Но лишь тишина была ей ответом на ее мольбы и слезы.

Марину рано утром разбудили причитания Агнешки и прикосновение чего-то холодного к левой щеке. Она отмахнулась от руки нянечки, но тревожный сон, которым она смогла забыться только под утро, уже ушел от нее. Марина распахнула глаза и недовольно уставилась на Агнешку.

— Зачем меня там рано разбудила? И так всю ночь бодрствовала…

Нянечка ничего не сказала в ответ на эту реплику. Она уже привыкла, что с утра Марина почти всегда не в духе, а уж тем паче после вчерашней ночи. Она вновь намочила тряпочку в ледяной воде и, хорошенько отжав, приложила ее к Марининой щеке.

— Ох, милая, ян бив тебя? Когда того…, — нянечка замялась, и Марина поспешила развеять ее сомнения. Выслушав ее, Агнешка только вздохнула.

— И что зараз?

— Ой, не знаю, Гнеша, не знаю. Как Господь приведет…

Резкий отрывистый стук, и двери распахнулись, пропуская внутрь спальни Воронина. Агнешка тут же подскочила с постели и по кивку барина бочком вышла из комнаты, затворив за собой двери.

Некоторое время супруги смотрели друг на друга, внимательно разглядывая каждую деталь во внешности. Воронин был одет в мундир и уже подпоясан, что несказанно удивило Марину, ведь она знала, что тот находится в недельном отпуске. Неужели его вызвали во дворец? Но когда? Ведь они прибыли только вчера.

Анатоль прошелся из угла в угол, не проронив ни слова. У разбитого напольного зеркала (пока Марина спала, осколки уже убрали, оставив только раму) он задержался, потом медленно переступил к окну и снова устремил свой взгляд в никуда за стекло. Марина тоже молчала — она никак не могла прочитать по непроницаемому выражению лица супруга, с чем он пожаловал в ее комнату.

— Я уезжаю, как видите, — глухо проговорил Анатоль от окна, не поворачиваясь к ней лицом. — Нет, не в Петербург пока, а в свой охотничий домик в верстах семи отсюда. Но пусть дворня думает иначе, не хочу, чтобы ходили толки у вас за спиной. Уже оттуда я вернусь в столицу. Вы же останетесь здесь.

Он помолчал немного. Молчала и Марина. Да и что она могла сказать ему сейчас? Только вновь попытаться объяснить, что то, что случилось, произошло совсем не так, как он предполагает, что она была обманута.

— Прошу вас, Анатоль Михайлович, выслушайте меня, — взмолилась она в его спину, но он прервал ее.

— Нет! Я не хочу ничего слушать! Никаких объяснений. Не сейчас. Быть может, avec le temps. Qui sait? [173]— Воронин пожал плечами, словно не зная, что ответить ей на этот вопрос. Потом он повернулся к ней, и Марина поразилась, как холодны его глаза, словно сама душа его заледенела, когда он узнал о ее обмане. — Bien sûr [174], вы вольны делать тут, в имении, что пожелаете. Даже переменить обстановку во всех комнатах или затеять новую постройку. Вы теперь тут хозяйка, à vous de jouer [175].

— А вы? Надолго ли вы будете в отъезде? — решилась спросить Марина, кусая губы. Он грустно усмехнулся и ответил:

— Разве вам до этого есть дело? Вы ведь получили то, что хотели, n'est-ce pas? [176]

Слова, полностью правдивые, так больно хлестнули Марину, что у той невольно слезы выступили на глазах. Она отвела взгляд, не смея более смотреть ему в глаза. Анатоль понял, что разговор их окончен, склонил голову в прощальном поклоне со словами «Аdieu!» [177]и направился к выходу, где его и нагнали тихие, едва слышные слова:

— Pardonnez-moi! Je regrette… [178]

Анатоль задержался в дверях на мгновение, а потом также тихо произнес в ответ:

— Dieu pardonne, je ne peux pas… [179], — и вышел вон из спальни.

Спустя некоторое время Марина услышала, как от дома отъехала карета и поняла, что он действительно оставил ее. Да и на что она могла рассчитывать после всего, что случилось? Единственное оправдание, которое она привести, чтобы облегчить свою участь — факт, что она тоже была обманута, он даже не захотел выслушать. «Быть может, avec le temps. Qui sait?», вспомнила Марина его слова и поморщилась, пытаясь сдержать слезы, навернувшиеся на глаза. Она уже устала от постоянного плача, к тому же он не приносил никакого облегчения, только мигрень вызывал.

Марина позвонила и приказала быстро вошедшей Дуняше (видать, под дверью как всегда стояла — была за ней такая склонность) заварить ей ромашкового чая с мятой и мелиссой. После него, как Марина уже знала по своему опыту, она проспит довольно долгое время и встанет с постели не такой разбитой, какой она чувствовала себя сейчас. А обо всем она подумает на свежую голову после сна. Сейчас все равно ничего путного в голову не придет.

Сама того не желая, Марина проспала целые сутки, что вызвало шутливые перешептывания дворовых, мол, каков их барин, до сих пор с постели барыня подняться не может. Марина же этого не знала и, когда она встретилась со своими уже нынешними слугами в большой гостиной, расценила их ухмылки и перешептывания на тот счет, что ее оставили одну так быстро после брачной ночи. Уязвленная до глубины души, она вдруг принялась вести себя с ними резко, почти грубо, вызывая недоуменные взгляды Агнешки и Дуни, не узнававших свою милую и добрую барышню в этой заносчивой барыне, что сейчас стояла в центре гостиной.

— Что же ты робишь, дзитятко? — пеняла ей потом Агнешка, едва они остались наедине в спальне. — Хиба ж можно так? Ты павинна отрымаць [180]их довер, а не страх и ненависць. А то нибы [181]барыня наша там была, не ты зусим [182].

Марина вдруг осознала, что ее нянечка права — она вела себя, словно Анна Степановна с домашними, а ей вовсе не хотелось быть такой, как ее мать. Поэтому она попросила позвать к себе дворецкого и ключницу, ведь они были на самом верху иерархии домашних слуг в поместье, первые после барина.

— Я прошу у вас прощения за мою резкость тогда, в гостиной, — мягко начала она, сильно удивив тех столь разительной переменой своего поведения. А когда Марина объяснила ее своим расстройством от отъезда Анатоля (ничуть при этом не лукавя — она действительно была огорчена), то и вовсе почти завоевала их сердца — ведь они знали своего барина с малолетства и любили его всем сердцем. Заручившись поддержкой этих двух людей, Марина могла более не опасаться за свое положение в доме и принялась постепенно вникать в домовой распорядок, а также в ведение хозяйства в имении.

Сам усадебный комплекс был довольно большой, как она обнаружила позднее: сам дом, два флигеля (гостевой и для домовых слуг), конюшня с каретным сараем, амбар, три ледника, скотный и птичий дворы, большая псарня да небольшая церквушка, стоявшая чуть поодаль от основных построек, ближе к селу.

Дом был выстроен в духе Ринальди [183], по словам дворецкого Игната, в конце 70-х годов прошлого века на месте старого деревянного. Само расположение усадьбы очень понравилось Марине: на холме, с которого легко обозревались окрестности — село Завидово, речка у подножия холма, широкая полоса леса за ней, обширные поля за селом. Немного вдалеке от дома была построена летняя терраса, на которой семейство раньше пило чай летними теплыми вечерами. До нее надо было всего лишь пройти около трех десятков шагов по мощенной крупным камнем дорожке в парке, огибающем усадьбу с правой и задней сторон чуть ли не до ворот церкви.