Но сегодня все было иначе. Свинцовые волны, будто рассерженные студеным ветром, яростно бросали клочья белой пены на берег. По небу мчались серые тучи. Айлин поежилась, но не от холода. Просто ее потрясло это буйство стихий — дикая природа во всей своей величественной и слегка жутковатой красе.

Да, она правильно сделала, что приехала сюда, решила Айлин, стоя на краю обрыва и глядя на штормовое море. По сравнению с этой впечатляющей картиной все остальное казалось мелким и незначительным.

Наконец Айлин со вздохом сожаления вернулась к машине. Включив зажигание, она осторожно поехала вниз по крутому склону — к городку.

В этот поздний час на старой пристани, расположенной в укрытой от ветра бухте, было пустынно и тихо. Лишь несколько рыбачьих лодок стояли на якорях рядом с законсервированными на зиму прогулочными катерами. Сам городок, выстроенный на склоне холма, возвышался над пристанью.

Подвеска старенького «фольксвагена» Айлин протестующе заскрипела, когда она выехала на неровную мостовую. Было всего лишь десять вечера, но в городке, похоже, все уже спали. В маленьком баре на углу еще горел свет, но магазины были закрыты. А многие из живописных коттеджей пустовали теперь. Их в сезон сдавали приезжим туристам.

Узкие улочки, поднимающиеся причудливыми зигзагами вверх по склону, были явно не предназначены для езды на машине. Слабенький двигатель желтого «фольксвагена» едва тянул. Повернув у спасательной станции налево, Айлин заметила несколько машин, припаркованных на площадке у домика. В окне горел свет. Значит, кому-то сегодня пришлось выйти в море… Айлин невольно поежилась. Надо надеяться, что они благополучно вернутся домой.

Ее коттедж стоял чуть на отшибе — на самом краю городка. К нему вели каменные ступеньки, вырубленные прямо в скале. С дороги была видна только серая крыша. Айлин зарулила на площадку у подножия ступенек и, облегченно вздохнув, выбралась из машины.

Пожалуй, сегодня ей уже не до ванны. Хотелось лишь одного — спать. Но сначала надо было перенести вещи из машины в дом. В принципе, за ночь они никуда бы не делись… Но Айлин слишком долго прожила в Нью-Йорке, и осторожность стала, как говорится, ее второй натурой.

Она боялась, что в доме будет жутко холодно. Но ее ждал приятный сюрприз. Наверное, мама позвонила миссис Уайт, которая присматривала за коттеджем в их отсутствие, и попросила протопить дом, вполне резонно решив, что сама Айлин, конечно же, сообщить о своем приезде забудет.

Миссис Уайт еще и убралась к ее приезду. В гостиной не было ни пылинки.

Коттедж достался Айлин с Пат полностью обставленным, но они избавились от лишней мебели, оставив только самую ценную и необходимую. В доме сразу же стало просторнее.

На втором этаже, куда можно было подняться по скрипучей деревянной лестнице, находились две спальни. Третью они переделали под ванную.

Сбоку от дома был разбит маленький садик. Весь городок был в цветах и зелени, но летом, а сейчас выглядел так уныло, что у Айлин заныло сердце.

На улице было холодно, и, вытащив из машины очередную коробку, Айлин поспешно вернулась в дом. Она заметила, что в одной из маленьких комнат на столе стоит портативная пишущая машинка. Выходит, Пат — или, скорее, Рон — все же нарушили зарок не привозить сюда никакую работу. Айлин улыбнулась. Это было очень кстати. Если дело пойдет, ей придется много печатать, а машинка, которую она привезла с собой, дышала на ладан.

Наконец она перенесла из машины все вещи и даже разобрала пару коробок, хотя буквально засыпала на ходу.

Поднявшись на второй этаж, Айлин обнаружила, что миссис Уайт застелила постель не в той спальне, но все равно была очень ей благодарна. Одну ночь она проведет в спальне Пат, а завтра уже переберется к себе. В ванной тоже всё было прибрано. Полотенца аккуратно висели на вешалке, а бритвенные принадлежности Рона были расставлены на полке в безупречном порядке.

У Айлин не было сил искать ночную рубашку, и она, зевая, в одних трусиках забралась в постель. На столике у кровати стояли часы. Время близилось к полуночи. Впрочем, какая разница… завтра утром ей не вставать на работу… И послезавтра… Хотя она ведь решила не расслабляться. Если она хочет написать книгу, надо работать. При экономных тратах отложенных денег должно хватить еще, как минимум, на полгода, но она все равно не может позволить себе лениться.

Айлин уже засыпала, как вдруг где-то в самых глубинах сознания забрезжила тревожная мысль. Что-то было явно не так… Что-то практически не заметное, но очень важное… Вот только, что?

Айлин раздраженно взбила подушку и, подтянув колени к груди, уютно свернулась калачиком. Если она не может вспомнить, значит, это не так уж и важно. Завтра она разберется. А теперь — спать.

Ей снова снился все тот же сон, который донимал на протяжении вот уже восемнадцати месяцев, но сегодня он был особенно ярким. Айлин пыталась убежать от какой-то непонятной опасности, но нога как будто налились свинцом. А потом она катилась по крутому склону, катилась прямо к нему в объятия. И его серые глаза горели жарким огнем…

Айлин тихонько застонала, перевернувшись на другой бок, но не проснулась. Там, во сне, он обнимал ее и целовал в губы. Сильные руки ласкали, и она отвечала на ласки. Его запах кружил ей голову и будил в теле страстное томление, безудержное желание…

Внизу хлопнула дверь. Айлин, вздрогнув, проснулась. Она даже не сразу сообразила, где она находится. Затем на лестнице раздались шаги. Кто-то поднимался. Айлин испуганно привстала, пытаясь понять, что происходит. А потом дверь в спальню распахнулась. Зажегся свет… Айлин тупо уставилась на мужчину, застывшего на пороге. Его серые глаза горели тем же опасным огнем, что и в ее сне… Только теперь это был огонь ярости, а не желания.

— Пошла вон! — рявкнул он, даже не поздоровавшись. — Чтобы сию же секунду тебя не было в этой постели и в этом доме!

Айлин ошалело уставилась на мужчину. Сон и явь, прошлое и настоящее закружились в вихре смущающих душу образов. Где она? В своем коттедже в штате Мэн или в бунгало, затерянном в джунглях Южной Америки?

— Что?.. Но как же?..

И тут до нее дошло, что одеяло сползло, открыв на всеобщее обозрение ее голую грудь. Она поспешно натянула одеяло до самого подбородка.

— Да что вы себе позволяете?! — возмутилась она. — Убирайтесь немедленно из моей спальни.

— Это моя спальня… хотя тебе это и так известно. Поэтому я не хочу, чтобы ты здесь находилась. Не знаю, что ты там себе думаешь…

— Ничего я себе не думаю. Я спокойно спала. Кстати, сейчас два часа ночи.

— Вот-вот! — раздраженно рявкнул он. — И я хочу лечь в постель.

— Вы не посмеете! — Айлин испуганно вцепилась в одеяло.

Алек рассмеялся.

— Припоминаю, у нас уже как-то был подобный разговор. Мне очень жаль снова тебя разочаровывать, но я вовсе не посягаю на твою честь… Сейчас у меня нет на то ни сил, ни желания. У тебя две минуты на то, чтобы одеться и очистить помещение.

— Еще чего?! — разъярилась Айлин. — Здесь вы мне не указ. И я не обязана вскакивать по одному вашему слову и отдавать вам честь.

Алек усмехнулся, глядя на ее руки, судорожно сжимающие одеяло.

— Мысль, вообще-то, интересная, — протянул он лениво. — Но давай в другой раз. — Он взял одежду, которую Айлин бросила на кресло, и швырнул ее на кровать. — Две минуты. Время пошло.

Айлин быстро натянула свитер и выскочила в коридор — как раз в тот момент, когда Алек вынес сумки из ее спальни и пошел с ними по лестнице вниз.

— Эй, что ты делаешь?! — В запале она и не заметила, как перешла на «ты». Айлин мертвой хваткой вцепилась в ремень большой сумки с одеждой, которую он перекинул через плечо. — Не трожь мои вещи. Что ты себе позволяешь?!

— Послушай, — Алек угрожающе прищурился, — я приехал сюда ради покоя и тишины. И мне вовсе не улыбается, чтобы меня донимала дотошная репортерша, которая ищет себе материал для очередной дурацкой статьи. Причем из всей вашей братии я меньше всего хочу видеть именно тебя!