АЯТАНЫ- см. Дхармы.

БААДЕР(Baader) Бенедикт-Франц-Ксаверий (27 марта 1765, Мюнхен —23 мая 1841, Мюнхен) — немецкий католический философ. С 1781 изучал медицину в Инголып- тадтском университете, в 1783 — в Вене, с 1784 — в Мюнхене. В 1788—92 учился в Горной академии во Фрейбурге, затем несколько лет жил в Эдинбурге. С 1796 — в Мюнхене. В 1806 им написана работа «О дедукции Кантом практического разума». До 1820 занимал различные административные должности, в т. ч. управляющего стекольным заводом. С 1826 —профессор в Мюнхене. Испытал влияние Я. Беме, В. Вейгеля, Фихте и особенно Шеллинга, в свою очередь оказав влияние на переход Шеллинга к теизму и теософии. Стремился к возрождению религиозного сознания, главными оппонентами которого Баадер считал новоевропейский классический рационализм и идеалы Французской революции. Он исходит из идеи нравственной автономии личности, которая в своих поступках обусловлена движениями воли. Разум человека не автономен в познании, он действен лишь постольку, поскольку не утратил живой связи с Богом. «Бог есть истина, и внутреннее познание истины, любовь к истине, наслаждение истиной есть закон природы для человека... Воспринять великий идеал Бога в природе, стремиться к нему чувством — и затем на всем существующем вне его, на всяком слове и деле своем ставить печать своего внутреннего идеала, то есть искаженной, ущербной, нечистой копии того первого, воспринятого им идеала» (Из дневников. — В кн. Эстетика немецких романтиков. М., 1987, с. 537). Познание — содействие человека божественному разуму, а человеческое знание — сознание божественного знания. Существование Бога дано непосредственно и не нуждается в доказательствах. Бог, согласно Баадеру, есть формообразующее единство. Человек — образ Бога, и только благодаря деятельности он может постичь сущность Бога. Существует три типа отношения человека к Богу, когда Бог осознается 1) как чуждая и враждебная сила, 2) как соприсутствующий и объект внешнего поклонения, выражающегося во внешнем авторитете церкви, 3) как внутреннее начало сознания и действия человека, который становится «агентом» Бога. Иными словами, на первом этапе Бог рассматривает человека как орудие, затем поднимает его до соучастия и, наконец, делает его свободным агентом своей воли. Полнота единства человека и Бога представлена до грехопадения человека, после которого и мысль, и воля человека имеют дело с множественностью чувственного мира, или материи; пространство и время — следствие грехопадения человека. Грехопадение привело к ослаблению и силы духа, и силы воли. Но для человека все же существует возможность уяснить зло, уклониться от него и даже отвергнуть его в тот период, когда он живет на Земле. Этика Баадера основана на надежде на внутреннее воскрешение. В принципе индивидуальности, Я, в индивидуализме Баадер усматривает источник кризиса европейской культуры. Баадер выступает как критик и классического рационализма, и трансцендентализма Канта с его идеей о законодательной роли разума и с разделением формы и содержания знания. Согласно Баадеру, форма неразрывно связана с содержанием мысли, а формы мысли совпадают с формами вещей. В этом пункте он близок панлогизму Гегеля. Однако в целом он возвращается к средневековой схоластике, которая, по его мнению, была ближе к пониманию божественной реальности, чем современная ему философия. Отношение Бога к миру — это отношение творчества, которое не может быть истолковано как эманация или как диалектическое развертывание. Вслед за Я. Бёме Баадер проводит различие между Богом в себе и Богом, выраженным в природе, отвергая тем самым пантеистическую натурфилософию Шеллинга. Согласно Баадеру в Боге нет никакого развития от темного к светлому, от бессознательного к сознательному; такие характеристики — лишь оценки человеческим мышлением потенций Бога, вечных и нераздельных. Божественная реальность представлена в трех неразрывно связанных процессах: 1) имманентный или эзотерический процесс жизни, который является логическим и с помощью Бога сам порождает себя из своей закрытости, 2) эманентный или экзотерический процесс жизни, который является реальным и в котором Бог благодаря преодолению принципа самости и вечности природы становится триединой личностью, 3) процесс, в котором Бог предпринимает объединение не с самим собой, а со своими творениями в акте любви. Творение Богом природы осуществляется через посредство вечной мудрости, или Софии. Бог, мудрость и вечная природа и составляют три потенции мироздания. Взаимодействие духа и материи заключается, согласно Баадеру, в их взаимном проникновении: духовное действенно, поскольку находит точку приложения своей силы к материи. Центральным символом в природе является свет. С этих спиритуалистических позиций Баадер рассматривает смысл органической жизни, отношение между моральным и физическим, характеристики знания (Fermenta cognitionis, Bd 1—4. В., 1822—24). Соч.: Vorlesungen uber speculative Dogmatik. Munch., 1827—38; Samtliche Werke, 16 Bd. Lpz., 1851-60; Schriflen. Lpz., 1921. Лит.: Шевырев С. Христианская философия. Беседы Баадера. — «Москвитянин», 1841, ч. 3, п. 6, с. 378—437; Baumgardt D. Franz von Baader und die plulosophische Romantik. Halle, 1927; Hemmerle K. Franz von Baaders philosophischer Gedanke der Schopfung. Munch., 1963; Schuhmacher F. Der Begriff der Zeit bei F. Baader. Freiburg—Munch., 1983. А. П. Огурцов

БАДЕНСКАЯШКОЛА, также Оренбургская, Гейдель- бергская, Юго-западнонемецкая — одно из двух, наряду

211

БАЗАР с Марбургской школой, ведущих направлений неокантианства. Основные представители: В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Э. Ласк, Й. Кон, Р. Кронер. В отличие от Марбургской школы, ориентирующейся преимущественно на математическое естествознание, для философов Баденской школы характерен уклон к гуманитарным наукам (Geisteswissenschaften). Исходным пунктом послужило намеченное Виндельбандом (в его Страсбургской ректорской речи 1894 «История и естествознание» — Geschichte und Naturwissenschaft. — Idem. Praludien, Bd. 2. Tub., 1919) и разработанное Риккертом (Die Grenzen der naturwissenschaftlichen Begriffsbildung. Tub., 1913) различение генерализирующих («номотетических») наук о природе и индивидуализирующих («идиографических») наук о духе. «Существуют науки, цель которых не установление естественных законов, ни даже образование общих понятий, и это суть исторические науки в самом широком смысле слова. Они не хотят производить «готовые платья», которые годятся как Павлу, так и Петру, а это значит: они хотят излагать действительность, которая никогда не бывает общей, но всегда индивидуальна в ее индивидуальности; поэтому, едва лишь речь заходит об этой действительности, как естественно-научное понятие обнаруживает свою несостоятельность, ибо его значение основывается как раз на исключении им всего индивидуального как «несущественного»» {Rickert H. Kulturwissenschaft und Naturwissenschaft. Tub., 1921, S. 60f.). Миру естественных законов противостоит мир ценностей и долженствования. Если естествоиспытателя интересуют факты как таковые, то внимание историка обращено на обнаруживающиеся в фактах ценностные отношения (в этом пункте Баденская школа оказала сильнейшее влияние на историческую социологию М. Вебера, а также на историко-религиозные исследования Э. Трёльча). Риккерт различает общее и индивидуальное как результат двух разнонаправленных способов рассмотрения одной и той же материи опыта и говорит даже о категориальной форме индивидуального, которая имеет для действительности конститутивное значение, в отличие от категории закона, обладающей лишь регулятивным значением. Очевидно, что шансов справиться с этой задачей, оставаясь в рамках кантианства, у Баденской школы было ничуть не больше, чем у коллег в Марбурге, решающих свои, столь же гетеродоксальные с точки зрения исторического кантианства проблемы. Равнению на Гегеля в Марбурге противостоит баденское равнение на Фихте, влияние которого, в частности, на Риккерта было настолько решающим, что неокантианство последнего с равным успехом могло бы называться и неофихтеанством. Фихте, как известно, перенес кантовский примат практического разума с морали на познание, заставив категорический императив контролировать не только поступки, но и теоретические мысли. Эта линия получает у Риккерта центральное значение, определяя его теорию познания («Der Gegenstand der Erkenntnis», 1915). Предмет познания ищется не в каком-то бытии вне сознания, ни даже не в имманентных сознанию созерцательных актах, а в «долженствовании». Познание есть познание ценностного, а ценность как объект предполагает у субъекта, произносящего суждения, императив долженствования. В то же время само долженствование, обусловливающее трансценденталь- ность знания, оказывается трансцендентным. Старая метафизика, изгнанная Кантом из теории познания, описывает круг и возвращается в теорию познания как ее... условие. Понятно, что дальнейшее развитие этой линии мысли могло сулить какие угодно, но только не рационалистические перспективы. Наиболее характерной предстает в этом отношении философия Ласка, ученика Риккерта, названного уже посмертно (Ласк был убит на фронте в Галиции в 1915) «величайшей надеждой немецкой философии». Следующие три пункта определяют не только специфику философии Ласка, но и судьбы всей школы, обреченной в этом своем enfant terrible на «переход в другой род»: 1 ) отказ от вневременного, статического идеализма в пользу историчности познания, 2) отказ от абстрактной всеобщности в пользу несводимой иррациональности индивидуального, 3) отказ от систематического мышления и философской темати- зации жизни с требованием ее категориального познания. Реализация этих тезисов приводит Ласка к необходимости трансцендентальной онтологии и даже (с оглядкой на Плотина) некой «логической мистики». В фундаментальном труде о логике познания (Lask Е. Die Logik der Philosophie und die Kategorienlehre, 1993) Ласк развивает учение о категориях, где он требует включить в традиционные таблицы категорий, охватывающие только область чувственного, категорию сверхчувственного, напр/ человеческой жизни. «Жизнь, противопоставленная всяческому познанию, есть непосредственная готовность отдаться только алогичному. Однако, взятая в более широком смысле, жизнь характеризуется непосредственной готовностью отдачи себя чему угодно, не только атеоретическому, но и теоретическому как таковому. Познание само есть непосредственная жизнь» (op. cit., S. 208 0- (Не случайно, что докторская работа М. Хайдеггера о Дунсе Скоте вышла с посвящением Ласку, а в позднейшей философской биографии «Мой путь в феноменологию» он называет даже имя Ласка первым в ряду с Э. Гуссерлем и Ф. Брентано). Формально распад Баденской школы, параллельно с распадом Марбургской школы, ознаменовал конец неокантианской эпохи. По существу он явился лишь частным случаем кризиса оснований философии, дошедшей до собственных границ и испытавшей на себе слепую силу ею же порожденного агностицизма. Лит.: Sommerhauser К Emil Lask in der Auseinandersetzung mit Heinrich Rickert. Z., 1965; Seidel H. Wert und Wirklichkeit in der Philosophie Heinrich Rickerts. Bonn, 1968; Kuttig L. Konstitution und Gegebenheit bei H. Rickert. Essen, 1987; Nachtsheim S. Emil Lasks Grundlehre. Tub., 1992. См. также лит. к ст. Неокантианство. К. А. Свасъян