Однако более внимательный взгляд на некую «естественность» фонетизации (то есть перехода к опоре на звук, а не на смысл) письменности способен обнаружить целый ряд «шероховатостей», «нестыковок» и «странностей».
Если столь тесна и естественна связь письменности со звуками устной речи, то зачем и почему длительное время сохраняется различие между буквами алфавита и звуками, которые эти буквы отображают? Еще всего сто лет назад алфавит в русском языке читался как «аз, буки, веди, глагол, добро, есть…» и так далее. На протяжении многих столетий буква (то есть знак письменности), которая (по теории) должна была нести звучание, отображала на самом деле некоторое понятие!.. Причем отголоски данного факта прослеживаются во многих языках до сих пор. Например, в английском языке буква «R» сама по себе читается как удлиненное русское «а», но в слове имеет совершенно иное звучание: после согласных произносится как «р», а после гласных — вообще «исчезает», лишь изменяя звучание предыдущей гласной буквы. Где же здесь фонетическая привязка?..
А с упомянутым «исчезновением» букв вообще загадочная картина. В том же английском языке в слове «night» (и массе других подобных слов) при прочтении пропадает целых две буквы «g» и «h»!.. Французы же достаточно часто «глотают» гораздо больше букв — иногда слово в 6–8 букв произносится всего парой (!) звуков.
Обычно эти «странности» объясняют либо некоей «традицией», либо требованиями орфографии (что тоже по сути — своеобразная «традиция»).
Вполне, впрочем, понятно, «откуда здесь ноги растут». Если в условиях высокой изменчивости устного разговорного языка строго придерживаться фонетического базового принципа, то есть следовать девизу «как слышица, так и пишица», то очень быстро представители разных регионов (говорящие на схожих, но все-таки разных диалектах) просто перестанут понимать друг друга. А решая задачу коммуникации (то есть ухода от непонимания друг друга) путем соблюдения некоей «традиции» или правил орфографии, мы на самом деле идем на прямое нарушение принципа фонетического построения письма!..
Другой немаловажный момент. Обычно в качестве «доказательства несовершенства» другого подхода к построению письменности приводится большое количество знаков пиктографии и иероглифической письменности.
«В основе китайской письменности лежат особые знаки — иероглифы, отдельно или вместе с другими выражающие смысл и очень часто (но не всегда!) представляющие отдельное слово. Большинство иероглифов остаются неизменными уже более 2000 лет. Некоторые возникли из рисунков, например иероглифы «солнце», «человек», «дерево». Другие представляют собой сочетание нескольких знаков, например два «дерева» означают «лес». Однако большинство знаков — это абстрактные композиции.
Общее число иероглифов точно не известно. Для чтения газет достаточно знать 3000 знаков. В среднем словаре насчитывается 8000, а большой словарь XVII в. включает в себя 47000 иероглифов.
При произношении их помогает лишь прилежное заучивание, так как никакой связи между знаком и его звучанием нет. Каждому знаку соответствует отдельный слог. Однако число слогов невелико, их всего 420. Поэтому разные иероглифы могут звучать совершенно одинаково. Чтобы различать их, существуют тона разной высоты. В литературном китайском языке различают 4 тона, а в региональных диалектах и говорах их число значительно больше. Так, в кантонском диалекте — 8 тонов» (там же).
Казалось бы, действительно: попробуй-ка выучи все это!..
Однако есть здесь все-таки определенное «лукавство»…
Сколько времени мы учим алфавит?.. Ну, пару-тройку месяцев. Несомненно, это — гораздо быстрее, чем выучивание тысяч знаков иероглифики. Но чем мы занимаемся потом еще целый десяток лет?.. Учим грамматику, орфографию, синтаксис… Массу правил с кучей исключений… При этом очень часто эти «правила» и «исключения» не поддаются никакой разумной логике, и их приходится «тупо зазубривать»… Так чем это «легче» выучивания нескольких тысяч иероглифов со значительно более упрощенной грамматикой?.. И что мы выигрываем при явных потерях в решении задач коммуникации?!.
В качестве еще одного аргумента «прогрессивности» именно алфавитной письменности (построенной на фонетическом принципе) часто приводят некие «затруднения» пиктографии и иероглифической письменности, когда необходимо отобразить новое или абстрактное понятие. Но, во-первых, еще в Древнем Египте вполне справлялись с задачей отображения абстрактных понятий (которые даже выделяли в отдельную категорию). А во-вторых, ну и что с того, что я смогу по звучанию написать, например, слово «дескриптор»?!. Без помощи толкового словаря или иного «первоисточника», без уточнения смысла данного термина через другие более «простые» и известные слова я не смогу решить элементарную задачу коммуникации — донести содержание своей идеи даже до человека, говорящего на том же языке (за исключением лишь тех, кому смысловое наполнение данного термина уже известно).
(В данном случае из энциклопедического словаря можно узнать, что дескриптор — лексическая единица (слово, словосочетание) информационного-поискового языка, служащая для выражения основного смыслового содержания документов. Вот ирония судьбы — сначала хотел привести в пример другое слово, но открыл словарь для уточнения формулировки его содержания и на глаза попался именно «дескриптор».)
Весьма показательна в этом отношении многочисленная так называемая «специальная» литература, содержимое которой «неспециалист» зачастую вынужден в буквальном смысле слова переводить на более привычный язык — выполнять работу, которая требует порой отнюдь не меньше усилий, чем перевод с иностранного языка.
И наоборот, в пиктографической и иероглифической письменности введение в обиход нового символа уже вполне может сопровождаться пояснением смысла его содержания за счет использования каких-то уже более известных символов в качестве составных частей нового символа.
Так у какой системы письменности здесь реальное преимущество?..
Иногда в качестве «недостатков» иероглифического письма (например, китайской письменности) указывается наличие нескольких значений у одного и того же символа, что затрудняет чтение, поскольку нужно выбрать какой-то один из нескольких возможных смыслов знака. Дескать, алфавитная система письменности позволяет устранить этот «недостаток». Но так ли уж позволяет?..
Нужно ли пояснять и иллюстрировать тот момент, что «поле» в сельском хозяйстве вовсе не одно и то же, что «поле» в физике, где даже понятие «поле сил» отличается по смысловому содержанию от понятия «силовое поле». Если же учесть другие смысловые значения термина (точнее: буквосочетания) «поле», то их можно сосчитать с десяток!.. И в поисках аналогичных примеров вовсе не надо далеко ходить…
Кто-то может возразить: дескать, мы же легко ориентируемся в выборе конкретного смыслового значения слова по самому тексту. Но что это значит?.. Это значит, что для определения смысла «многозначных» слов мы используем какие-то соседние слова. Тогда чем это отличается, скажем, от использования в иероглифической письменности в аналогичных целях специальных знаков — детерминативов в Древнем Египте или фонетических ключей, определяющих тональность чтения и конкретное смысловое содержание китайских иероглифов?..
Итак, алфавитная система письменности оказывается вовсе не лишенной тех якобы «недостатков», которыми обладает пиктографическая и иероглифическая письменности. А есть ли у алфавитной системы какие-то особые «преимущества»?..
Возьмем цитату, которая преображаясь и модифицируясь, курсирует из источника в источник в качестве одного из основных «иллюстрирующих примеров преимущества» алфавитной системы.
«Знатный финикийский купец оставался дома, а все торговые дела вел хозяин судна. Возвращаясь домой, он должен был отчитаться перед купцом о проданных и купленных товарах, о всех расходах и приходах, о прибылях. Запомнить все невозможно, нужно тут же на месте записать все сделанное. Поэтому хозяин судна должен уметь писать. Также необходимо и купцу быть грамотным, ведь он проверяет все записи и отчеты, а иногда и сам едет на корабле со своими товарами, сам ведет счета.
Именно поэтому в финикийских городах начали создавать такую систему письма, которую можно легко выучить. Ни египетская, ни ассиро-вавилонская письменность не подходила для этого. Писцы Египта, Вавилона и Ассирии много лет обучались в школах. Для этого у финикийцев не было времени. Да и слишком большое количество писцов потребовалось бы для массы торговых судов» (Р.Рубинштейн).
