А Марина хотела быть только с Сергеем. Всегда. И ничто не может этого изменить.
Она повернулась к Анатолю и, вздернув вверх подбородок, глядя прямо ему в глаза, произнесла:
— Те годы, что мы провели вместе, были чудесными, и я очень благодарна тебе за них, а также безмерно благодарна за то, что принял и полюбил моего ребенка. Ты — самый лучший отец, что только мог бы быть у моей дочери, я не кривлю душой, когда говорю об этом. Но я.. Я так и не смогла открыть тебе свое сердце, ибо оно уже давно принадлежит не мне. Мы оба знаем, что даже потеря этого человека и прошедшие годы не смогли убить во мне то чувство, что я испытываю к нему. Я честно пыталась забыть его, выкинуть все мысли о нем, но это невозможно для меня. Его боль — это моя боль, его вздох — мой вздох. Мое сердце стучит только неразрывно с его сердцем. Навсегда. Я думала, что смогу жить без него, я думала, что найти утешение в ребенке, найти успокоение с нашем браке с тобой. Но я ошибалась. Он вернулся, и все мои мысли только там, рядом с ним. И я не могу этого изменить. Зачем тебе нужна жена, что никогда не сможет стать достойной тех чувств, что ты испытываешь ко мне? Поэтому я прошу тебя, отпусти меня. Позволь нам обоим стать счастливыми — и тебе, и мне. Позволь пойти своими собственными дорогами, ведь нам никогда не было суждено идти вместе, и если бы не эта трагическая случайность…
Анатоль смотрел на нее поверх переплетенных пальцев, с трудом подавляя в себе дикое желание крушить все вокруг, разбить все вдребезги. Или встряхнуть ее хорошенько, чтобы раз и навсегда выкинуть из ее головы эти мысли о том, другом. Нельзя было сказать, что он не ожидал этого разговора с тех пор, как вернулся Серж, но он предполагал, что он состоится гораздо позднее, когда Марина будет прочно привязана к своему мужу общим ребенком.
Но Загорский предпочел устранить себя, как причину того, что Марину могли обвинить в двоемужестве, в своем благородстве утаить все происшедшее от кого-либо, даже не обратившись за разъяснениями к поверенным, избегая любой малейшей огласки. И все планы Анатоля пошли прахом. Значит, теперь ему ничего не оставалось иного, как пойти в ва-банк.
— Теперь ты послушай меня, только послушай внимательно, — произнес Анатоль, с трудом разлепив пересохшие губы. Он сделал последнюю попытку образумить ее прежде, чем пустить в ход свои козыри. — Развод — по любому поводу — это ужасный урон репутации не только тебе, но и твоей семье. На долгие годы. Вспомни, как долго обсуждали разъезд князя Несвицкого и его супруги. Разве стала она счастливее после? Не уверен. Подумай, как весь это скандал отразится на судьбе твоей, моей, Сержа и его семьи, на судьбе Леночки и твоих родных. Разве ты считаешь, что это стоит того? Порушенные судьбы многих людей стоят твоего счастья? Подумай, какая судьба ждет всех нас из-за твоей случайно прихоти.
— Это не случайная прихоть. И не сиюминутное желание, — возразила ему Марина. — Я стремлюсь к этому всей своей душой.
— Я понимаю тебя, — кивнул Анатоль. — Я тоже на многое пошел бы, лишь бы быть рядом с тобой. Но ты не знаешь одного — развод непременно должен отразиться на одном из супругов таким образом, что в последующем тот никогда, слышишь, никогда не сможет соединить свою судьбу под сводами храма с любимым человеком. Я не желаю стать такой стороной, прямо говорю тебе об этом. Готова ли ты на это? Ведь это означает, что ты никогда не сможешь назвать себя женой Загорского. А дети, что будут рождены в этом браке, никогда не будут признаны законными. Ты готова пойти на этот позор? Еще больший, чем ждет тебя при разводе?
Марина на мгновение прикрыла глаза, а потом снова посмотрела на него и твердо сказала:
— Я готова к этому. Я готова ко всему. Из той ситуации, где мы все сейчас, не выйти без потерь в любом случае. Поэтому прошу тебя, отпусти меня.
— Нет, — покачал он головой. — Я не дам тебе развод. Выкинь эти мысли из своей головы.
Она тут же, не раздумывая ни мгновения, бросилась к нему и опустилась на колени рядом с ним. Взяла его за руку и судорожно сжала в своих ладонях.
— Умоляю тебя, Анатоль, — проговорила она, глядя в его глаза с мольбой, что разрывала ему сейчас сердце. — Отпусти меня. Мы оба знаем, что никогда в моем сердце не будет такой любви к тебе, что я испытываю к нему. Привязанность — да, благодарность — конечно, но любовь… Разве не хочешь ты стать любимым? Я буду согласна взять на себя вину при разводе, чтобы ты смог найти свое счастье, которого ты, безусловно, заслуживаешь, в другом браке.
— Нет, — уже жестче повторил Анатоль. — Я не могу отпустить тебя. Я не отпущу тебя никогда! Слышишь? Ты моя! Ты всегда была моей!
Он вдруг резко схватил ее за плечи и поднял ее с колен, вставая с кресла. Пристально глядя в ее глаза, он опять произнес:
— Нет, я не дам развода, как бы ты ни хотела его. Ты — моя жена, ты венчана со мной перед всеми, и так все и останется! — Анатоль провел ладонью по ее щеке и тихо сказал. — Я люблю тебя больше жизни.
— Если любишь — отпусти, — снова попросила Марина, но эти слова снова вызвали в нем волну слепящей ярости. Он встряхнул ее, растрепав ее волосы.
— Если ты хочешь, хорошо, я отпущу тебя! Можешь идти к нему и жить при нем полюбовницей. Падшей женщиной. Отвергнутой всеми. Но ты кое-что забыла, моя милая. Элен! По законам российской империи она моя дочь, и если мы подаем на развод, я имею полное право забрать ее у тебя. Да-да, не смотри так удивленно! У тебя нет никаких прав на нее, никаких! Ты больше никогда не увидишь ее, если уйдешь из этого дома. И еще одно — Серж сказал тебе, что подавал прошение на перевод в действующие части, на Кавказ? Третье было сегодня отклонено, но я могу попробовать убедить Его Императорское Величество удовлетворить его. Хочешь? — он прижал ее голову к своему плечу, не в силах более смотреть в ее потрясенные глаза. Анатоль гладил ее волосы, вдыхал слабый аромат ее духов, прижимая ее к своему телу. Только здесь ее место — в его руках! — Так что ты предпочтешь, моя милая? Свою дочь или призрачную возможность счастья с Загорским? Выбирай, моя дорогая, выбирай! Только не продешеви, милая. Я дам тебе ночь на раздумья, всего одну…
Анатоль выпустил ее из своих объятий, отошел в сторону и позвонил. Вошедшему лакею он приказал привезти сюда, в кабинет Марины, маленькую барышню, вызвав безмерное удивление и настороженность у Марины. Когда Леночка переступила порог комнаты, держась за руку своей французской бонны, нанятой недавно Ворониными, Анатоль подхватил ее на руки, жестом отпуская прислугу прочь.
— Посмотри на нее, Марина, — он повернулся к жене так, чтобы она видела улыбающееся личико дочери. — Вот что ты можешь потерять, если решишь уйти отсюда. Думай сама, дорогая.
Марина хотела подойти к ним, коснуться ребенка, но он не позволил ей, отстраняя ее от себя.
— Отдай ее мне! — тихо потребовала Марина у мужа. Тот лишь покачал головой.
— Не раньше, чем ты примешь решение, — он поцеловал Леночку в шею, вызвав этим легкий смешок и какое-то неразборчивое лопотание.
— Это низко! — прошипела Марина, сохраняя изо всех сил самообладание. Ей хотелось плакать, но она держалась, не желая показывать, как ей больно сейчас. — Это недостойно!
— И пусть! — отрезал Анатоль. — Я всегда говорил тебе, что готов пойти на многое, лишь бы быть рядом с тобой. Ты думаешь, что приняла разумное решение расстаться со мной? Убежден, ты ехала сюда и думала, что тебе стоит сделать, как уберечь Сержа от его необдуманного шага пожертвовать собой ради тебя, ведь так? Послушай, что я тебе предложу, моя милая, — он покрепче прижал к себе ребенка и крутанулся вокруг своей оси, вызывая громкий довольный смех Леночки. Со стороны казалось, что он спокоен и весел, вовсю развлекается с ребенком. Лишь Маринина бледность да судорожно сжатые руки нарушали идиллическую картинку счастливого семейства. — Я узнал почти сразу же, как только получил весть, что Загорский жив, что можно сделать, чтобы вывести нас всех из-под этого удара, еще там, в Пензе. Там же никто не знает, кто я, никто не сможет jaser [304]. Так вот, моя дорогая, я думаю, ты не захочешь подавать прошение о разводе с Загорским antidater [305]. Ведь в этом случае ему никогда не суждено будет вступить в повторный брак, ты же не хочешь такой судьбы для него? Единственный выход при этом — nullité du mariage [306]. Приходских записей нет, нет разрешения твоих родителей, и разрешения на брак от командира Преображенского полка тоже нет, я осведомлялся об том. Его отсутствие автоматически ставит под сомнение законность этого венчания. Вот так, милая. Вам надо только подать прошение Его Величеству об этом, и все. Ты остаешься моей супругой, а я твоим единственным супругом, Загорский свободен от уз и волен строить свою жизнь, как угодно. Все довольны и счастливы, чем не отрадная картинка, n'est-ce pas, Helen [307]? Я бы, конечно, предпочел и дальше все держать втайне и от государя, но другого выхода нет, если твоя maman решила вдруг, что ей будет лучше вдали от нас с тобой.
