– И вы думаете, что Джо у него? – в смятении спросил Гарри.

– Надеюсь, что это так. Очень надеюсь, черт возьми! Потому что этот звонок был сделан меньше часа назад. Если это Джо, он все еще жив.

– Вы расскажете об этом Гарету и Элис?

– Нет, пока мы не будем знать что-то наверняка. Наша машина будет там через десять минут. Они не будут дожидаться, пока я приеду.

Они подошли к машине Раштона. Ожидавшие там журналисты, заметив старшего суперинтенданта и его озабоченный вид, бросились к ним. Раштон поспешно уселся в свою машину, а потом повернулся к Гарри.

– На вашем месте, молодой человек, – сказал он, – я бы вернулся в церковь и занялся тем, что делаю лучше всего.

Машина тронулась с места и, свернув за угол, набрала скорость. Понимая, что с журналистами ему не справиться, Гарри развернулся и зашагал вниз с холма. Из церкви начали выходить люди, и он вдруг сообразил, что уже несколько минут не слышит гула вертолета.

Когда Гарри и Раштон выходили с территории церкви, за ними вышли Синклер и Тобиас Реншоу, оба тепло одетые. Чуть позади них, то поглядывая на Гарри, то снова опуская глаза в землю, стояла Джиллиан.

– Есть какие-то новости, викарий? – спросил Синклер, когда Гарри подошел ближе.

Гарри отрицательно покачал головой.

– Пока нет, – сказал он.

Неужели Джо провел эту ночь с педофилом? В каком он сейчас состоянии, даже если и жив? Нет, он просто не может позволить себе думать об этом!

Перед ним появилась Элис с Милли. Рядом с ними шла Дженни Пикап.

– Как вы, Элис, держитесь? – спросил Синклер голосом, который удивил Гарри прозвучавшим в нем участием.

Элис посмотрела так, словно он обратился к ней на непонятном языке.

– Кто-нибудь видел Гарета и Тома? – спросила она.

– Примерно полчаса назад они были на Лоуэр-бэнк-роуд, – сказала Джиллиан, подходя ближе. – Они шли по старой железнодорожной ветке со мной и еще несколькими людьми. Мы хотели проверить туннель Коллингуэй.

– Но они должны были вернуться, когда там начал поиски вертолет, – заметил Тобиас. – Элис, я бы хотел, чтобы вы зашли к нам в дом и отдохнули. Сейчас слишком холодно, чтобы малышка так долго оставалась на улице.

– Правда, Элис, так и следует сделать, – сказала Дженни, делая шаг к своему дедушке. – Или, по крайней мере, оставьте там Милли. Папина экономка присмотрит за ней. Нельзя же целый день таскать ее за собой.

Взгляд Элис скользнул в сторону.

– Спасибо, – сказала она ближайшему фонарному столбу. – Я должна держать ее при себе. А сейчас мне нужно найти Гарета.

Она отвернулась. Из церкви выходили люди. Поиски возобновились.

– Сожалею, но, боюсь, мы уже все перепробовали.

Думая над тем, где взять силы, чтобы подняться со стула, Эви кивнула ему.

– Я понимаю, – согласилась она.

Через час после того как Уоррингтон согласился помочь ей в поисках таинственной Эббы, они вынуждены были сдаться. Они запускали поиск по базе данных о пациентах по всем параметрам, какие только могли придумать. Компьютеризованы были записи только за последние тридцать лет, но Уоррингтон спустился в цокольный этаж больницы и принес оттуда еще несколько коробок с более старыми медицинскими картами. Они просмотрели записи за сорок лет, понимая, что вероятность того, что Эбба еще старше, практически нулевая. И хотя они нашли несколько человек, страдавших от такого заболевания, все они уже умерли. За последние тридцать четыре года не было зарегистрировано ни одного пациента не только с врожденным гипотиреозом, но даже с зобом. Они напряглись, пытаясь выявить похожие заболевания, и провели еще несколько поисков. Но в конце концов вынуждены были признать свое поражение.

– А вы уверены, что она живет в этом районе? – спросил Уоррингтон.

– Должна жить где-то здесь, – сказала Эви. – Человек с таким недугом не может водить машину.

– Я об этом не подумал, – согласился доктор.

– Как мог такой человек оказаться нигде не зарегистрированным? – спросила Эви, которую едва не трясло от разочарования. – Почему ее не продиагностировали еще ребенком? Почему ее никто не лечил? И почему, учитывая необходимость оказания ей медицинской помощи, никто из местных докторов ничего о ней не знает?

Уоррингтон не ответил, и Эви рывком поднялась.

– Я и так отняла у вас много времени, – сказала она. – Мне очень жаль, что вы пропустили игру.

– Я позвоню домой нашей сотруднице из регистратуры, – предложил он. – И еще паре докторов, уже вышедших на пенсию. Может, они что-то вспомнят или подскажут. Если у меня что-то появится, я дам вам знать.

– У меня не осталось сил, Гарри, – сказала Элис.

Когда они дошли до угла церковного двора, она вдруг споткнулась. Он едва успел подскочить и поддержать ее, чтобы она вместе с Милли не упала на землю.

– Вы держитесь просто здорово! – сказал Гарри, обнял ее за плечи и повел к стене. Дыхание ее было учащенным. – Вы спокойны, вы действуете и заботитесь о двух других детях, – продолжил он. – Я не представляю, каких это требует сил.

– Это самое жуткое чувство на свете, – сказала Элис, – не знать, где находится твой ребенок. С ним никто не сможет долго оставаться в здравом уме.

– Вы сможете, – сказал Гарри, хотя на самом деле уверенности в этом не было. Ему очень не нравилось это состояние Элис, которая не могла ни на чем сосредоточиться.

– Я скажу вам, на что это похоже, – сказала Элис, наклоняясь к нему так близко, что это стало даже неудобно. – Это как будто Джо никогда в реальности не существовало, как будто я просто выдумала его себе. А теперь мне необходимо увидеть Гарета и Тома, потому что у меня такое чувство, что и они куда-то пропали. А потом я оглянусь, и Милли тоже исчезнет. Как будто кто-то стирает нас резинкой, одного за другим.

– Милли спит у вас на плече, – быстро сказал Гарри, чувствуя, что, если остановится, то может заплакать. – Том и Гарет неподалеку, они ищут Джо. Элис, посмотрите на меня.

Она подняла голову. Он подумал, что, возможно, мог бы влюбиться в эти светло-бирюзовые глаза, если бы уже не был влюблен.

– Мы найдем Джо, – сказал он. – Мы найдем его, и очень скоро. Я бы хотел пообещать, что мы найдем его целым и невредимым, но вы сами понимаете, что этого я сделать не могу. Но, так или иначе, мы все равно найдем его. И вы сможете снова ясно мыслить, сможете печалиться, если потребуется, и сможете жить дальше. Вы никогда не останетесь одна.

– Гарри, я…

Бирюзовые глаза наполнились слезами. Но теперь за ним следила еще одна пара глаз. Милли проснулась и внимательно смотрела на Гарри, словно понимая каждое их слово.

– Вы невероятно сильная, – сказал он. – Ваша семья все переживет, потому что должна это сделать. Вы – ее сердце. Вы – ее душа.

– Теперь я понимаю, почему вы стали священником, – сказала Элис, прикасаясь к его руке. – Но это ведь не по-настоящему, верно?

Он подумал, что, наверное, на глазах у него в конце концов все-таки тоже появились слезы.

– Что вы имеете в виду? – спросил он, хотя все понимал.

– В данный момент вы не закрепощены верой, – сказала Элис. – У вас нет прямой связи с Тем, который наверху. Сейчас вы – это просто вы, верно?

– Идемте, – сказал Гарри. – Давайте пойдем в помещение.

Эви была уже в Гептонклафе. Улицы снова стали тихими. Она остановила машину у бордюра и выбралась из нее. Она даже не могла вспомнить, когда уставала больше. Она перешла тротуар и по короткой дорожке направилась к дому, стоявшему в одном ряду с другими. Стоя на ступеньках, она увидела, как что-то белое тихо опустилось ей на рукав. Пошел снег, который предсказывали целый день.

– Джиллиан не отвечает на звонки, – сказала она, когда дверь наконец открылась. – Я беспокоюсь о ней.

Гвен Баннистер, мать Джиллиан, тяжело вздохнула.

– Заходите в дом, дорогая, – сказала она. – Похоже, вы едва стоите на ногах.