– А почему бы нет? Тебе разве не интересно?

– Да ну. Глушь такая. Добираться – с ума сойдёшь. Два лаптя по карте. Или четыре дня на собаках или два дня на оленях.

– Шутишь? А я серьёзно. Давай смотаемся.

– А зачем? Ну, допустим, найдём мы эту железяку, ну подтвердим, что твой камень не врёт и какие-то племена хазар поклонялись мечу как Богу Войны. Так это и так ясно, до них и скифы такому мечу поклонялись. Впрочем, – нахмурил брови Афанасий, – я это уже говорил. Что это даст науке? Ещё один бронзовый меч?

– Почему бронзовый?

– А какой? Если скифский, то наверняка бронзовый.

– А это ближе к металлолому, чем к исторической находки?

– Да!

– А тебе обязательно надо прославиться? – продолжал язвить Пётр.

– Да, – честно ответил Афанасий.

– Мне тоже хотелось бы, – вздохнул Петя.

– Орденов и медалей – мало?

– Маловато будет. А в музеи мой камень выставляться будет? С табличкой, мол, этот каменный диск с письменами нашёл Пётр Алексеевич Иванов в 1999 году.

– А расшифровал его Афанасий Алексеевич Крыков. Да?

– Да!

– Губы закатай. В запасниках он. Думаешь Исторический музей резиновый? Хотя такая надпись к нему прилагается: когда, где и при каких обстоятельствах и кто нашёл сей артефакт, и, естественно, кто его перевёл на русский язык. А как ты хотел? У нас всё строго! Мы с тобой по любому вошли в историю! Может быть, когда и выставят где-нибудь в каком-нибудь местом музее этот диск, если до этого времени его не потеряют или не продадут в какую-нибудь частную коллекцию. Такое, к сожалению, случается.

– Так ты его отдал? На фига?

– Ну, я же честный человек.

– Да… жаль… Лучше бы ты был не честным.

– Чем это лучше? – удивился Афоня.– А зачем он тебе?

– Во-первых, он мне жизнь спас. Видел две выщерблины на диске? Вот! А не он бы – мне все кишки бы наружу выпустили, и остались бы от Петра Иванова одни воспоминания, мама с папой огорчились бы, я думаю. А, во-вторых, хотелось сфоткаться с ним.

– Ну, извини.

– Ладно, фиг с ним, проехали.

– Давай выпьем, что ли – предложил Афанасий.

– Да обожди ты выпить! Успеем! Алкаш хренов! Мне интересно: как это балты с таким неприличным именем …

– Почему не приличным?

– Ну, как ты их назвал?

– Голядь.

– Ну? Подставь буковку Б, вместо Г и О!

– Странные у тебя эротические фантазии, дорогой товарищ! Я как-то это не заметил! В смысле, внимания не обратил.

– Не в этом дело! Поясни – как это? Взяли и стали русскими?

– Да очень просто! Сначала тебе дают кличку, а потом эта кличка заменяет имя. А если кличка лестная, то ты не очень-то и сопротивляешься. Если тебя, к примеру, обзовут Пётя – герой, ты же не будешь отказываться? Приято же, когда тебя считают героем и великим человеком. Пускай даже не заслуженно. Это в Москве или Рязани, к примеру, положим, будем говорить, татарин будет татарином. А в городе Париже, он уже русский! А в Африке он уже европеец! Думаешь, негры будут разбираться кто он по национальности? Белый – значить европеец, будь он даже американцем, всё равно европеец! А в Латинской Америке он будет американцем.

– Почему это? – удивился Пётр.

– Потому, что про Европу, местные индейцы, могли и не слышать, а американцы их достали там!

– Так как же всё-таки, эти, как их там, стали русскими?

– Тогда жили здесь не только голядь, меря и другие, но и славянские племена – вятичи, кривичи и прочие. А русские – это ответ на вопрос: чьи вы данники? Приехал князь, варяг из племени Русь, Святослав Игоревич к вятичам и спросил: «Чьи вы данники?» Они ответили: «Хазарские». А он сказал им: « Нет, я – князь русский и теперь вы будете русскими данниками. Мне будете дань давать». И стали они все русскими, со временем, конечно. Понятно? А уж кто такие варяги из племени Русь, на каком языке говорили, это уж извини, не знаю! Да и ни кто не знает. Предположения, конечно, разные есть. Скорее всего – скандинавы. Святослав, ясное дело, говорил как на славянском, так и на варяжском языке. А голядь и меря переняли славянский язык, исказив его до неузнаваемости, а с ним и имя. Ты знаешь, что прямой потомок древнерусского языка украинский язык, а не русский? Не знаешь? Теперь знай! Не стало постепенно ни вятичей, ни меря, ни голяди – все стали русскими. А дань, по-прежнему, платили. Да! Князьям, Рюриковичам, потомкам варягов из племени Русь!

– Как всё запутано! Здесь без бутылки не разберёшься! Ладно, давай пить, уговорил, речистый ты наш, мёртвого уговоришь!

– Ни кого я не уговаривал. С чего ты взял? Ну, ладно – усмехнулся Афанасий. – Давай пить, а ты расскажешь, что там, в горах Кавказа.

И два друга принялись добивать начатую, но забытую за разговорами бутылку водки, потом сбегали за второй, потом за пивом, досыта наговорились о войне, с демонстрацией Петром полученных ран, о поездки за мечём, о делах домашних и о многом другом. Поделился всё-таки Афанасий с Петром о своей душевной ране – разделённую ношу нести легче!

Наутро следующего дня у обоих приятелей голова болела жутко.

Через день в квартире Петра раздался телефонный звонок.

– Здорово, Петруха!– услышал он голос Афони.

– Здорово.

– Заходи ко мне. Тут нарисовалось продолжение нашей темы по Уралу. Ко мне гость забрёл такой своеобразный.

– Гей что ли? – насторожённо спросил Пётр.

– Ты за кого меня принимаешь? – обиделся Афоня на том конце провода.

– Манси? – гадал Пётр.

– Сам ты манси. С Кавказа, чеченец. Так что ты настройся миролюбиво. Окейно?

– Не хрена себе! Где же ты раскопал такого экзотического знакомого?

– Ну, это же не папуас! Вообще-то он родился и вырос в Москве. Учился на историческом факультете, на два или три курса младше меня. Сталкивались на различных мероприятиях. Ты зайдёшь?

– Конечно. Заинтриговал, всё-таки. А как он в бандиты попал? Ярый патриот свободной Чечни? Из Москвы рванул в Грозный отвоёвывать свободу у гадов-русских?

– Нет. У них – не у нас! Совет старейшин тейпа решил воевать, и вся молодёжь пошла. Хочешь, не хочешь, а иди! Это не военкомат, окосить не удастся! Тейп – это клан у них, родственники и не только. В общем, это так с ходу сложно объяснить. Постарайся без конфликтов. Ладно, Петрух?

– Сделаем – заверил тот его.

Пётр мигом собрался, сказал матери, что он скоро будет и пулей полетел к Афоне.

В квартире Крыкова первое, что он увидел, это тёмно-зелёный с красным современный каркасный рюкзак, туго набитый и молодого парня, сидящего на диване в комнате у Афони, классического чеченца – черноволосого, поджарого, высокого, горбоносого, с тонкими усиками.

Парень вскочил с дивана, протянул руку для приветствия. Холодно поздоровались.

Петру он как-то сразу не понравился: почувствовал скрытую вражду и коварство. Потом подумал, что ещё не давно, в Чечне, он всех чеченцев считал коварными и враждебными. Днём чеченец ходит мирно по аулу, улыбается встречным «федералам», а где гарантия, что он ночью не бегает в горах с автоматом?

– Это – Мурад. – представил чеченца Афоня.

– Ну, хорошо – сухо сказал Пётр.

– Вкратце, дело вот в чём,– продолжил Афанасий, – Один чечен и один балкарец собрались за Мечом Аркаима.

Чеченец удивлённо посмотрел на Крыкова.

– Мы его так с Петром назвали, – пояснил Афоня.

– Ага, – кивнул Мурад.

– Это Пётр нашёл тот диск, рисунки, с которого я тебе показывал.

– Афонь, а откуда он знает про Меч Аркорума?

– Аркаима – поправил друга Афоня.– Вот в этом-то вся и интрига! Рассказывай, Мурад.

– Я был в бригаде Исбахана. – начал Мурад, – Слышал о таком?

– Да много мы кого долбили – неопределённо ответил Пётр.

– Нет, он лис ещё тот, его вы не били. Может быть, слегка покусывали, но не били.

– Побьём ещё – пообещал Пётр и уже примирительно добавил: – Ну не важно, хрен с ним, рассказывай.