– Вера?

– Да, да. Вера. Будем ее искать.

– Искать! – тот вскочил и снова радостно замахал руками. – Искать! Вера!

– Ага. Я гляжу, значение этого слова тебе уже понятно? – усмехнулся Сергей. – Ну, раз мы теперь напарники, может, скажешь, как тебя зовут? А?

– А? – Юродивый наклонил голову набок.

– Я говорю, зовут тебя как? Имя у тебя есть, балбес? Я вот, – он хлопнул себя по груди ладонью, – Сергей. Это, – он указал на старика, – Казимир. А ты?

Юродивый тоже хлопнул себя ладонью в грудь и с гордостью заявил:

– АТЫ!

– Да нет же… Ну чудак странный…

– Странный, – улыбнулся высокий и снова хлопнул по себе растопыренной пятерней. – Стран… ный… Я. Стран… ный… Странник, – выговорил вдруг он.

– Странник? Это имя? Похоже на погоняло.

– Провоняло…

– Погоняло, балбес.

– Странник.

– Ну, шут с тобой, Странник так Странник. Только все равно ты странный. Буду называть тебя Стран Страныч.

– Дебил дурку! – Юродивый широко заулыбался.

– Все, заткнись, – вздохнул Маломальский.

Отдав так называемой службе быта четыре патрона (цена для своих со скидкой) за два ведра горячей воды, Сергей отправился в прачечную, чтобы помыться перед походом в Полис. Уходя, он попросил Казимира покормить Странника из его, Сергея, запасов и поддержать его интерес к букварю. Новые слова могли очень пригодиться.

Прачечная была оборудована между северным и южным порталами из бывших торговых киосков, которые перетащили сюда из вестибюля. Отработанная вода стекала в обширные железные емкости, установленные на путях. Умельцы из службы быта фильтровали ее и снова пускали в ход для хозяйственных нужд. С питьевой водой обстояло сложнее, так как грунтовым водам на Тульской не очень доверяли, хотя свой колодец оборудовали.

И сейчас, ощущая приятную банную свежесть, Сергей, как всегда бывало в таких случаях, вспоминал дешевый смеситель в ванной своей квартиры до Катаклизма. С самого начала этот смеситель, что бы Маломальский с ним ни делал, капал, капал и капал. Просто был паршивого качества. В конце концов Сергей просто махнул рукой, решив при первой возможности заменить его на более дорогой, но по лени и безденежью это дело все время откладывал. И так пока весь мир не полетел в тартарары, после чего каждый литр воды, пригодной для продолжения жизни, стал цениться невероятно высоко. Вообще многие вещи, раньше относившиеся к разряду малозначащих, вдруг заняли на шкале ценностей первые места.

Приведя себя в порядок, он отправился обратно, ощущая приятную свежесть, что высвободилась из-под смытого слоя грязи, пыли и пота, скопившегося за время последнего похода.

Сергей уже подходил к своей палатке, когда услышал какой-то шум. Поднятые по тревоге бойцы бежали к путям, ведущим к заброшенной Нагатинской станции. Сергей ускорил шаг.

– Что стряслось? – крикнул он ближайшему бойцу внутренней безопасности, который торопливо и нервно натягивал на себя разгрузку.

– Там кто-то прет с Нагатинской! В тоннеле! – крикнул тот в ответ.

Маломальский нахмурился. Появление кого-то в туннеле, связывающем их с необитаемой станцией, ничего хорошего не сулило. Соседство с заброшенными станциями всегда было для станций обитаемых настоящим проклятием. Приходилось следить за состоянием гермоворот пустующих точек метро, за численностью крыс и общим санитарным уровнем. То и дело из таких мест на пограничные станции приходила беда. Тучи несущих смерть и заразу голодных грызунов. Твари, пробравшиеся с поверхности. Банды, использующие нежилую станцию как плацдарм для нападения с той стороны, откуда их не ждут. Именно поэтому жители Тульской время от времени устраивали контрольные экспедиции к Нагатинской: просто убедиться, что станция по-прежнему пуста. Сейчас, похоже, оправдались наихудшие опасения. Появление глухонемого ребенка и долговязого юродивого из этого туннеля могло быть только началом.

Сергей ворвался в свою палатку. Ни Казимира, ни Странника там не было. Сталкер торопливо извлек из рюкзака автомат АКСУ и тут же выругался, вспомнив, что патронов в нем нет. Тогда он поддел одну из досок, которыми был устлан пол его жилища, и приподнял ее. В ребре доски были выдолблены полости, в которых он прятал свой собственный НЗ – патроны калибра 5,45. При частых отлучках со станции тайник был необходим, а эти патроны считались основной валютой метрополитена. Он высыпал пригоршню в брезентовую сумку и, на ходу снаряжая рожок автомата, поспешил в туннель, к пограничному кордону, разделявшему Тульскую и необитаемые сферы подземелья.

У поста сгрудились стрелки. В воздухе висел сладковатый синий дым. Тарахтел генератор, питающий включенный прожектор, луч которого сейчас был направлен в недра туннеля. Оттуда, из темных глубин, доносились какие-то возгласы, долетавшие до поста уродливым и пугающим эхом.

– И в чем дело? – спросил Сергей у бойцов, беспорядочно столпившихся за бруствером из наполненных песком мешков.

– Там кто-то есть! – нервно проговорил самый молодой, с воспаленными от постоянного вглядывания в темноту глазами.

– Да неужели? – хмыкнул Сергей. – А в деталях?

Молодой дернул плечом, которое, видимо, уже ныло от тяжести бронежилета и автомата:

– Ну, это… Я, значит, на посту стою. Один. А оттуда шум послышался…

– Ну и? – нетерпеливо перебил его Маломальский.

– Я завел генератор, включил прожектор и крикнул туда: стой, мол, кто идет? Пароль говори!

– Так. Толково придумал.

– Да почему придумал? – обиженно проговорил боец. – Я же по инструкции. Пароль, кричу. А там вопли какие-то и очередь пулеметная. Ну, я тоже в ту сторону очередь дал. А там опять пальба.

– Стреляли в твою сторону? – нахмурился сталкер. Странно, если это вооруженное нападение, то почему пальба не продолжается? И главное, почему нападавшие не вывели первым делом основную помеху своей атаки, а именно прожектор.

– В смысле?..

– В смысле?! – Сергей удивился такому вопросу. – Ты вообще в курсе, что оружие стреляет в ту сторону, в какую направлен его ствол? А?

– Ну, – сконфуженно пробормотал боец. – Ну, в курсе, да.

– Так стреляли в твою сторону?

– А откуда я знаю? Я что, видел, куда их стволы повернуты?

– Ты дурак совсем? Не можешь различить, в тебя палят или нет?

– А как?

– Звук разный от направления выстрела, дубина! И как бы ты услышал, сказали они тебе пароль или нет, если за тобой генератор тарахтит?!

– Так я же прожектор по инструкции включил.

– И до хрена ты со своим прожектором сейчас видишь? – Маломальский совсем разозлился. – А ну, глуши шарманку живо! – Он помахал перед собой ладонью, разгоняя угарный газ из чадящей выхлопной трубы источника электричества.

– Ладно, – неуверенно проворчал молодой и, отойдя к генератору, выключил его. Воцарилась темнота и приятная тишина, которую нарушал только шум голосов из глубины туннеля.

Сергей стал вслушиваться. Это были люди, и они что-то кричали в эту сторону. Видимо, были возмущены тем, что по ним открыли огонь с поста.

Сталкер обогнул баррикаду из мешков и сделал десяток шагов в туннель. Слышимость тут была лучше, поскольку звук меньше искажался. Вдали виднелись едва заметные мерцания ручных фонарей. Это тоже показалось странным. Если неизвестные организовали атаку на станцию, то какого дьявола обнаруживали себя фонарями? Или это хитрость такая?

– Кто там?! – заорал в темноту сталкер.

В ответ шум голосов усилился, и Сергей разобрал только – «Вашу мать!».

– Вашу тоже! – ответил Маломальский.

Из туннеля последовала целая тирада отборной злой брани, однако больше не стреляли. Но самое главное, что Сергей уловил знакомые интонации в самом злом голосе. Улыбка тронула его лицо, и надежда на то, что, возможно, пришла добрая весть, заставила радостно крикнуть:

– Лось! Ты, что ли, сохатый?!

– Я, черт тебя дери! Дошло наконец! – послышался возглас. – Я, вашу мать, полчаса долдоню, что это я! Вы там совсем охренели?! Кто это?!