— Чего ему надо? — фыркнула она, отталкивая тарелку с овсянкой, которую только что сама просила.
Может, она не поняла, что Рон — это тот человек, который прислал ей письмо?
— Спрашивал про тебя. Он прислал тебе то чудесное письмо, помнишь? Они приедут к тебе на следующей неделе.
— Не хочу. Замолчи. Уйди.
— Джоди… — начала было я, но решила не давить на нее. Сделаю, как советовал Рон, и не буду говорить много.
На следующий день она не вспоминала ни о Роне, ни о Бетти, ни о письме, а снова погрузилась в себя и все больше молчала. Укладывая ее в постель, я увидела, что она разорвала письмо на кусочки и бросила на пол. Не обратить на это внимания было бы странно, ведь я достаточно хорошо знала Джоди: именно так она выражает свою злобу. Я подобрала обрывки и присела на край кровати.
— Я знаю, что это все непросто, солнышко. Всем нам непросто. Расскажи мне, что ты сейчас чувствуешь. О чем думаешь? Я могу тебе помочь?
Она вся сморщилась и бросилась мне в объятия. Я крепко обняла ее, прижимая ее голову к груди, а она жалостно плакала.
— Что такое, Джоди? Расскажи мне, пожалуйста. Я правда хочу помочь.
Она немного подумала и выпалила:
— Они сделают то же, что и остальные. Не хочу. Это больно. Ты сказала, что больше этого не будет.
— Что ты, милая, нет! Они очень хорошие, очень добрые люди. Они никогда не сделают тебе ничего плохого.
Но Джоди не могла мыслить так же, как и я. В ее мире незнакомый взрослый человек — это тот, кто причиняет боль и страдания. Сколько раз такое с ней уже случалось. Сама мысль о чужом взрослом человеке рядом с ней пугала Джоди. Плюнув на совет Рона говорить поменьше, я попыталась все объяснить.
— Рон и Бетти — они как я. Они помогают детям, которых обижали, только они умеют это делать лучше меня. Они знают, что нужно сказать. Они помогли сотням детей, и тебе они тоже помогут. Они хотят только поговорить. Я все время буду вместе с тобой. А они расскажут нам о месте, где они живут, и о других детях, которые живут с ними.
Она шмыгнула носом:
— Они не пойдут в мою комнату? И я не хочу садиться в их машину.
— Нет, конечно нет! — Я повернула к себе ее лицо. — Джоди, с тех пор, как ты со мной, ты встречала много-много взрослых, и никто не обижал тебя. Я не позволила бы им прийти, если бы не была уверена, что все будет хорошо. Ты ведь мне всегда верила, да?
Она кивнула.
— Тогда, пожалуйста, поверь мне и сейчас.
Она позволила вытереть ей слезы, но я не была уверена, что полностью успокоила ее. Все же со мной она живет не так долго, если сравнивать с восемью годами в родительском доме. С точки зрения Джоди, этот мой мир был исключением, а ее — нормой.
Я прочитала ей сказку и уложила спать. Выходя из комнаты, я услышала, как Эми сказала Джоди:
— Кэти можно верить. Честно-честно.
По мере приближения назначенного дня состояние Джоди становилось все более нестабильным. Она то и дело отдавалась во власть Рега и Эми, и в промежутках между приступами тоже было мало хорошего. Когда мне удавалось поймать настоящую Джоди, я пыталась хоть как-то задержать ее, но она сразу пряталась в свою раковину, и я снова натыкалась на ничего не видящий, рассеянный взгляд. О школе не шло уже и речи, и, если не считать необходимых походов в магазин, мы вообще не выбирались из дома.
Утром в день визита все было без изменений, и я переживала, как бы она не разошлась еще сильнее от встречи с чужими людьми. Бетти позвонила из машины сказать, что они подъезжают через пятнадцать минут, и я сообщила ей о своем беспокойстве.
— Самое главное, вы все делали правильно, — успокаивала она меня так же проникновенно, как и ее муж. — Как только мы придем и познакомимся с ней, сразу станет легче.
Меня это не убедило. Я вернулась в гостиную, где начала складывать пазл в надежде, что Джоди заинтересуется.
— Это были Рон и Бетти, — весело сказала я. — Они скоро приедут. Хочешь поскладывать пазл?
К моему удивлению, она слезла с дивана, подобрала фрагмент мозаики и передала мне. Я положила его на нужное место, и на рисунке можно было различить кошачью мордочку.
— А где кот? — спросила она неожиданно.
— Спит в корзине у батареи.
— А у них есть кот?
— Не знаю. Но спросим.
Она передала мне еще фрагмент, и я прикрепила его тоже. Когда позвонили в дверь, Джоди осталась сидеть на полу и выглядела как совершенно нормальный ребенок, который занят игрой.
Я проводила Рона и Бетти в гостиную. Они были примерной парой под пятьдесят, хорошо одетые, их лица были открытыми и добрыми.
— Здравствуй, Джоди, — весело поздоровалась Бетти. — Очень рада с тобой познакомиться. — Она присела и изучила рисунок. — Очень хорошо. Тебе нравится собирать пазлы?
Джоди кивнула.
— А это мой муж Рон.
Джоди подняла голову и улыбнулась Рону, который незаметно уселся в кресло около нее.
— Джоди интересовалась, есть ли у вас кот, — сказала я.
— Кота нет, — ответила Бетти, — но за домом есть поле, и там пасется много коров.
— Коров? — внезапно заинтересовалась Джоди. — Да. По утрам слышно, как они мычат, а потом
приходит фермер и уводит их доить. Детям всегда нравится наблюдать за ними. Иногда коровы подходят так близко к забору, что их можно даже погладить.
— Правда? — Она была довольна.
Я удалилась в кухню и сварила кофе.
Тоша, заслышав новые голоса, лениво выползла из своей корзинки и пошла оценить обстановку. Джоди представила ее:
— Это Тоша, но она меньше коровы.
— Верно, — согласилась Бетти. — Намного меньше. Наверное, Джоди что-то увидела в Роне и Бетти, потому что она вела себя так, что была не похожа на ту девочку, которую я им описывала, и мои слова могли быть подвергнуты сомнению, если никто их не подтвердит.
Я принесла поднос. Бетти как раз помогала Джоди закончить картинку. Я села и похвалила их. Джоди схватила пирожное и села на диван рядом с Бетти.
— А какие еще игры ты любишь? — спросил Рон, ненавязчиво включаясь в разговор. Он говорил мягко и уж точно не мог напугать ее.
— Рисовать люблю. В парке гулять.
— Очень хорошо. — Он улыбнулся ей, и Джоди улыбнулась в ответ.
Мы немного поговорили про парк, после чего Рон постепенно перевел разговор на Хай Оукс, рассказывая о том, чем занимаются там. Он достал из кармана проспект — детская версия того, что раздавали нам, — и все мы собрались вокруг Джоди, пока она изучала его. Она переворачивала страницу за страницей, а Рон тем временем рассказал, как они там живут, упомянул про других детей. Джоди спросила, есть ли у них телевизор и во сколько они ложатся спать.
Рон и Бетти провели у нас еще два часа, разговаривали и играли с Джоди и даже показали нам небольшой видеофильм про Хай Оукс, где мы увидели и комнаты, и дворик.
Почувствовав, что Джоди готова, они предложили нам приехать как-нибудь к ним в Хай Оукс на следующей неделе.
— Хочу сейчас, — воскликнула Джоди, подпрыгивая на месте.
— Ну нет, — улыбнулась Бетти. — Мы хотим сначала подготовить твою комнату.
Впервые была упомянута «ее комната», то есть возможность, что она останется там жить. Я наблюдала за реакцией Джоди.
— А можно Кэти поедет?
— В гости? Конечно, — ответил Рон. — Она привезет тебя на машине, вы вместе посмотрите твою комнату и познакомитесь с другими ребятами. А когда приедешь в следующий раз, можешь остаться на ночь, а Кэти приедет и заберет тебя на следующий день.
— А мне можно будет погладить корову? — спросила она.
— Ну ты наверняка сможешь на нее посмотреть, а погладишь или нет — зависит от того, как близко она подойдет к забору.
Я внутренне улыбнулась. Коровы явно заменили котов в списке интересов Джоди, точно так же, как Рон и Бетти заменили меня. Мы проводили их, попрощались, и весь день Джоди не теряла бодрости и воодушевления. Какое-то время она порисовала, и, когда я пришла посмотреть на ее творение, она с гордой улыбкой продемонстрировала мне рисунок, на котором были нарисованы большой красный дом, стоящий посреди поля, и три пятнистые коровы.
