– Ладно, бывай, пацан! – проговорил он, отпуская руку и поворачиваясь к собутыльникам. – Пошли, что ли?

– Пошли!!! – хором ответили они и, пошатываясь, побрели со двора в сторону лесопарка.

Я облегчённо вздохнул. Никогда я ещё не был так близко к разоблачению. Рука у меня нещадно болела, но, в общем, это была небольшая цена за глупость. Идя к подъезду, я думал, что стоит найти более подходящее место для занятий, чем эти дурацкие кусты.

Дома я основательно задумался над происшедшим.

«Не стоило так делать с дядей Сеней, – думал я. – Даже если он и пьяница, это не даёт мне право кромсать его воспоминания! Но с другой стороны, а был ли у меня выбор? Зачем он вообще припёрся? Шёл бы себе мимо, так нет! Нужно было залезь в кусты, раз там что-то светится! Вот и получил! – злорадно заключило другое моё «я». – Да и не так уж сильно я ему навредил. Он вечно валяется по газонам после получки, и обычно совершенно не помнит, как он там оказался. Так что одним потерянным воспоминанием больше, одним меньше, не всё ли ему равно?»

И всё-таки, совесть меня грызла. Наконец, я пообещал себе, что больше никогда не буду так делать. Ну, только если уж совсем не будет никакого выбора. И только тогда я, в конце концов, успокоился.

В следующие несколько дней я облазил все окрестности и наконец нашёл то, что нужно – маленькую поляну в лесопарке рядом с нашим жилым комплексом. Поляна была окружена кустами и находилась вдалеке от тропинок, по которым обычно ходили прохожие. Но этим я не ограничился, расставив по периметру сторожевые чары. Конечно, любой сильный псимаг их тут же бы обнаружил, но он бы наверняка почувствовал и то, чем я здесь занимаюсь, а вот если бы к поляне подошёл кто-то из простолюдинов, я бы это сразу же понял и успел сбежать.

Несколько раз в год приезжал Денис и учил меня кое-чему из того, чему он сам научился в интернате. Конечно, это было далеко не всё, но кое-что я, как он сказал, освоил совсем неплохо. Самое главное, что я выучил Зов – телепатическую связь между псимагами. И теперь мы могли с ним переговариваться, даже когда не были рядом. Жаль, что я не мог переговариваться с ним с помощью Зова, когда он учился. Его интернат был накрыт защитным куполом, и телепатия с кем-то извне была невозможна без специального разрешения. Но в то время, когда он гостил у мамы, мы переговаривались практически каждый день.

Её звали Мила, она жила в моём подъезде этажом выше. В детстве мы часто играли вместе во дворе, а в школе учились в одном классе. Потом, в тринадцать лет, у Милы обнаружились псимагические способности, и она ушла из нашей школы, начав учиться в какой-то спецшколе для одарённых девчонок.

Надо сказать, что у девочек псимагические способности пробуждались почему-то позже, чем у мальчиков, у них это происходило в девять-четырнадцать лет. И их обычно не забирали в специнтернаты, а просто переводили в специальную школу, если она была в том городе, в котором они жили. Почему так, для меня до сих пор остаётся загадкой. Может быть, потому, что девочек было в два раза больше мальчиков, а может, были и другие причины.

Мне было уже почти пятнадцать. В один из осенних дней сентября я вышел из своего подъезда и направился в сторону нашего районного административно-развлекательного комплекса, обычно коротко называемого РАРКом. Можно было доехать туда и на ОМе – общественном мобиле, но мне больше нравилось ходить туда через парк, тем более что и идти до нашего РАРКа было всего минут двадцать.

Я вспомнил уроки москвоведения, где учительница объясняла нам, что после Катастрофы осталось огромное количество ветхого и заброшенного жилья, потому что население столицы сократилось в несколько раз, и было принято решение кардинально изменить облик Москвы. Теперь плотная застройка сохранилась только в историческом центре в пределах так называемого Садового кольца, которое действительно сделали садово-парковой зоной. А остальные дома постепенно снесли, построив вместо уродливых и неудобных старых зданий новые жилые комплексы из трёх-шести высотных домов между которыми обязательно располагались школа, детский сад, поликлиника с пунктом первой помощи и полицейский участок.

Пять-шесть таких жилых комплексов группировались вокруг одного РАРКа, в котором располагалась местная управа, больница, общественный бассейн, торговый комплекс с кинотеатром, кафешками и тому подобными вещами, и самое главное – станция метро. Между жилыми комплексами и РАРКом круглосуточно курсировали беспилотные общественные мобили – ОМы.

Всё пространство между жилыми комплексами стало лесопарковой зоной, в которой можно было заниматься спортом и гулять, совершая длинные пешие прогулки, кататься по дорожкам на велосипеде, играть в футбол, волейбол, баскетбол и другие подвижные игры. Мы с ребятами, когда подросли и родители стали отпускать нас со двора, стали играть там в прятки, казаки-разбойники и ещё в кучу придумываемых нами игр. Эх… Весёлое было времечко!

Улыбнувшись своим детским воспоминаниям, я стал прикидывать сходить ли мне в кино или поехать дальше на метро и послоняться по центру.

Погода стояла тёплой, ясной и солнечной, какая обычно бывает только бабьим летом. Народу было мало, я шёл по широкой центральной аллее, думая о своём и мало замечая происходящее вокруг.

Но вдруг мой взгляд зацепился за девичий силуэт.

Мне навстречу шла потрясающе красивая девушка с роскошными длинными волосами светло-рыжего оттенка. Они лежали волнами на её плечах, и лёгкий ветер чуть покачивал их, создавая феерическое впечатление. Остальное у неё тоже было на уровне. Красивая тёмно-красная форма, явно пошитая по самой последней моде, туго обтягивала её грудь, заставляя зрителей нервно сглатывать, а короткая серая плиссированная юбка нисколько не скрывала её аппетитных ножек в белых чулках. Я остановился и стал любоваться этим чудесным зрелищем.

В этот момент девушка обернулась и сказала:

– Привет, Серёга! Давно не виделись!

Я перевёл взгляд на её лицо и понял, что я её знаю. Это была Мила! Девчонка из моего подъезда. Но как она изменилась! Я помнил её нескладной пацанкой с вечно растрёпанными рыжими космами и вспыльчивым драчливым характером. Но теперь она стала совершенно другой!

– Привет! – сказал я в ответ, почти открыто любуясь её фигурой.

Мила нисколько не смутилась, и как мне показалось, даже довольно сверкнула глазами.

– Как дела? Как учёба? – поинтересовалась она.

– Да так, неплохо, учусь потихоньку. А ты как?

– О! У меня всё отлично! – ответила она гордо. – Я столько всего выучила! Ты не представляешь!

– Да? Ну, покажи хоть что-нибудь!

– Без проблем! – победно улыбнулась Мила, и в её красивых карих глазах заплясали маленькие огненные звёздочки, что обычно являлось признаком веселья или предвещало какую-то безумную проделку. – Смотри!

Она вытянула руки вперёд, ладонями вверх, и через секунду над ними появились четыре светящихся шарика, закружившиеся в сложном красивом танце.

Точно такое упражнение я делал ещё четыре года назад, когда мне было одиннадцать, и это для меня был давно пройденный этап. Разочарование, похоже, слишком явно отразилось на моём лице. Мила тут же сбилась, огоньки на секунду замерли, но почти сразу вновь возобновили свой танец, и всё же она упустила один из них, замигавший и почти сразу исчезнувший.

И мне, и ей стало ясно, что демонстрация успехов не удалась.

Мила прикусила губу, что она делала почти всегда, когда злилась.

– Неплохо! Очень неплохо! – всё же решил поддержать её я. – Только нужно было немного получше концентрироваться.

– Ха! Да что ты вообще в этом понимаешь! Ты же не псимаг! – ответила она со злостью.

– Ну, может, и так, но книг по псимагии я прочёл столько, сколько ты точно за два года не прочитала!

– Да? И что же там написано на этот счёт?

– Во-первых, во время подобных упражнений нельзя отвлекаться на посторонние раздражители. Во-вторых, нужно дышать глубоко и ровно, как будто ты медитируешь или расслабляешься. И наконец, нельзя напрягаться, всё должно идти плавно, как будто само собой. Попробуй! У тебя наверняка получится! Только давай найдём более тихое место.