Судя по всему, думцы решили опробовать новшество на наименее ценном члене их коллектива, так что на трибуну вылез неизвестный не только широкой публике, но даже и мне какой-то господин Монахов от Самарской губернии и начал:

– В соответствии с требованиями закона «О лоббировании» я заявляю, что поднимаю этот вопрос исключительно из соображений улучшения жизни нашего народа, не преследуя этим никаких личных целей…

Тут комиссар поднялся со своего места и, подойдя к оратору, что-то ему шепнул, после чего вернулся обратно. Тот на мгновение запнулся, но быстро опомнился.

– Кроме разве что бескорыстного желания помочь питерской сети магазинов «Русские самоцветы»…

– Гм! – сказал мой комиссар, не вставая.

– Я говорю чистую правду – господин Лившиц просто попросил меня о содействии, не обещая за это ничего конкретного!

– Я рад, что вы столь глубоко вникли в требования нового закона, – кивнул комиссар, – потому что он действительно полной конкретики и не требует. Продолжайте, пожалуйста.

– Ничего конкретного… он очень расплывчато намекнул, что поговорит с подрядчиком, который строит мне дом в Сестрорецке…

– Строительство которого сейчас заморожено из-за недостатка средств, вы это хотели сказать? – уточнил комиссар.

– Совершенно верно, огромное вам спасибо за помощь! Я могу переходить к основному выступлению? Еще раз спасибо. Итак, предлагая снижение пошлин на импортные предметы роскоши, я исхожу из того факта, что за последнее время благосостояние всех слоев населения заметно повысилось. И то, что раньше считалось роскошью, скоро станет предметом повседневного спроса…

И дальше пошло обычное депутатское словоблудие, никому особенно не интересное. Даже репортерам, они хоть и строчили что-то в своих блокнотах, но довольно вяло. Впрочем, после заседания они все равно смогут получить копии магнитофонных записей всех выступлений.

После того как поднятый вопрос был благополучно похоронен при голосовании, депутаты перешли к главному пункту повестки дня: предлагаемому Столыпиным увеличению сбора с доходов от денежных капиталов с пяти до двадцати пяти процентов. Первым взял слово совладелец АРНа Рябушинский и сообщил, что его лично и братьев эта мера никак не затронет. Доходы его жены уменьшатся процентов на пять. Далее он перешел к основному выступлению и призвал поддержать предложение премьера, потому что такая мера вызовет перемещение части капиталов из спекулятивной в производственную сферу.

– А это что, на вашем кармане никак не отразится? – раздался неорганизованный выкрик из зала.

– Почему же, скорее всего действительно отразится. Что-то изменится. Но для оценки даже не величины, а просто знака этого изменения у меня сейчас недостаточно данных. Как только они появятся, я тут же внесу ясность в этот вопрос.

– Легко говорить, когда у вас в совладельцах сам Найденов! – вякнул уже кто-то другой.

– Акционерное общество «Автозавод Рябушинского – Найденова» является открытым, и ничто не мешает желающим вступить в его ряды, – уточнил Павел Павлович. – Кроме того, я призываю господ депутатов выступать исключительно по существу дела и не превращать заседание в балаган на потеху репортерам.

Дальше там было еще страниц пятнадцать, так что я отложил выдержки из стенограмм и снова вернулся к докладу о Кисине. Он сразу увидел, что пункт о преамбуле позволит вывести партийную агитацию на новый, гораздо более высокий уровень. Ведь в чем может заключаться личный интерес настоящего борца за народное дело, кроме установления наиболее справедливых общественных отношений? А значит, все это можно будет в полном соответствии с законом отражать в преамбулах. И теперь дело осталось только за тем, чтобы на ближайших выборах провести в Думу побольше своих кандидатов. В настоящих условиях политика игнорирования выборов себя исчерпала, сделал вывод Кисин.

А вот автор доклада, младший ликтор Осторгина, сделала вывод о том, что Виктору Ивановичу захотелось в депутаты.

Здесь я глянул на часы и отложил бумаги. Все, на сегодня чисто канцлерская деятельность окончена. И вовремя, потому как в результате бесед с эрэфовским думцем я с удивлением обнаружил, что запасы моей веры в человечество вовсе не безграничны. Раньше мне казалось, что я за время пребывания у власти настолько зачерствел душой, что даже регулярное общение с таким ворюгой и жуликом, как Немнихер, не вызывает у меня отрицательных эмоций. Но после бесед с думцем из двадцать первого века я понял, что был элементарно несправедлив к милейшему Арону Самуиловичу. На фоне того урода он вполне мог сойти за идеал твердости духа и яркий пример бескорыстного подвижника. И гения к тому же, потому как вдобавок ко всей своей моральной омерзительности думец был еще и откровенным дураком. От недолгого общения с ним у меня пропал аппетит, но почему-то захотелось устроить внеочередную тренировку по стрельбе из своего пистолета.

Однако в ближайшее же время мне предстоял сеанс душевной реабилитации. До самого вечера я буду общаться с двумя вполне приличными молодыми людьми, которые мало того что порядочные и интересные, так еще и как минимум не глупей меня. А возможно, даже умнее. Зато я пунктуальный, подумалось мне после взгляда на часы. Уже пять минут как они должны быть здесь!

– Господа Френкель и Капица! – сообщил мне динамик на краю стола. Я нажал кнопку, что означало: запускать немедленно.

– Извините за опоздание, Георгий Андреевич, – сразу сказал Капица, – мы взяли расстояние от станции до дворца и, поделив на скорость пешего хода, получили время в пути. Но не учли, что у нас два раза проверят документы перед дворцом и еще один раз внутри.

– Ничего, я уже давно заметил, что редкая теория выдерживает первое соприкосновение с практикой. Так что внесите в формулу расчета времени поправки, и можно переходить к следующему вопросу. Что интересного вы мне расскажете о результатах своих мысленных экспериментов?

Полтора месяца назад я привлек их к работам по изучению непроизвольной телепортации в наш мир Кисина с Кобзевым, но пока втемную. То есть описал им установку, пересказал результаты опытов Арутюняна и попросил придумать теорию, которая бы хоть как-то объясняла эти фокусы. А в идеале – еще и прикинуть, как можно увеличить расстояние, на которое происходит телепортация, и массу перебрасываемых объектов. Про то, чем кончились эксперименты, я им пока не говорил.

– Если вкратце, – начал Френкель, – то все описанное вами вполне может быть, если использовать понятие вариантности пространства. То, в котором мы живем, – оно инвариантно. То есть объем тела не зависит от того, снаружи мы его измеряем или изнутри. Но если предположить, что это всего лишь частный случай, и принять, что объем, измеренный снаружи, может не совпадать с ним же, но изнутри, то тогда описанное вами поведение частиц вполне укладывается вот в эти формулы.

Он протянул мне листок бумаги.

– Мы понимаем, – встрял Капица, – что представить себе такое пространство невозможно, но пусть это будет принятой для удобства моделирования абстракцией.

– Ну почему же, – возразил я, – мало ли чего невозможно себе представить, а оно тем не менее прекраснейшим образом существует. Мне, например, не далее как позавчера довелось общаться с таким козлом, какого не только вы, но даже и я до сих пор себе не представлял. Но это нисколько его существованию не мешало. Так что в вашей математике я постараюсь разобраться попозже, а пока огласите общие выводы, пожалуйста.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.