– Вне сомнения, – уверил его Декстер, закинув на плечо изогнутую трубу плазменника. – Тут что главное? Попасть. Остальное – не наша проблема.

– Я не совсем чтобы это имел в виду, меня больше вечер интересовал, – Степа разогнулся, так ничего и не высмотрев среди исходящих густым чадом обломков.

Спокойная там жизнь вокруг, или не очень, но навыков бывший космический пехотинец Англо-Саксонского Союза Шойс Декстер не потерял и терять, судя по всему, не собирался.

– Так и я не то имел в виду, – гулко хохотнул здоровяк. – Попасть – это всегда главное. А остальное – как получится. Во всех смыслах. Твой выстрел, кстати. Попадешь?

В глубине рубежа поднялась фигура в нарочито угловатом бронескафандре угрожающего вида.

– Запросто, – Степа, оставив сомнения о предстоящем вечере, одним движением сбросил с плеча плавно изогнутую трубу импульсного излучателя, покрепче ухватился за рукоятку, второй рукой страхуя ствол (отдача у импульсника – ого-го), и выдал две коротких точных очереди.

Два пучка острых энергетических игл прочертили полумрак тира и вонзились в подсвеченную фигуру, отрывая правую руку с зажатой в ней имитацией импульсного излучателя. Точно такого же, какой держал в руках сам Степа.

– Видал? – он обернулся в сторону Декстера.

– Видал, – ухмыльнулся тот, чуть кивнув головой. Кротко блеснула качнувшаяся подвеска в ухе.

Здоровенный сакс, не пузатый, но объемный, своими неспешными, но солидными и уверенными движениями напоминал штурмовой бот. Сходство еще более усиливало почти такое же количество различного сверкающего железа, вживленного куда только ни попадя. В том числе и в монголоидное лицо.

– Конечно, видал, – Декстер поднял вверх два пальца.

– Виктория? – довольно улыбнулся Степа.

– Два трупа, – поправил его сакс. – Один – ты, потому что стрелять не умеешь, а второй – я, потому что тебе, балбесу, доверился и не поддержал огнем.

– И с чего это вдруг? – возмутился Донкат.

– С того это, – Декстер нажал на кнопку, вызывая следующую мишень. – Во всех боевых моделях убээсов, то бишь Универсальных БронеСкафандров, контур энергетической защиты выстраивается активным подвижным конусом, вытягивающимся в сторону, откуда приближается наиболее сильный потенциал. Это плазменный заряд, – он похлопал по своей трубе, – реализуется прямо там, где встречает препятствие. А у импульсников другой принцип. Два заряда в одну точку, как можно ближе к центру и с минимальным промежутком по времени, чтобы не успела восстановиться защита убээса. Понял?

Степа нахмурился, но кивнул. Сакс осклабился.

– Так что твои эффектные фейерверки – это для дам. Учись, сынок.

Неуловимым движением, никак не вяжущимся с его фигурой и неторопливым говором-рокотом, тут же дублирующимся тонкой пластиной переводчика последней модели, пристроенном на плече, он вскинул широкую трубу генератора плазменных зарядов ГПБ-14 «Факел» (на языке космоштурма «Дырка») и, почти не целясь, выстрелил. Ослепительный шар плазмы мгновенно охватил очередную мишень. Сакс удовлетворенно посмотрел на дело рук своих, догорающее на целевом рубеже, повернулся к Степе и повторил.

– Учись, сынок.

– И не подумаю, – Степа профессионально сверкнул торгашеской улыбкой. – Я вам с Соловьем еще на Бойджере все сказал. Я не космоштурм и не буду. И очень сильно надеюсь, что это все, – он покачал на руке импульсник, – мне никогда не пригодится.

– Ха-ха-ха, – раздельно ухмыльнулся Декстер. – Ты, правда, думаешь, что мы с Соловьем тебе поверили?

Степа пожал плечами. Не верите, и не надо. Подумаешь.

– Ты и в убээсе не хотел ходить, – припомнил сакс давние Степины страдания. – Много бы ты контрактов назаключал, если бы тогда не помучался? В своем костюмчике ты бы и до поверхности Бойджера не добрался, я уж про все остальное помолчу. Одна «Жаба» чего стоила.

Даже Степина, годами выдрессированная профессиональная выдержка продавца имела свой край. Донкат наклонил голову, глядя на сакса из-под бровей.

– Шойс, – стараясь не заводиться, начал он. – Заканчивай, пожалуйста, свои боевые воспоминания. Что было, то прошло. Тот контракт заключен и исполнен. Почти полгода как. Я больше не торговый представитель корпорации «ВМН», если помнишь, и бытовыми системами больше не торгую. Бойджер больше не независимый мир Авангарда. Он уже в составе Российской Федерации Миров. И нам с тобой больше не надо бегать в убээсах, с плазменниками наперевес, чтобы доказать, что заключенный контракт на самом деле существует. Соловей по своим секретным государственным делам хочет по галактике прыгать – его право. А мы с тобой – уважаемые люди. И в тир, – он коротко кивнул в сторону догорающей мишени, – ходим исключительно ради удовольствия. Я что-то пропустил?

Если Шойс Декстер не хотел ссориться, поругаться с ним было невозможно. В этом они со Степой были похожи. Сакс ослепительно улыбнулся, продемонстрировав ряд белоснежных зубов, и подошел к Донкату.

– Все правильно, партнер, все правильно, – он протянул руку и взъерошил Степе волосы на затылке. Как раз там, где в пышной светлой прическе пряталась тщательно отращенная по моде космической пехоты Сакс-Союза плотная подушечка из волос. – Вот только ты зачем «мамкин валик» отращиваешь?

– Да так, чтобы было, – несколько сбитый с напора Степа пожал плечами.

– Вот и мы стреляем «чтобы было», – Декстер назидательно поднял толстый палец. – Коспехи, или как у нас в РФМ теперь принято говорить «космоштурмы»….

Он фыркнул, показывая шутку, и Степа фыркнул в ответ. Да уж, теперь, после Бойджера, когда Шойс более чем активно помог перетянуть в РФМ целый мир, в Англо-Саксонском Союзе на теплый прием ему вряд ли можно было рассчитывать. Интересно, а он по родине скучает? Хотя, какая там родина, он же сам рассказывал, что в Авангардах родился. Это уж потом его занесло в космическую пехоту саксов. Может, он потому и ушел потом в наемники? Ну а уж после того как новая «родина» его там приложила, о лояльности говорить не приходится. Так что все правильно: в РФМ такие как они называются «космоштурм». Тяжелая бронированная пехота, свято блюдущая интересы государства на поверхности планет. Эдакие маленькие крейсера штурмфлота, спустившиеся на землю. Краса, гордость и когти галактической империи. Как там говорил «бывший космоштурм» Сергей Петрович Соловей, вытаскивавший Степину задницу из всех переделок на многострадальном Бойджере? (И помолчим, что это он сам ее туда и засунул) «Иди вперед и круши все, что в прицеле шлема показано красным. Как кончится, там и счастье». Так что ли?

От нахлынувших воспоминаний Донкат расправил плечи и тут же повесил их обратно. Чур его, чур. Тьфу, тьфу, тьфу. Какой космоштурм, какие прицелы? Все хватит, навоевались. У него теперь другая жизнь.

Но вот только Шойс Декстер, партнер и друг, похоже, придерживался на сей счет насколько иного мнения.

– Так вот, повторяю, – сакс погасил ухмылку. – Космоштурмы бывшими становятся тяжело и плохо. Так что стрелять тебе еще учится и учиться. И, кстати, неплохо бы нам еще как-нибудь выбраться на планетку потише, в убээсах поскакать. Освежить, так сказать, навыки….

– Иди на фиг, – не на шутку перепугался Степа. – Еще придумал. А пару штурм-ботов не хочешь прикупить? Так сказать, чтобы навыков не терять.

Сказал и пожалел. Уж больно мечтательное выражение появилось на лице Декстера. Навел на мысль, называется….

– Так, – Степа решительно, хотя и не без труда, развернул объемистую фигуру Декстера в сторону выхода. – Все, с войной покончено. Я себе завтра же закажу рисунок один древний. Нашел как-то. Кружок такой с палкой вертикальной и от нее из середины под углом еще две отходят. Символ ненасилия и миролюбия. Он, говорят, сакральный какой-то. На шею повешу, как оберег. И на боте нарисую.

– На крышу станковый плазменник прилеплю…, – пригрозил, было, Шойс, но Степа, наконец, набрел на по-настоящему убийственный аргумент.

– А еще, я пожалуюсь Элечке, – Донкат показал язык разгоняющемуся Декстеру. – И скажу, что ты собираешься….