– Как это можно всех подряд в шлюхи записывать?! – возмутилась Катя. – Ну любят его студентки, так ведь есть за что! Я, когда год назад статью о твоем Полевом писала, таких дифирамбов о нем наслушалась: и энциклопедические знания, и талант, и обаяние, и сама справедливость! Да на его лекции народ просто так ходит – послушать умного человека! Сама раскрыв рот две пары отсидела, хотя ничего не смыслю в этих финансах! Но у Павла что ни пример – все из жизни! Ясно, доходчиво, как на пальцах! Я почти все поняла! Аж себя зауважала!

– Вот-вот, знает, чем привлечь, – буркнула Людмила.

– Да ты пойми: студентки – они молодые, зеленые, жизни не видели, – горячилась Катя. – И не диво, что такая яркая личность, как Павел Валентинович, для них кумир. Вспомни себя! Вот мы, к примеру, на втором курсе поголовно влюбились в философа. Девчонки записки ему подбрасывали, на свидания приглашали! Ну и что? А ничего! Он никому даже вот настолечко, – показала она на мизинец, – взаимностью не ответил! Но при этом умудрился ни с кем не испортить отношений. Потому что у него таких студенток каждый год не меньше сотни, он и имен-то всех не упомнит! Зато мы до сих пор вспоминаем его добрым словом. Неужели ты всерьез думаешь, что ради кого-то из них Павел может бросить семью? Если только сама его не допечешь…

– Ой-ей-ей! Кто бы меня поучал! – недобро сузила глаза Людмила. – Ты бы лучше за своим Виталиком присматривала!

– А что Виталик? У нас все на полном доверии, – спокойно парировала Катя. – Пока он с друзьями на Красном море, я здесь с вами. И он об этом прекрасно знает. При этом, заметь, никто никого не ревнует.

– Ну конечно! И он отправился в Египет в исключительно мужской компании? Голову даю на отсечение, что за ними пара-тройка баб увязалась! Ты бы присмотрелась к этой теплой компании!

– Мила, прекрати! – попыталась унять фантазии подруги Лена. – Тебе своего мало – теперь за других мужей взялась? Катя, не ввязывайся в этот глупый спор.

– Глупый спор, согласна. Тем не менее дослушайте. Я много лет знаю ребят, с которыми он полетел. Толик Замятин – одногруппник, Генка Шульга – однокурсник, Сергей Гуревич – армейский друг. У всех – прекрасные семьи, все – дайверы со стажем, полмира объездили. Если хочешь знать, после двухдневных погружений и одного ночного спишь без задних ног! Я пробовала, знаю. Если бы не работа, тоже с ними полетела бы!

– Он во вторник улетел? – Людмила подняла на Катю насмешливый взгляд. – И вернется…

– Во вторник в четыре часа дня.

– Наверняка просил не встречать?

– Просил не беспокоиться. Из-за моей занятости. Его друзья подвезут.

– Ну конечно, у тебя же на первом месте работа! Так вот, рекомендую съездить в аэропорт и своими глазами увидеть эту «чисто мужскую» компанию. Заодно и на встречающих посмотреть. Только глаза пошире раскрой! А то живешь, как страус, зарылась головой в свою газету. И что мужчины, что женщины существуют для тебя лишь как информационный повод… Не хочешь открыто – тайком проследи.

– Это унизительно, – резко оборвала Катя. – Неужели не понимаешь, как это унизительно? Я никогда до такого не опущусь.

– Не опускайся, если хочешь мужа потерять.

– А зачем мне муж, которому я не доверяю?

– Доверяй, но проверяй!

– Мила, уймись ты наконец! – Лена дернула Полевую за рукав. – Лучше скажи, как это ты меня рядом со своим Пашкой терпишь. Потому что жена лучшего друга?

– Потому что он тебе сто лет не нужен! Денег у моего поменьше, чем у твоего Колесникова.

– Ничего себе подруга! – обиделась она.

– Мазохизм какой-то, – Катя устало провела ладонью по лицу и посмотрела в окно. Разбудившее ее яркое осеннее солнце достигло пиковой точки и, не скупясь, дарило остывшей за ночь земле последнее тепло. – Лена, предупредила бы, что у Полевой назревает приступ ревности. Я бы на эту охоту ни за какие коврижки не поехала! Сейчас она окончательно нас доконает, потом разревется, станет просить прощения, а мы ее опять пожалеем. Все, хватит с меня… Яна, извините нас. Подскажите, как отсюда добраться до Минска?

Наступила тягостная пауза.

– …Дурныя вы, гарадскiя! – неожиданно спокойно отреагировала хозяйка. – Нейкую ерунду гародзiце, сварыцеся з-за пустога… Мужыкоў нутром трэба чуць!

«Городские» подняли на нее удивленные глаза. Затем одна из них согласно кивнула, вторая еще сильнее нахмурилась, третья же демонстративно продолжила созерцать пейзаж за окном.

– Тут жаночая мудрасць патрэбна. За яе давайце i вып’ем! – подняла бокал хозяйка.

– Точно, – поддержала ее Ленка. – За нас, красивых, умных…

– Э не-е-е, – перебила Яна. – Розум i мудрасць – не адно i тое.

– Почему это?

– Потому, – негромко вставила Люда: по голосу чувствовалось, что, разрядившись на подругах, она уже начинает сожалеть о сказанном. – То, что умная будет после анализировать, мудрая не допустит изначально.

– Ну, так. Мудрая баба чуе мужыка наперад: ён яшчэ сам не ведае, чаго хоча, а яна ўжо моўчкi направiла яго вольныя думкi туды, куды ёй трэба. Быццам стрэлкi перавяла пад самым яго носам. А ён, дурненькi хай сабе далей думае, што гэту каляiну сам выбраў!

– Сразу чувствуется: человек на железной дороге работает! – неожиданно развеселилась Колесникова, которая всегда быстро отходила и вообще старалась жить по принципу: не бери чужих проблем в голову – своих хватает. – Значит, за нас, мудрых! – протянула она Яне бокал. – Наливай!

Звякнуло стекло.

– Гэта мудра, што вы на ахоту з мужыкамi паехалi – сложив себе бутерброд, продолжила хозяйка. – Калi завуць – трэба ехаць: другога разу можа i не быць. Калi ў мужыка ёсць нейкая забава – гэта тожа добра: ёсць куды сваю дурасць выпусцiць. Яны ж як дзецi: нагуляюцца са сваiмi цацкамi, пабрындаюць па лесе – i дадому! Калi агаладае цi прамерзне – дом самае тое! А калi яшчэ жонка чарку паднясе, у баньцы памые ды ў пасцелi целам сагрэе – нi на кога другога ён i не гляне. Вось табе i фiласофiя сямейнага жыцця.

– А что? Мне она по душе: я своего Колесникова, если он не в командировке, ни за что одного вечером не оставлю! И накормлю, и согрею, и телевизор вместе с ним посмотрю, – поддержала Лена. – Или в тихом ресторанчике посидим, поужинаем. Зато не станет искать утехи на стороне! Яна права: с точки зрения женщины вся их охота – дурь да и только! Гляньте, какая холодрыга, хорошо хоть дождя нет, а они где-то по лесам шляются. Нравится? Да ради бога! Тешьтесь! Нам тоже, между прочим, есть чем заняться. Катя, Мила, – миролюбиво обратилась она к подругам, – хватит дуться. Давайте выпьем за мудрых женщин!

Стараясь не встретиться взглядами, Проскурина и Полевая подняли бокалы, чокнулись и слегка пригубили вино.

– А вы самi робiце цi дома сядзiце? – словно не случилось только что разговора на повышенных тонах, полюбопытствовала хозяйка. – Каця, як я паняла, карэспандзент. А вы?

– А мы дома сидим! – за двоих ответила Колесникова.

– I як яно?

– Мне нормально, – пожала плечами Ленка. – А вот Людка хандрит. Катя права: в ней тьма нереализованной энергии! К тому же она Овен по гороскопу.

– Ну дык… Трэба iсцi на работу.

– Боится.

– Ничего я не боюсь! – не согласилась Полевая. – Дело в том… Я ведь из аспирантуры сразу в декрет ушла. А за это время столько всего изменилось. Отстала я от жизни.

– Вот я и говорю, что боишься.

– Не боюсь!

– Ах, не боишься?! Ну ладно… Тогда я попрошу Игорька подыскать тебе местечко. Объясню ему, что от этого зависит мир в семье лучшего друга, – и уж он постарается! – с жаром уверила Ленка. – А ты только попробуй отказаться! Короче, за твое будущее трудоустройство! – произнесла она очередной тост. – Сейчас подумаем, чем тебе лучше заняться. У тебя какая специальность была?

Включив с полуоборота всю свою фантазию, Колесникова принялась подыскивать подруге должность, соответствующую ее способностям, имиджу жены ученого и материальным запросам. Постепенно в разговор о грядущих трудовых буднях Людмилы втянулись и Яна с Катей. Незаметно опустели две бутылки вина, и как-то само собой приблизилось время окончания охоты.