Нед чувствовал, как его пронзает этот взгляд зеленых глаз. Он посмотрел на нее, их взгляды встретились, и его неожиданно охватило чувство, будто это мгновение – в этой комнате, с этой женщиной – ожидало его всю жизнь. У него возникло ощущение абсолютной правильности того, что она здесь, с ним. Он бессознательно отошел от камина, приблизился к ней и, наклонившись, поцеловал в губы.

Она не пошевелилась, не стала сопротивляться, но и не ответила на его поцелуй. Медленно отстранившись, все еще не отрывая от нее взгляда, он увидел в ее глазах множество вопросов. Она коснулась пальцем своих губ и, как будто в подтверждение чего-то, кивнула.

– Что? – осторожно спросил он.

Джорджи улыбнулась и ответила:

– Я всегда думала, каким должен быть настоящий поцелуй. Я уже думала, что никогда этого не узнаю. Спасибо, что показали, как это бывает.

Однако Нед ожидал совсем другой реакции. Ведь он поцеловал ее, а не преподнес букет цветов. Он удовольствовался ироничным поклоном, пробормотав: «К вашим услугам, мадам», – и вышел, плотно закрыв за собой дверь. И почти в ту же минуту услышал, как в замке повернулся ключ.

Нед в раздумье постоял немного у закрытой двери. Для него было непостижимо, как могла Джорджи не чувствовать связи между ними, которую чувствовал он. Эта связь была настолько сильной, почти ощутимой, что не верилось, будто только он один чувствует ее. Наверное, он становится глупцом, ибо – всегда прагматичный и деловой – теперь уступил порыву романтизма.

Единственное, в чем он не сомневался, что не сможет жениться на Саре Хартли. Когда-то он смирился с идеей удачного и выгодного брака между старыми друзьями. Но тогда не было другой женщины, к которой он питал бы нежные чувства. А теперь – теперь он хотел Джорджиану Кэри, и все избитые банальности казались свежими и умными.

Он влюбился, по уши влюбился, встретив любовь всей своей жизни, и теперь не мог жить без нее.

Нед рассмеялся. Он смеялся над собой и одновременно удивлялся всем этим невероятным событиям. Джорджи будет принадлежать ему. Но прежде чем это произойдет, он должен разорвать сеть, в которую она попалась. Или она делала все это в своих интересах?

Он найдет отгадку чуть позднее. Нед шагал по коридору, снова направляясь в Длинную галерею.

Приблизившись к ней, он увидел стоявшего в дверях Годфри Белтона. Вернее, тот не просто стоял, а, тяжело дыша, опирался на косяк. Обычно красная, его кожа была серой и казалась липкой.

Он зло смотрел на приближавшегося Неда.

– Что вы тут делаете, Аллентон?

Нед посмотрел на него с невинным любопытством.

– Я собирался пройти по этой галерее, – ответил он. – Небольшая физическая нагрузка полезна после ленча. – Он поднял бровь. – Что-то случилось, Белтон? У вас нездоровый вид.

– Я прекрасно себя чувствую, – проворчал Белтон. Он выпрямился и неожиданно качнулся вперед, ткнув пальцем в грудь Неда. – А вы не заглядывайтесь на Джорджиану, Аллентон. Она – моя и скоро узнает об этом. Если хотите оказать ей любезность, держитесь от нее подальше. Понятно?

Нед брезгливо взял его палец и вернул владельцу.

– Какой же вы нецивилизованный грубиян, Белтон, – дружелюбно заметил он. – Буду вам признателен, если вы придержите ваши пальцы. – Затем он обошел его и ступил в галерею.

Годфри, повернувшись, наблюдал за ним.

– Ты пожалеешь об этом, Аллентон, – заявил он. – Ты теперь чужой здесь, и если ты воображаешь, будто имя Аллентонов что-то значит, то будешь неприятно удивлен. Такие, как ты, больше не имеют здесь власти. Пройдет несколько месяцев, и мы с Селби будем владеть всеми землями от побережья до Пеннинских гор и выгоним Аллентонов и всех им подобных.

Нед стоял молча, глядя в одно из высоких окон и ожидая, когда уйдет Годфри.

Наконец тот удалился, прихрамывая.

И что именно он имел в виду под этими словами: «от побережья до Пеннинских гор»?

На запотевшем стекле Нед пальцем изобразил схему. До него начал доходить смысл сказанного Белтоном.

После того как Нед ушел, Джорджиана села у камина и, протянув к огню ноги, пошевелила пальцами. Она была поражена, осознав, что с ней произошло нечто удивительное. И она по наивности ожидала, что Нед это поймет. Как он мог не понять – ведь то же самое произошло и с ним?

Джорджиана смотрела на него, спокойно говорила с ним о Селби, а в ней возрастало непреодолимое желание. Желание прикоснуться к нему, желание, чтобы он прикоснулся к ней, и она уступила бы его силе. Как ей хотелось, чтобы кто-то разделял ее страхи, делал их ничего не значащими. Но сильнее всего Джорджи хотелось быть любимой так, как хотела бы любить она сама. Ее жизнь была пуста, бесцветна, в ней не было любви. А окружавшие ее люди старались что-нибудь получить от нее или как-то воспользоваться ею. И вот впервые появился человек, который наполнил эту пустыню светом, теплом и безграничными возможностями.

Джорджиана обхватила плечи руками – невольная поза; к сожалению, она не заменяла объятий Неда Вейзи. Джорджи купалась бы в сиянии этих золотисто-карих глаз, а губы чувствовали сладкую теплоту его губ.

Она разочаровала его своим прозаическим ответом, но ничего не могла с этим сделать. Все было так ново, свежо и многообещающе, что Джорджи не находила нужных слов. Но он вернется, она была в этом уверена, и когда это случится, она постарается не разочаровать его снова.

Ее руки опустились на колени, холодная реальность поглотила мечты. Если в этом обещании она видела свое будущее, то ей было совершенно необходимо сбежать от Годфри, пока снова не попадет в его руки. Она ругала себя за свою глупость, ей не следовало сбрасывать так старательно сохраняемую маску покорности. Она собиралась продолжать эту игру, пока не сможет благополучно сбежать. Вместо этого, в припадке временного помешательства, она раскрыла свои истинные чувства в тот момент, когда не могла считать себя в безопасности.

А Годфри расскажет Селби, что произошло. А может быть, не расскажет? Возможно, ему будет слишком стыдно кому-либо признаться, что потерпел поражение от рук слабой женщины. Но как бы он ни поступил, все равно жребий был брошен.

В этот вечер Нед медленно и неохотно переодевался к обеду. Ему не хотелось провести еще один вечер под властью сумасбродного Князя беспорядков, и он подозревал, что Роджер Селби после сегодняшней встречи вряд ли останется дружелюбным. Их разговор явно не принес Селби желаемого результата. Еще был Годфри Белтон, которого Нед также сделал своим врагом. И он не найдет друзей среди других гостей. Так же как и настоящей благовоспитанности, и правил приличия. Кроме того, если их хозяин настроен против одного из гостей, то, как Нед подозревал, они, как послушная свора охотничьих собак, по приказу хозяина набросятся на этого гостя.

А что же с Джорджианой? Появится ли она или останется за запертой дверью? Нед все же надеялся, что она выберет последнее – для него одной заботой меньше, – однако был не настолько оптимистичен, чтобы думать, будто она предпочтет осторожность отваге после всего им увиденного.

В душе она и была разбойницей с Чевиотских холмов. Нед собирался выяснить это еще до наступления ночи. Кроме всего прочего, он хотел вернуть свои украденные вещи. Он не жалел о похищенных гинеях, но золотые карманные часы принадлежали еще его деду, с которым у его было больше общего, чем с собственным отцом. Неду они были дороги. За последние пару дней не было возможности продать или заложить их, поэтому он обсудит это позднее, а тем временем добьется объяснений от леди Джорджианы Кэри.

– Вот так, сэр. Очень элегантно, милорд. – Дэвис с удовлетворением разгладил мягкую серую шерстяную материю на плечах Неда. – Я могу что-нибудь еще сделать для вас?

– Нет, спасибо, Дэвис, – ответил Нед. – Отправляйся ужинать. И не надо меня ждать: я могу вернуться очень поздно.

Дэвис поклонился.

– Хорошо, сэр. Если вы в этом уверены, милорд.