Литмир - Электронная Библиотека

– Младенцев! Мартышкиных что ли? Фу! Да ты знаешь, какие отвратительные вы на вкус? Да я лучше съем какашки, чем плотоядное.

Бев, застрявшая на ненавистной работе, тем не менее, осознала, что ее обучение социальным наукам сейчас помогает. Она нашла взаимосвязь во вспышках настроений Антонии. На самом деле, чем более болезненным становился предмет разговора, тем громче и раздражительнее она становилась.

Она попыталась снова.

– Так ты говоришь, что никогда не превращалась в волка. Никогда. Но ты – оборотень.

Губы Антонии стянулись в узкую полоску, так крепко она их сжала.

– Мммда, – проворчала она. – Это правда.

– Но тогда... откуда ты знаешь, что ты...

– Потому что моя мама – оборотень, ясно? И ее мать, и ее мать, и ее... около восьмидесяти поколений, ясно? Я прямой потомок Великой Волчицы Райета, а то, что мой отец – мартышка, ничего не меняет. Я тоже оборотень, тоже, тоже, тоже! – Она яростно ударила кулаком по ограждающим перилам и Бев с изумлением увидела, как отлетел кусок цемента.

– Ну, ладно – она попыталась успокоить девушку. – Никто не говорил, что это не так, хорошо?

– ТЫ сказала, – всхлипнула Антония.

– Нет, я просто сомневалась, стоит ли тебе болтать об этом с мартышками. Черт возьми! Ты заразила меня, теперь я тоже повторяю это жуткое слово.

– Прости, – ответила Антония, вроде немного приободрившись. – Это больная тема, я признаю. В нашей стае много полукровок – у моего альфы вот родилась, Райет сохрани. И все они могут обращаться. Все могут обращаться, кроме меня. И мартышек.

– Так они тебя… твои друзья выгна.. попросили тебя уйти? Потому что ты… эээ, не обращаешься?

– В смысле, меня вышвырнули пинком под зад, потому что я – урод? – она слегка улыбнулась. – Нет. Я приехала на запад, потому что я … я кое-что увидела.

– Меня? – спросила с нетерпением Бев.

– Нет, не тебя, жадная мартышка. Мир не крутится вокруг тебя. Я просто по пути на тебя наткнулась. На самом деле я еду в Миннеаполис.

– А что в Миннеаполисе?

– Я достаточно поделилась информацией с тем, кого не знаю, – ответила она, достаточно добродушно. – Мы обе знаем, что ты не прыгнешь, так что, почему бы тебе не спуститься?

– Я спущусь, если скажешь, почему мы едем в Миннеаполис.

– Мы?

– Конечно! Я буду твоим напарником. Будет куча приключений и…

– Хватит. Давай прыгай уже.

– Ааааа, да ладно, Антония, – заныла Бев. – Это то, что мне нужно.

– Это последнее, что нужно мне. И я не торгуюсь с мартышками, стоящими на крышах в Чикаго, ясно?

– Ясно, ясно, успокойся. Просто скажи, зачем ты туда едешь и я слезу. Иначе, если ты уйдешь, ты не узнаешь, спрыгнула я или нет.

– Ты не…

– Просто подумай, ты будешь занята своими делами…

– Чем я и должна была заняться этим утром, Райет спаси меня!

– И вдруг – бам! Жуткая, убийственная мигрень. И все потому, что ты не задержалась, чтобы закончить разговор. – Бев медленно покачала головой. – Цык–цык.

Антония сердито посмотрела на нее. Бев смахнула рыжеватую челку с глаз, чтобы увидеть, не спрыгнет ли женщина с крыши, чтобы избежать разговора.

– Ладно, – сказала Антония наконец. – Я расскажу тебе, почему еду, а потом ты слезешь, вернешься к своей жизни и прекратишь разгуливать по крышам.

– Решено, – быстро ответила Бев. – Так почему ты едешь в Миннесоту?

– Ну… стая разрешает мне ошиваться рядом, потому что я полна полезных советов, понимаешь?

– Представляю, – впечатлено произнесла Бев.

– Но проблема в том, как мне кажется, что некоторые из них, эээ, боятся меня. А тем, кто не боится – я просто не нравлюсь.

– Представ.. эээ, продолжай.

– И еще эти дела с парой.

– В смысле, найти мужа?

– Ага. Среди нас это настоящий драйв, потому что в отличие от вас, ребята, нас совсем мало. И никто не хочет быть мне парой. Они не знают, будут ли их дети, эээ… как я. И ведь я пыталась вести себя вежливо с парнями, ясно? А если я обманула бы мужчину, чтобы он стал моей парой, я бы совсем его не уважала. Но все равно. Это не важно, милая я или ужасная. Никто не хочет брать на себя риск – может родиться щенок с отклонением.

– Ой, – сердце Бев екнуло от жалости к красавице, которая облокотилась на перила. Если даже такая стройная и симпатичная девушка не может выйти замуж, для остальных нет надежды,мрачно подумала она.

– Ты, возможно, встретишь кого-то в Миннеаполисе?

– Ну, все мои… видения, если можно их так назвать. Все картинки будущего (это и правда словно камера в моей голове, и картинки всегда верны), что ж, они всегда о ком-то еще. Майкл, твоя нареченная будет на третьем этаже твоего здания в такой-то день. Дерик, тебе придется спасти мир. Мам, если сядешь за руль в эту погоду, обратно не вернешься. Но никогда обо мне, понимаешь?

– Конечно.

– И вот мне двадцать пять, да? Немного старовата для брачного возраста. И в Массачусетсе – а может, и во всем мире – ни одного оборотня, который хочет завести со мной щенков. Так что я села и стала думать, много думать. Я попыталась призвать видения, я раньше так никогда не делала.

– И сработало?

– Блин, сработало. Я же здесь, верно?

– Ох, ты снова стала собой, – заметила Бев. – Хорошо, а то сложновато тебя жалеть.

– Засунь свою жалость, мартышка. Итак, мне в голову пришла мысль: если поможешь королеве, получишь то, что тебе нужно.

– И?

– И все. Ну, почти все… еще сразу после этого в голове увидела адрес. Так что я пошла.

– Помоги королеве и получишь, что тебе нужно, – повторила Бев задумчиво.

– Угу.

– А почему не самолетом? Или это, чтобы иногда останавливаться и помогать мартышкам совершать глупости?

– Не воображай себе. Летать? Засунуть себя в жестянку, которая грохочет со скоростью миллиард миль в минуту высоко над землей? Дышать переработанным грязным воздухом от мартышек и давиться орешками? – Антония содрогнулась. – Нет, нет, нет, нет и нет.

– Оборотни страдают клаустрофобией? – догадалась Бев.

– И мартышка получает приз! – Антония погладила ее, взъерошив короткие рыжеватые кудри. – Хорошая мартышка, хорошая!

Бев оттолкнула ее руку.

– Перестань. Я же не виновата, что не эволюционировала так, как ты.

– Верно, – весело ответила Антония. – Ты не виновата.

– Так в этом вся твоя проблема с людьми? Что мы не может перепрыгнуть высокое здание в один заход?

– Едва ли. Хотя хороший пример.

– А что еще?

– Мы об этом не договаривались.

– Да, но… – Бев улыбнулась ей и Антония побледнела. – Ты же умираешь, как хочешь рассказать. Ты едва сдерживаешься. Так что… говори.

– Ладно, сама напросилась. Вы не только не развиты – в чем, так уж и быть, не виноваты – но вы самый хищный и кровожадный вид, существующий на планете. Вы начинаете войны из-за денег, религии, земель и наркотиков. Если нет войны, то вы выдумываете причину, чтобы начать. Вы убиваете, когда не голодны, и убиваете, когда вы толстые и вам это не нужно. И вы воняете.

– Воняем?

– Ужасно. Просто отвратительно! Мало моетесь, а когда принимаете душ, то обмазываете все тело девятью разными пахучими мылом, пудрой, шампунями, лосьонами после бритья или духами. Мне однажды пришлось ездить в метро в Бостоне – никогда больше не буду! Мне пришлось сойти на следующей остановке – после того, как меня стошнило!

– Не думаю, что все мы воняем, – осторожно произнесла Бев. – Скорее всего, твое обоняние развилось до такой степени, что тебе кажется, будто…

– Нет. Вы все воняете.

– Что ж, извини. Спасибо, что ответила.

– Спасибо, что не прыгнула – у меня кончился аспирин.

– Приятно познакомиться, – Бев вытянула руку. После неловкой секунды, Антония ее пожала, и Бев попыталась не поморщиться от хватки женщины, которая могла сломать ей кости. – Удачи с королевой.

– Удачи тебе со своей жизнью. Можешь выдать своего босса налоговой. Он уже пять лет не отчисляет государству. Хоть немного веселья принесет в твою жизнь – он большая рыбка, федералам будет приятно его поймать, на худой конец.

2
{"b":"149183","o":1}