— Я немедленно приступаю к работе, — ответил Лестер.

По правде говоря, Дженика и Лестер хотели в этот вечер встретиться в маленьком итальянском ресторанчике на Лексингтон-авеню. Однако еще раньше, до обеда, Лестер позвонил Дженике в лавку и попросил ее остаться в этот вечер дома и ждать его. Он намеревался сообщить девушке что-то важное.

Лестер пришел к ней около семи. Он рассеянно поцеловал Дженику, и они прошли в комнату, где Лестер, усевшись в кресло, тотчас же закурил.

— Эй, что случилось? — спросила Дженика. Она прелестно выглядела в своей широкой короткой юбочке с черными узорами и в узкой желтой футболке. Но Лестер, казалось, ничего не заметил.

— Что с тобой, любимый? Ты выглядишь таким рассеянным. Какие проблемы?

— Сядь, Дженика, и выслушай меня, — попросил Лестер. — Действительно есть куча проблем, и мы должны их обсудить.

— Если это касается Зорро, то вопрос решен. Сегодня я отдала его в школу для собак. Это было мне нелегко. Но я уверена, что через три недели мы получим послушную милую собаку. Ты рад этому?

Лестер вздохнул и слегка улыбнулся.

— Прекрасно, что ты это сделала, Дженика, — произнес он. — Но сейчас речь не о Зорро, а о более серьезной проблеме. — И он рассказал ей, что Мортон Форбс передал ему дело Бостона Бэрнса.

Какое-то время Дженика сидела молча, а затем спросила:

— И это тебя нервирует? Ты переживаешь, что теперь будешь меньше времени уделять мне? Верно? Но мы ведь будем видеться, кроме прочего, еще и в зале суда.

— Разве ты не понимаешь, Дженика? Мы не имеем права общаться, пока идет процесс. Никто из присяжных не может контактировать с защитой. Это обстоятельство меня и расстроило, когда Форбс дал мне задание. Я сразу же подумал о тебе.

Дженика словно приросла к своему месту. В первые минуты она не знала, что ответить.

— Процесс теперь не продлится слишком долго, — пробовал утешать ее Лестер. — Во всяком случае, я на это надеюсь. Однако пока невиновность Бэрнса не будет доказана и пока я не сумею получить веские доказательства против главного свидетеля обвинения, дело будет продолжаться. И до тех пор мы не имеем права видеться друг с другом.

Теперь и Дженика взяла сигарету. Лестер поднес зажигалку.

— Но это невозможно, — прошептала девушка. — Что, если этот процесс продлится много недель…

— Тогда мы на самом деле будем видеться лишь в зале суда, как ты только что правильно заметила, — криво усмехнулся Лестер.

— Я этого не выдержу, — произнесла Дженика. — Как же так, Лестер! Нельзя же такое сотворить с нами.

— Можно, дорогая, — ответил он. — В данный момент ты уже не вправе покинуть скамью присяжных. И я не могу отказаться от защиты. Иначе подведу старика Форбса. Он уже вбил себе в голову, что вытащит Бостона, и он ни в коем случае не хочет проиграть процесс Хэнку Брентону.

Дженика сочувственно улыбнулась.

— Это тяжелая задача для тебя, верно?

— Да, можно так сказать. Я уже несколько часов просматривал акты и сегодня вечером буду над ними работать. Я пришел только для того, чтобы обо всем рассказать тебе. Мы не должны рисковать, Дженика.

У нее было такое лицо, словно ей предложили участвовать в экспедиции на Аляску.

— Я имела такие чудесные планы на уикэнд, — произнесла Дженика еле слышно.

Лестер взял ее за руку.

— У меня тоже были прекрасные планы, любимая, — заверил он. — Но нужно с ними немного повременить. Я должен целиком и полностью сосредоточиться на процессе. Нам не надо контактировать в последующие дни. Таков закон. И, по сути, вполне логичный. Присяжным необходимо совершенно непредвзято судить о деле. Ты могла бы оказаться под моим влиянием.

Дженика глубоко вздохнула.

— Ты даже не имеешь права рассказать мне, что будешь делать? Но хотя бы постарайся, чтобы процесс поскорее закончился. Ты ведь сделаешь все, что в твоих силах, Лестер?

— Разумеется, я сделаю, ты можешь быть уверена. Но в данный момент у Хэнка Брентона более весомые аргументы. Пока он на коне и держит вожжи в руках. Но не будем больше говорить об этом, любимая.

— Конечно, я не хочу идти против закона, — быстро ответила Дженика. — Но если бы мы встретились, то никто бы не узнал об этом. Мы же вовсе не должны говорить о процессе.

— Исключено, — возразил Лестер. — Если это как-то вскроется и дойдет до судьи Майлса, то моя адвокатская карьера окажется под угрозой. Мы оба должны об этом думать, Дженика.

Она потушила свою сигарету и села к нему на колени. Дженика обвила его шею руками, нежно взглянула на Лестера и поцеловала.

— Это будет чертовски трудное время, — пробормотала она. — Но мы должны выстоять. Я ни в коем случае не хочу создавать тебе дополнительные трудности. И я желаю, чтобы ты выиграл этот процесс. Я постараюсь как-то примириться с тем, что буду видеть тебя впредь только в зале суда.

Лестер крепко обнял ее и нежно поцеловал.

— Я знал, что ты меня поймешь, — с воодушевлением произнес он. — Конечно, я очень заинтересован в этом сложном деле и, разумеется, призову на помощь все мое честолюбие, чтобы выиграть процесс. Кроме того, мне по-человечески очень хочется помочь этому Бэрнсу. Но я взял на себя эту задачу не с легким сердцем, можешь мне поверить. Я ведь сразу понял, что нам предстоит. Моя бедная девочка…

— Но скоро все будет позади, — храбро ответила Дженика. — Возможно, через несколько дней процесс закончится. Я просто абсолютно уверена.

Однако Лестер, похоже, не был убежден в этом на все сто, и Дженика почувствовала его неуверенность. Но она больше не хотела задавать вопросов, ведь он все равно не сможет на них ответить. И с этого момента они больше не говорили о процессе.

— Когда все закончится, мы это отпразднуем, — пообещал Лестер и с любовью посмотрел на Дженику. — Только мы вдвоем. Мы закажем в «Сторк-клубе» замечательный обед, а потом предпримем что-нибудь сногсшибательное.

— Плевала я на обед в «Сторк-клубе». — Дженика прижалась к Лестеру, продела руку в приоткрытый ворот его рубашки и провела по груди. — Мне захочется совсем другого, когда мы увидимся вновь. Как я выдержу без тебя, Лестер…

— А как же ты выдерживала без меня, когда мы еще не были знакомы, — пошутил Лестер.

— Ну, это было совсем другое, — произнесла Дженика. — Но теперь ты здесь, и я безумно влюблена в тебя, и ты мне так нужен. Один день без тебя — это как длинный дождливый день в ноябре.

Лестер снова поцеловал ее.

— Но дождливые ноябрьские дни тоже проходят, — успокоил он. — Мы можем иногда общаться по телефону, при условии…

Дженика поцеловала его в кончик носа.

— Я уже знаю. При условии, что мы не будем говорить о процессе. Я дам тебе слово, о'кей? Но я хочу только знать, как ты себя чувствуешь, как твои дела. Мне надо лишь слышать твой голос.

— Нам будет нелегко, — промолвил Лестер. — Теперь, пока нет Зорро, мы имели бы, так сказать, защищенную от бурь крышу, и на тебе — этот процесс. Бедная Дженика…

— Бедный Лестер, — вторила она. — Выпьем по глоточку на прощание.

— Нет, лучше не надо, — возразил он. — Мы не ограничились бы этим, а я сегодня вечером должен как следует поработать. Кроме того, завтра мне подниматься в немыслимую рань: хочу еще до начала слушания переговорить с Бостоном Бэрнсом. Есть некоторые вопросы, на которые он должен мне ответить.

Дженика прильнула к Лестеру, прижалась лицом к его плечу, и он всем телом ощутил тепло ее кожи. Под короткой юбкой на ней не было ничего, кроме крошечных трусиков, и ее обольстительная чувственная теплота не оставила Лестера равнодушным. Он начал поглаживать ее бедро. Его рука скользнула под юбку и сжала упругую попку. Дженика глубоко вздохнула.

— И мы должны от этого отказаться, — прошептала она.

Лестер быстро отдернул руку. Он с трудом перевел дыхание.

— Лучше ты пересядь на другое место, дорогая, — попросил он, улыбнувшись. — Иначе я не ручаюсь за себя. Ты чертовски соблазнительна и прекрасно знаешь об этом.