Литмир - Электронная Библиотека

Аллегрето нахмурился:

– Неужели все это время ты держала свое бессмысленное обещание?

– Все это время. Такая вот я дура.

– Ты не исповедовалась с тех пор, как мы были здесь? Почти два года!

– Я погрязла в смертном грехе, – безжалостно сказала она. – Надеюсь увидеть тебя в другой жизни, если ты стремишься уйти от меня в этой. И это будут не небеса.

Аллегрето положил руки ей на плечи.

– Такими вещами не шутят. Иди в церковь и сделай это сейчас.

– С удовольствием! Если сначала это сделаешь ты. Священник тут добрый. Если ты поговоришь с ним...

Он быстро отступил к стене и, откинув голову, тихо засмеялся.

– Аллегрето... однажды ты спросил меня, пощадила бы я собственную душу ценой того, что люблю. – Он посмотрел на нее, и она вскинула подбородок. – Тогда я не знала ответа. Теперь знаю. Я рискну вечностью ради тебя. А что ты для меня сделаешь? – тихо спросила она.

Аллегрето зажмурился, потом открыл глаза, вглядываясь в пространство перед собой, как если бы пытался рассмотреть, что находится перед ним, и не мог этого увидеть.

– Я должен пойти в церковь? Меня тут же поразит молния.

– Тогда пусть она поразит и меня.

– Елена... – Голос у него дрогнул. – Помоги мне.

Он шел в церковь, словно на битву.

Елена слегка опередила его, чтобы найти священника и убедиться, что тот сразу выслушает исповедь. Возможно, папа безумен и жесток, но в святости доброго и терпеливого старика никто бы не усомнился. Ей показалось, что он хорошо знал Аллегрето. Когда она впервые пришла к нему, он все понял, хотя ни о чем не спрашивал.

Теперь священник наблюдал за их приближением. Аллегрето легко поднялся по ступеням, но у двери нерешительно остановился. Старик обнял его, расцеловал в обе щеки.

Аллегрето с тревогой оглянулся на нее, словно только сейчас осознал, куда пришел, но священник уже медленно вел его за руку к двери, как будто он не мог бы один найти дорогу. Честно говоря, Елена так и думала.

Священник преклонил колени. Аллегрето тоже встал на колено, опустил голову и торопливо перекрестился. Никаких раскатов грома не последовало, молния не блеснула. В прохладной тишине церкви слышались только щебет птиц на улице да хриплое от страха дыхание Аллегрето.

Наконец священник поднялся и, держа его за локоть, как несмышленого ребенка или слепого, повел в угол близ алтаря. Не совсем подходящее место для интимной беседы. Елена почтительно ждала возле купели, до нее доносилось лишь неразборчивое бормотание. Она видела, как священник коснулся плеча Аллегрето, который вдруг упал на колени, стиснув руки. Голова склонилась на кулаки, плечи вздрагивали.

Елена много раз проходила такой ритуал, слышала увещевания, страдала от перечисления всех своих простительных грехов, даже возмущалась настойчивостью, с какой пастырь в Сейвернейке пытался выведать каждую ее мысль. Но она никогда не боялась. Никогда не думала, что ее ждет ад.

Закончив исповедь, Аллегрето, спотыкаясь на каждом слове, с трудом пробормотал: «Прости-мне-отец-мои-прегрешения»... Он склонился почти до пола и закрыл лицо руками.

Елена пыталась молиться, чтобы помочь ему, и не могла найти слов, лишь крепко сжимала пальцы. Священник смотрел поверх его головы и слушал. Ни разу не вздрогнул. Не задавал вопросов. На его лице не отразилось ни ужаса, ни отчаяния.

Елена не знала, сколько времени это продолжалось. Но в конце она с изумлением увидела то, чего никогда бы не ожидала от священника. Он встал на колени, обхватил лицо Аллегрето ладонями и начал что-то серьезно говорить ему. Тот слушал. Кивнул, потом снова кивнул. Взял узловатые пальцы старика, почтительно их поцеловал. Старый Навона с трудом поднялся.

– Во имя Отца, Сына и Святого духа, – сказал он по-латыни, осенив крестом склоненную голову Аллегрето. – Я прощаю тебя.

Елена вместе с ними прошептала: «Аминь». Встав, Аллегрето направился к выходу. Он выглядел так, будто не верил самому себе. На лице еще остались следы слез. Она неуверенно улыбнулась. Он крепко схватил ее за руку и притянул к себе.

– Ты бы лучше быстрее исповедалась, – хрипло произнес он. – Я не собираюсь отправляться на небеса без тебя, ведьма.

Глава 32

Три недели священник Навона каждое воскресенье оглашал после службы имена Аллегрето делла Навоны и Елены Розафины ди Монтеверде и спрашивал прихожан, известны ли им какие-либо причины, мешающие заключению брака.

Ни у кого возражений не было. Елена сомневалась, что пастухи и жены рыбаков вообще знают, кто она такая. Весьма унизительное открытие, ибо в городе любое произнесенное ею слово, любое действие становились предметом серьезных обсуждений. Но Елена хотела, чтобы их имена были оглашены и записаны.

Они с Аллегрето еще не говорили о том, куда отправятся после свадьбы. Но в любом случае за пределы Монтеверде. Несмотря на отказ от правления, она, как жена Навоны, представляла угрозу для всякой новой власти.

Они не могли здесь оставаться. Только это и печалило Елену. Она никогда бы не подумала, что полюбит место, которое вызывало у ее сестры лишь страх и презрение. Глядя на сверкающее озеро, синие горные вершины, плывущие над ними облака и городские башни, украшенные разноцветными флагами, она понимала, что так влекло сюда Аллегрето.

Это и в самом деле будет изгнание, только она не знала, куда им придется уехать.

В день свадьбы на Елене был красивый наряд из голубого дамасского шелка, головным убором служила гирлянда из цветов. Свежий весенний бриз играл ее распущенными волосами и длинным шлейфом, волочившимся по сорной траве и неровной дороге. Хотя день выдался не слишком погожим, но сквозь темно-синие облака пробивалось солнце, озеро сверкало под яркими стрелами его лучей. Вдали поблескивали мокрые весла раскрашенной галеры, переправлявшей на юг какого-то богатого торговца.

Елену, словно крестьянку, сопровождала в церковь одна Маргарет. Ни белых верховых лошадей, ни золотых балдахинов.

Неподалеку от церкви ждал Зафер в пышном восточном наряде, какого Елена никогда еще не видела на нем. Юноша держал за руку сына Маргарет, чтобы тот не упал и не запачкал свою лучшую воскресную одежду. Служанка не сводила с него глаз и застенчиво улыбалась.

– Зафер сегодня великолепен, – сказала Елена. – И так любит твоего сына.

– О, миледи! Я должна бы... – Маргарет закусила губу, но потом выпалила: – Мы творим ужасные дела! Я не могу... Я не осмеливаюсь вам сказать...

– Пожалуй, я могу догадаться.

– У нас связь, – чуть слышно пробормотала Маргарет, опустив голову.

– По-моему, он тебя очень любит, – ответила Елена.

– Но веру менять не хочет. Я так его просила, так просила.

Елена взглянула на склоненную голову служанки. Да, церковного благословения на брак Маргарет с Зафером не получат.

– Вы оба можете оставаться с нами. Аллегрето никому не позволит вас разлучить.

– Гран мерси, ваша светлость. Благодарю вас. Я слаба. У меня нет сил уйти от него.

– Это не слабость. Это любовь, – тихо сказала Елена. – Не думаю, что Господь осудит вас, даже если это сделают люди.

– Вы полагаете, миледи? – дрожащим голосом спросила Маргарет и взглянула на Зафера. Ее малыш смеялся, повиснув на его руке и хватая за рог пасущуюся козу. – Я не могу его покинуть. Даже ради спасения моей души.

– Я знаю.

Маргарет кивнула и сжала руку Елены.

– Господь вознаградит вас и милорда за вашу милость. – Она улыбнулась. – А теперь мы должны идти в церковь. Они ждут вас.

Елена шла, задумчиво глядя себе под ноги, пока не увидела ступени церковной лестницы. У дверей уже стояли Аллегрето, Дарио и священник. Дарио был в одежде зелено-серебряных цветов Монтеверде, но Аллегрето предпочел одно серебро. На нем была та сверкающая туника, в которой она увидела его в первый раз, не зная, кто он: ангел, демон или человек. Голова его была не покрыта, перевязанные шнурком волосы черными локонами спадали сзади на серебристую ткань. Он совершенно не походил на человека, получившего отпущение грехов. Он выглядел как сам грех, как язычник, как воплощение земной жизни, красоты и соблазна.

78
{"b":"14184","o":1}