчер сел.

– Долго я спал?

– Полчаса, – ответила Китти.

– А Барбанте давно сидит?

– Двадцать минут. Я сказала ему, что ты очень устал и мне не хотелось бы тебя беспокоить. Если ты не хочешь его видеть, я могу сказать, что тебе нездоровится.

Арчер спустил ноги с кровати.

– Да нет, я с ним поговорю. – Он тяжело вздохнул, прошел в ванную комнату и умылся холодной водой, чтобы окончательно проснуться.

Надев пиджак, Арчер спустился по лестнице, оставив Китти в спальне. Она стояла перед зеркалом, задумчиво разглядывая свое отражение.

Арчер направился к кабинету, из-за двери которого донесся голос Джейн:

– С водой или содовой?

– С водой, пожалуйста, – ответил ей Барбанте своим хорошо поставленным голосом, четко выговаривая каждое слово. – Я всегда пью виски с водой.

Арчер открыл дверь. Барбанте, одетый в темный костюм, сидел в большом кресле, постукивая сигаретой по золотому портсигару. Арчеру показалось, что бутылка шотландского виски в руке Джейн совершенно неуместна.

– Привет, – поздоровался Арчер, входя к кабинет.

– Папуля, – подняла голову Джейн, – я развлекаю твоего гостя. – Она добавила в виски воды.

– Привет, Клемент. – Барбанте поднялся. – У нее это отлично получается.

Арчер пожал Барбанте руку.

– Рад видеть тебя, Дом. – Он постарался придать голосу искренности.

– Я проходил мимо, – Барбанте вновь сел, поставив стакан на подлокотник, – и подумал, а не заглянуть ли к тебе. Мне надо кое о чем с тобой переговорить.

Арчер сел, вдыхая тяжелый запах туалетной воды Барбанте. «Господи, – подумал он, – этот человек везде оставляет следы».

– Ты уж извини, ужасно захотелось спать. Поэтому я…

– Ничего страшного. – Барбанте галантно помахал рукой. – Зато мне представилась возможность познакомиться с очаровательным членом твоей семьи.

– Папуля, тебе что-нибудь налить? – спросила Джейн.

– Нет, благодарю. – Выпить ему хотелось, а вот желания переходить с Барбанте на дружеские отношения не было.

– Думаю, я выпью мартини. – Джейн взглянула на Арчера, ожидая возражений. Последние два года ей разрешалось пить вино до или во время обеда, но, насколько знал Арчер, на мартини она замахнулась впервые.

Барбанте поднялся и направился к маленькому, уставленному бутылками бару, за которым стояла Джейн.

– Позвольте мне. Не женское это дело работать за стойкой бара. Вы уж извините, но это наш семейный предрассудок. Грубеют и руки, и душа. Вы возьмите стакан, Джейн, сядьте, а остальное предоставьте мне.

«Ну и ну, – думал Арчер, выпуская струю ды-ма, – что-то очень быстро он тут обживается. Прошло лишь двадцать минут, а он уже хозяйничает в баре и командует моим ребенком…» Арчер наблюдал, как Барбанте ловко смешивает напиток, его золотые запонки искорками летали над шейкером. Джейн протянула ему стакан, и он наградил ее своей загадочной дипломатичной улыбкой. Джейн устроилась на диване рядом с баром и очень серьезно смотрела на Барбанте.

– Вот. – Он протянул ей наполненный до краев стакан. – Салют.

– Салют, – без запинки ответила Джейн. – Это совершенно бесподобный мартини.

«Откуда она это знает? – с негодованием думал Арчер. – Обязательно ей изображать взрослую женщину?»

– Перед тем как ты пришел, я рассказывал Джейн об отцовском ранчо. – Барбанте наполнил свой стакан и сел. – В Калифорнии. О том, как весной солнце начинало выжигать траву и нам приходилось перегонять скот в горы…

– Он ковбой, папуля, – пояснила Джейн. – И может заарканить бычка.

– Это должно пригодиться, – хмыкнул Арчер. – В «Сторк-клабе»[29].

Барбанте рассмеялся.

– Кто бы мог подумать, что он был ковбоем, – продолжала Джейн. – По виду это типичный городской житель.

– Дом, ты вроде бы хотел поговорить со мной.

– Да, конечно. – Барбанте повернулся к девушке: – Джейн, не пора ли тебе одеваться? Мартини ты сможешь допить, пока будешь наводить красоту.

– Через минуту вернусь. – Джейн покорно поднялась, польщенная тем, что ее записали в компанию женщин, которые красятся, не отрываясь от стакана.

– Ты уходишь? – спросил Арчер.

– Да, папа. У мистера Барбанте два билета на балет, и он пригласил меня. А потом обещал накормить обедом. Очень милый человек.

Барбанте – «золотая рыбка», мрачно подумал Арчер. Всегда у него в кармане два билета, всегда он готов к любым неожиданностям.

– Вроде бы у тебя сегодня свидание. – Арчер намеренно не смотрел на Барбанте. – С Брюсом.

– Окончательно мы ничего не решили, – ответила Джейн. – К тому же я все равно предпочла бы пойти на балет.

Бедный Брюс, подумал Арчер.

– Послушайте, – вмешался Барбанте, – если ваш молодой человек… как его там…

– Брюс, – подсказала Джейн, уже добравшаяся до двери.

– Если Брюс все-таки покажется, почему не оставить ему маленькое послание? Он может встретиться с нами после театра и пропустить по стаканчику. Скажем, в Дубовом зале отеля «Плаза» в четверть двенадцатого.