Я оставил Светку с Леной и подошел к Розе и ленивому. Они тут же замолкли на секунду, затем состоялась церемония представления, мы перекинулись с ленивым парой слов, после чего он деликатно отошел. Фамилию его я, конечно, автоматически запомнил, хотя она явно выдуманная.

— Слушай, Джо, — начал я, — насчет Светки, ты это серьезно?

— Это серьезный брак по расчету, — улыбнулся он. — Мы оба рассчитали, что вместе нам будет лучше, чем по отдельности. А если серьезно, то да. Она для меня идеальная партнерша. Во всех смыслах. А как она готовит!

«Яичницу с беконом?» — чуть не спросил я, но вовремя удержался. Как-то не приходилось мне слышать о Светкиных кулинарных изысках.

— Ну что ж, желаю счастья, — буркнул я. Как-то не верилось мне, что их расчет оправдается.

— Спасибо. Да, кстати, ты вирусами интересовался. Для тещи, конечно. Наши тоже очень озабочены, у них ведь тоже тещи есть. Я слышал, что это какой-то особенный ретровирус, что это такое — не знаю, я ведь гуманитарий. Тебе велели передать, что самые продвинутые в этой области — яйцеголовые в Колумбийском университете. У них там и русская одна работает, говорят, очень головастая. Видишь, что перестройка-то делает?

— Ты когда к новому месту службы отбываешь? — спросил я, быстро-быстро соображая, что же это всё значит.

— В среду багаж погрузят, и мы вслед за ним. Квартиру в Париже мне уже сняли. Не пропадай. Про ретровирус запомнил?

— Запомнил, не такой уж дурак, как кажусь на первый взгляд.

Мы похлопали друг друга по спине, вполне в духе мужественного вестерна, и разошлись. Он к своим гостям, а я подхватил Лену, уже брошенную Светкой, и пошел с ней к машине.

Опять надо было много думать.

5.5. Я, конечно, сразу доложил Шефу о встрече с его дитятей и о двойном агенте-гуманитарии Розе, который в курсе ретровирусов. Несколько дней мы не виделись, а потом он меня вызвал.

Шеф долго молчал и, похоже, был растерян. Я никогда не видел Шефа в растерянности, это было странно и необычно. Он долго глядел на меня и наконец проговорил:

— Стас, вот что мне ответили на мой рапорт от 19 августа. «Информацию о вашей дочери приняли к сведению. Впредь решайте семейные проблемы самостоятельно. Продолжайте выполнять свои обязанности до поступления дальнейших распоряжений».

— Стас, это же уму нерастяжимо. Это государство обречено. Если они присылают такие ответы, то оно обречено. Как по-твоему, Стас? Можешь не отвечать, я и так знаю, что ты скажешь.

Он что, и вправду мои мысли читает? Может, я их излучаю в пространство для всеобщего обозрения? Славненько. Хорош шпион! Что ж мне теперь, кастрюлю на голове носить? Хотя у алюминия, наверное, проницаемость высокая. Не задержит. Свинцовую придется сделать? А может, медную? Накрыться медным тазом?

— Не бери в голову, — постарался успокоить меня Шеф. — Похоже, я только один и вижу тебя насквозь.

— Хотелось бы верить, — пробурчал я.

— Ты вот что, — продолжал он. — Отправляйся снова в ВОЗ. Замгендир вернулся из Штатов и сам желает тебя видеть.

И я снова по августовскому пеклу побрел в горку к ВОЗу, который и ныне там.

5.6.На этот раз замгендир не тратил времени на вводные фразы. Дело серьезное. В разных точках мира почти в одно и то же время в феврале-марте этого года возникли очаги массовых заболеваний вирусной природы. Штаммы вирусов были выделены и изучены в лабораториях восьми стран, в том числе в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Штаммы оказались почти идентичными. Там не один вирус, а целая их комбинация, из-за чего аналитическая работа заняла почти полгода. Среди них есть два весьма специфических ретровируса с необычным набором белков и структурой генов.

Несколько раз мне пришлось прерывать его вопросами, все-таки я не вирусолог, хотя о вирусах много читал и даже, как мне казалось, понимал, что читаю. В итоге у меня сложилась такая картина.

Одновременно заболели многие, но не все. Очаги были точечные, локализованные в пространстве. Болели тяжело, но смертность в итоге оказалась низкой, в основном умирали от обострения старых хронических болячек, а не от самого вируса. У специалистов создалось впечатление, что определенная доля вирусов проникала в организм только для того, чтобы открыть путь ретровирусам, подавив сначала иммунную систему человека. Как будто весь коктейль имел определенную цель, стратегию и тактику проникновения. Это, естественно, подтвердило подозрения о преступной группе, разрабатывающей вирусное оружие. Тут же подключились спецслужбы, которым и предстоит выяснить, кто это сделал, как, где и прочее. Ученые же продолжают свои исследования.

Почти ничего нового я не узнал, потому как замгендир в детали вдаваться не стал. Или не хотел, или, скорее всего, и сам не знал. Он ведь уже давно администратор, а не врач или ученый. Он пообещал изложить все это в отчете о командировке и забросить его вечерком в миссию, как делают все наши международные чиновники.

5.7. Мой доклад Шефа не удивил. Очевидно, все это он знал до меня, но порядок есть порядок, потому он и послал меня в ВОЗ.

— Стас, — терпеливо выслушав меня, заговорил Шеф. — Сообщаю, что ты включен в состав советской делегации на сессию Пятого комитета Генассамблеи ООН. В начале октября вылетишь в Нью-Йорк. Запрос на визу уже направлен. Вопросы есть?

Я обалдело поглядел на Шефа и не поверил своим глазам — он улыбался. Улыбался! Не помню, видел ли я его когда-нибудь раньше улыбающимся. Угрюмым видел постоянно, грозным часто, недовольным всегда, но это… Неожиданная улыбка превратила его в другого человека, пожалуй, даже симпатичного.

— А что такое Пятый комитет? — только и смог выдавить я.

— Позор, — усмехнулся Шеф. — Член официальной делегации не владеет предметом. Ладно, расскажу, хоть и сам об этом не знал час назад. Пятый комитет занимается административными и бюджетными вопросами. Будешь решать, кому сколько взносов платить в бюджет ООН. В рабочее время. А в нерабочее займешься делом. Ты ведь раньше в Штатах не бывал? Ну вот, походишь по музеям, университет посетишь, может, кого из старых знакомых встретишь… Замгендир, кажется, тебе не сказал, что один из ведущих специалистов по вирусам у этих колумбов некто доктор Инесса Зайтлин. По-нашему, это Инна Цейтлина выходит, так? Надеюсь, выкроишь момент, чтоб повидаться с моей племянницей. Сколько ж мне из-за нее и ее семейства кровушки попортили. Генерала на сколько задержали…

Вот это да! Все стало на свои места. Вот тебе и Пятый комитет…

— Только вот Лена… — начал было я, но Шеф меня прервал.

— Она ведь в сентябре домой возвращается? Вот и ты с ней отправляйся, отпуск там отгуляешь и с делегацией полетишь в Нью-Йорк. Годится?

Еще бы не годилось! Ай да Шеф…

6.1.Она накатывала волнами. Сначала было только легкое касание, предвосхищение. Волна поднималась и росла, меняя цвет с черно-синего до пурпурно-красного. И снова откатывалась…

Так было много раз, и всегда казалось, что волна поднимется и захлестнет, и уже не будет сил дышать, и не выдержит сердце. Но оно выдержало. Врачи сказали, что победила молодость. Если бы вам было лет сорок, сказали они, то, извините, мы бы вряд ли смогли помочь.

Не знаю, кто мне помог — врачи или всевышний, но я наконец пришел в себя. Мне сказали, что я в клинике в Москве, что я сильно заболел в городе Х., там не было нужного оборудования и меня переправили в столицу. Еще мне сказали, что я был без сознания почти три недели, и «были опасения по поводу положительного исхода. А теперь меня наблюдают, и позитивная динамика обнадеживает». Выходили, одним словом. Сказали, что меня чуть ли не спецрейсом в Москву отправили, чтобы спасти. Во какая у нас медицина!

Еще они сказали, что, возможно, помогла своевременно введенная сыворотка. Это, значит, про то, что Инка вколола мне в попу. Молодец!