Литмир - Электронная Библиотека

Когда я сел в омнибус, где мне было оставлено место, кучер разговаривал с хозяйкой гостиницы. Они, очевидно, говорили про меня, так как изредка поглядывали в мою сторону. Несколько человек, сидящих у дверей на скамейке, встали и, прислушавшись к разговору, также стали смотреть на меня, как будто даже с жалостью. Я расслышал только несколько слов, странных, непонятных, произнесенных на каком-то наречии. Я достал свой словарь, но ничего утешительного для себя не нашел: слово «ордог» означает демон, «поколь» — ад, «стреюйка» — ведьма, «бролок» — вий или вампир (непременно расспрошу графа про эти суеверия).

Когда, наконец, мы тронулись, пассажиры перекрестились, сделав знак двумя пальцами в мою сторону. С большим трудом я добился от одного из них, чтобы он объяснил мне значение этого знака. Он сначала не хотел отвечать, но потом, узнав, что я иностранец, сказал, что это нечто вроде заклинания против дурного глаза. Такое объяснение было мне не особенно приятно, но все относились ко мне доброжелательно, с сочувствием и с жалостью, и меня это тронуло. Никогда не забуду вида маленькой гостиницы в ту минуту, когда мы отъезжали, живописной группы людей, собравшихся у входа, на фоне яркой листвы олеандров и апельсинов, растущих в кадках. Вся эта пестрая толпа крестилась и многозначительно перешептывалась…

Наш кучер влез на козлы, щелкнул своим длинным бичом, и четверка сильных лошадей дружно понеслась вперед; мы начали свое путешествие. Я скоро совершенно забыл все таинственные предзнаменования, так как был поглощен дивной красотой местности. Перед нами открывалась чудная долина, поросшая лесом. Кое-где виднелись зеленые холмы, на которых располагались усадьбы, окруженные фруктовыми деревьями в полном цвету; бесконечное количество яблонь, слив, груш и вишен. Трава в некоторых местах была вся белая от опавших лепестков. Дорога то извивалась между холмами, то пересекала сосновый бор.

Лошади неслись вперед. Я не мог понять, зачем мы так спешим. Очевидно, кучер хотел как можно скорее добраться до ущелья Борго.

За холмами виднелись Карпаты, покрытые вековыми лесами. Освещенные ярким солнцем, они представляли великолепную картину. В нежную зелень молодой листвы вкраплялись изумрудные пятна хвойных деревьев и коричневые проплешины скал. Изредка горы распадались, образуя узкие ущелья. Солнце играло, отражаясь в хрустальной воде бурных ручьев.

Один из пассажиров тронул меня за рукав.

— Смотрите! Это Божий престол! — и он перекрестился. По мере того, как мы продолжали свой путь, солнце все ниже клонилось к западу. Сумерки сгущались. Они казались еще темнее от контраста со снежными вершинами на горизонте, розовевшими в лучах заката. Изредка нам попадались крестьяне в живописных одеяниях, маленькие часовни в восточном стиле, копны прошлогоднего сена на деревьях (я никогда этого не видел!), крестьянские телеги, длинные и узкие, приспособленные к скверным дорогам.

Когда солнце село, стало очень холодно. В густых сумерках потонули и лес, и дорога, и горы. Однако когда мы приблизились к ущелью Борго, темные деревья рельефно выступили на фоне еще не стаявшего здесь снега. Дорога местами была такой узкой, что омнибус цеплялся за ветки деревьев. Тяжелый туман медленно поднимался, окутывая нас, как саваном. Мне невольно вспомнились все суеверия, о которых я слышал раньше.

Подъем стал очень крут и, несмотря на лихорадочную поспешность кучера, лошади еле плелись. Я хотел слезть и пойти пешком, но кучер не допустил этого.

— Нет, нет, — сказал он. — Здесь слишком злые собаки. И, окинув взглядом пассажиров, многозначительно прибавил:

— Еще успеете, подождите!

Он остановил лошадей, зажег фонари, и мы тронулись дальше.

Когда совсем стемнело, пассажиры омнибуса заволновались. Они то и дело обращались к кучеру, упрашивая его поторопиться. Он немилосердо стегал лошадей, подбадривая их криком. Неожиданно в густом мраке я различил светлую полоску. Казалось, горы раздвинулись. Волнение пассажиров усилилось. Наш омнибус понесся по дороге, раскачиваясь из стороны в сторону, как лодка в бурном море. Я принужден был держаться за сиденье, чтобы не упасть. Наконец дорога стала ровнее, пассажиры немного успокоились. Мы въезжали в ущелье Борго…

К моему удивлению, пассажиры стали дарить мне разные вещи с такой настойчивостью, что отказаться было невозможно. При этом они благословляли меня, не забыв сделать условный знак двумя пальцами, предохранявший от сглаза.

Лошади продолжали мчаться вперед. Кучер без устали погонял их. Мои спутники пристально, с опаской вглядывались в темноту, но на мои расспросы никто не ответил.

Ущелье, по которому мы ехали, я описать не могу. Небо заволокли тучи, скрыв луну, и вокруг не было видно ни зги. Запахло озоном, как перед грозой. Как ни вглядывался я в темноту, не мог различить экипаж графа, который должен был здесь поджидать меня.

Кучер, посмотрев на часы, обернулся к пассажирам и сказал так тихо, что я еле расслышал его слова: «Часом раньше приехали». Потом он обратился ко мне на ломаном немецком языке:

— Кареты нет. Очевидно, господина не ожидают. Поезжайте с нами в Буковину и возвратитесь сюда завтра или послезавтра, лучше послезавтра…

Он не успел договорить. Лошади вдруг бросились в сторону и захрапели. Пассажиры закричали, испуганно крестясь. В ту же минуту к омнибусу подъехала коляска, запряженная четверкой. Я разглядел при слабом свете фонарей великолепных породистых лошадей. Ими правил человек высокого роста, с длинной бородой, в широкополой большой шляпе, надвинутой на лоб. Его глаза, в которых отражался свет фонарей, казались красными угольками.

Незнакомец насмешливо сказал кучеру:

— Ты что-то рано приехал, мой друг.

Тот, заикаясь, чуть слышно ответил:

— Господин англичанин торопился.

— Так вот почему ты хотел везти его в Буковину? — усмехнулся мужчина. — Меня ты обмануть не можешь, мой друг, я все знаю!

Проговорив это, он улыбнулся. Я вздрогнул, увидев его хищный оскал. Этот человек внушал мне необъяснимый страх.

Один из пассажиров шепнул другому:

— Умершие скачут быстро…

Незнакомец, очевидно, расслышал фразу, так как обернулся к говорившему и бросил на него злобный взгляд. Тот отвернулся, сделав уже знакомый мне знак двумя пальцами, и перекрестился.

— Давай багаж господина, — приказал мужчина. Кучер поспешно переложил мои пожитки в коляску.

Я вышел из омнибуса и пересел в коляску, которая стояла рядом. Незнакомец помог мне, поддержав железной рукой, — сила у него была, должно быть, из ряда вон выходящая. Не проронив ни слова, он стегнул лошадей, и мы помчались по темному ущелью. Я обернулся. Пассажиры омнибуса смотрели нам вслед и крестились.

Холодная дрожь пробежала у меня по спине. Я почувствовал себя страшно одиноким, но тут незнакомец набросил на меня плащ и укутал ноги пледом.

— Ночь холодна, господин, и мой хозяин поручил вас моим заботам, — сказал он на хорошем немецком языке. — Если хотите, то под сиденьем есть бутылка сливовицы.

Все происходящее казалось мне крайне странным, даже страшным. Если бы было возможно, я с удовольствием прекратил бы свое ночное путешествие. Но коляска быстро мчалась вперед. Несколько раз мы резко сворачивали то вправо, то влево. У меня мелькнула мысль, что незнакомец возит меня по одной и той же дороге. Я приметил одно деревце, а увидев его второй и третий раз, утвердился в своем подозрении и хотел было спросить кучера, что все это значит, но передумал. Если он намеревается подольше продержать меня в пути, то мой вопрос ничего не изменит. Наконец, желая узнать, который час, я зажег спичку и взглянул на часы: была почти полночь. Я невольно вздрогнул, вспомнив предостережения хозяйки гостиницы, и с замиранием сердца стал ждать развязки.

Вот вдалеке протяжно завыла собака. Ее голос был подхвачен другой, третьей, и вскоре ущелье наполнилось диким воем. С ужасом я понял, что это не собаки, а волки. Лошади захрапели. Кучер тихим голосом стал уговаривать их, и они несколько успокоились, но ненадолго. Волкам в ущелье откликнулись их собратья в горах. Лошади встали на дыбы и бешено рванулись в сторону. Кучеру с большим трудом удалось удержать их. Он слез с козел и снова принялся успокаивать бедных животных, поглаживая их и шепча какие-то ласковые слова, как это делают укротители зверей. Его усилия увенчались успехом. Лошади притихли, хотя продолжали дрожать. Кучер вскочил в коляску, встряхнул вожжами, и мы понеслись. Доехав до конца ущелья, он круто свернул на узкую дорогу. Кроны деревьев вдоль нее разрослись так густо, что образовали нечто вроде туннеля. Огромные отвесные скалы величественно поднимались к темному небу. Неожиданно поднявшийся ветер завывал с необычайной силой. Пошел мелкий снег, и все вокруг заволокла белая пелена. Порывы ветра, однако, не заглушали волчий вой. Казалось, хищники окружают нас со всех сторон, хотя я ничего не мог различить в непроницаемом мраке.

2
{"b":"14979","o":1}