— Что-то случилось, док? — спросил мой отец.

— Я отбываю отсюда навсегда через сорок восемь часов, — сверля меня глазами, сказал док. — Если с тобой что-то не так, у тебя есть шанс выяснить это. Потом ты будешь предоставлен сам себе.

Я напрягся и сердито буркнул:

— Со мной все в порядке.

Неужели он думал, что я стану ему доверять после того, как он обманул нас и заставил поверить, что подводная колония «Сиблайт» была тюрьмой.

— Давайте просто дадим Таю немного времени и посмотрим, как он себя будет чувствовать, — предложил мой отец.

— Он еще ребенок! — воскликнул док, повернувшись к отцу. — Он не понимает, что для него лучше. Неужели у вас нет никакого влияния на него?

— Кое-какое есть, — сухо ответил отец.

— Не обследовать его — это пренебрежение по отношению к состоянию его здоровья. Полное пренебрежение.

С этими словами док вышел из палаты.

— Теперь, когда Шейд арестован, — поспешно проговорила мама, чтобы прервать неловкое молчание, — все считают, что остальные бандиты отсюда уберутся. Я подумала, что ты захочешь об этом узнать… Словом, мы уже не думаем о том, чтобы перебраться наверх. — Она улыбнулась и протянула мне аккуратно сложенную стопкой одежду. — Возможно, правительство даже выплатит награду за поимку Шейда.

Я посмотрел на отца. Он улыбнулся. На сердце у меня полегчало, и даже бок на несколько секунд перестал болеть.

Как только все вышли из палаты, я быстро натянул облегающие трикотажные штаны. Разорвав бумажную больничную рубаху, я посмотрел на перистый кровоподтек на руке и сел на кровати, пытаясь осознать тот факт, что нас с Шейдом теперь объединяют и эти гематомы. После того что я видел, отрицать очевидное было бесполезно. Шейд тоже был наделен темным даром.

Когда я открыл дверь столовой, меня встретили радостные крики и аплодисменты. Джибби, Радж, Шерл и Ларс приветственно подняли кружки.

— За Тая!

Джибби сунул мне в руки чашку.

— Мы празднуем арест Шейда.

— Который час?

— Уже за полночь, — ответила Шерл, лучисто улыбнувшись мне.

Джемма подсела ближе ко мне и прошептала:

— Надо поговорить.

Она увела меня к пустому столику.

— Ты должен сказать им, что темные дары существуют, — сказала Джемма, когда мы с ней уселись за столик.

— Что? Ни за…

— Люди должны знать о том, что Шейд способен преображаться!

— Зачем? Он не выберется из тюрьмы, изменив цвет кожи.

— Ты подаешь пример Зое и Хьюитту, — укоризненно проговорила Джемма. — И другим детям, возможно. Ты старше их, и они тебе подражают. А чему ты их учишь? Тому, чтобы они себя стыдились.

Я бросил взгляд на Зою. Она почему-то показалась мне младше, чем на самом деле. Сестренка сидела на коленях у мамы и прижимала к груди игрушечную акулу. Я отвел взгляд и постарался прогнать чувство вины.

— Меня тошнит от того, что все за мной наблюдают. Поселенцы следят за мной — им важно, чтобы я был здоров. Они думают: если я буду здоров, то им не придется переживать за своих детей. Топсайдерам до смерти интересно, влияет ли на меня давление воды. Я не желаю быть экспонатом. Я хочу быть обычным человеком. Нормальным.

— Но ты не обычный человек, — сказала Джемма. — Ты другой. Ты особенный. И должен себе в этом признаться. И между прочим, чтобы ты знал: хотеть быть нормальным — ненормально. Обычные люди мечтают быть необычными.

— Да? Здесь, подводой, необычная — ты. Настолько необычная, что тебя хотел похитить бандит. И чтобы ты знала: противоположность норме — не необычность, а ненормальность. И я в этом никому признаваться не намерен. Никогда. Иначе это даст мне единственное: билет наверх в одну сторону и бесконечные медицинские обследования. Нет уж, спасибо большое.

— Ты мне нужен, парень, — прозвучал голос позади нас.

Я обернулся и увидел рейнджера Граймза. Он с усмешкой посмотрел на Джемму.

— Думаешь, ты меня вчера вокруг пальца обвела? Не так долго я тут живу, чтобы девушку не распознать.

Я встал между рейнджером и Джеммой.

— Я думал, вы отвезете Шейда на материк.

— Точно, отвезу. Но сначала, — Граймз похлопал меня по спине, — я хочу, чтобы ты опознал этого гада, который тебя чуть не убил.

— Я тоже там была, — спрыгнув со стола, заявила Джемма. — Я тоже могу его опознать.

— Конечно, если хочешь, — пожав плечами, сказал рейнджер. — Пойдемте, разглядите его хорошенько.

— Куда мы идем? — спросила Джемма, когда кабина лифта остановилась на швартовочной палубе.

Двери кабины открылись, и мы увидели огромное окно — фактически застекленную стену наружного коридора. Как только рейнджер вышел из кабины, лицо у него стало землистого цвета.

— Я его на складе запер.

— Шейд мертв? — спросил я, вздрогнув.

— Нет, — ворчливо ответил рейнджер. — Если уж шокер не убил такого худышку, как ты, разве он прикончил бы такого верзилу?

— Но зачем вы его заперли на складе? — недоумевал я.

Мы с Джеммой пошли по коридору следом за Граймзом.

— Где-то же надо было его держать, — пробормотал рейнджер, неприязненно глянув на морскую воду за окном. — Доктора Содружество обеспечивает всеми медицинскими штучками, какие он пожелает. А у меня разве есть тюрьма?

Он вытащил флакончик с таблетками из кармана форменной куртки, взял две и запил водой из бутылки.

— Вы нехорошо себя чувствуете? — спросила Джемма.

Дрожащей рукой Граймз достал из кармана пластиковую баночку, вынул из нее капсулу и, разорвав ее, высыпал на язык порошок. Поморщившись, он запил его водой.

Я резко остановился.

— У вас морская болезнь!

— И что? — Рейнджер утер пот со лба. — Всякий нормальный человек себя так чувствует, попадая в смертельный подводный капкан.

Поспешно свернув за угол, он направился к складу. Я догнал его.

— Вот почему вы вчера не захотели пойти в салун. Вы боитесь спускаться на подводные этажи.

— Больной человек, — буркнул Граймз, — не всегда трус.

Может, так оно и бывало порой, но в случае с ним — нет. Он был болен, и он был трусом.

Граймз вставил ключ в большой амбарный замок, висевший на двустворчатой стальной двери. Отперев дверь, он жестом предложил нам войти. Я рукой загородил дорогу Джемме.

— Он там разгуливает, что ли? У Граймза заполыхали уши.

— Ты меня за идиота принимаешь, парень?

Мы с Джеммой переглянулись и крепко сжали губы, чтобы не расхохотаться.

— Нет, сэр, — сказал я.

Мы шагнули в огромный ангар. Идиотом рейнджер, возможно, не был, однако он ничего не знал о темном даре Шейда. Он не видел, как тот умеет растворяться на фоне различных предметов до такой степени, что становится почти невидимым.

— Идем, идем, — поторопил нас Граймз, когда за нами закрылись двери. — Он намного дальше.

Лампы были подвешены к потолку с большими промежутками, и их света едва хватало, чтобы можно было разглядеть передние решетки контейнеров, стоящих вдоль стен в несколько уровней.

— Поселенцы арендуют эти контейнеры для хранения того, что не помещается дома, — объяснил я Джемме, когда мы зашагали по центральному проходу.

— Не только поселенцы, — сказал Граймз.

В конце прохода мы повернули за угол и увидели в дальнем углу склада отдельно стоящую клетку.

— Вот эту арендовал один морской биолог, и она сейчас пустует, — сообщил Граймз. — Надеюсь, он не станет на нас ругаться за то, что мы ее употребили для пользы дела. Решетка — из чистого титана.

Акулья клетка.

Джемма встала в тени, отбрасываемой штабелем контейнеров.

— Я не хочу, чтобы он меня видел.

Я кивнул. Наверное, Шейд снился ей в страшных снах. Я пошел дальше с рейнджером. Над акульей клеткой горела лампа.

— Покажись этому парнишке, чтобы он тебя опознал, — крикнул рейнджер Граймз, подойдя к клетке.

Ответа не последовало.

Рейнджер постучал белой дубинкой по прутьям решетки.

— Выходи, а не то я тебя угощу двойной порцией тока.