– Лишь то, что в обществе их воюют, но медицина на высоте. Для нас совсем не новость. Ты ведь исследовала его снаряжение? Продукт довольно высокой технологии, не так ли?

– Верно. Но я говорю не про общество в целом, а о нашем хадрати. Вспомни, он спал с оружием! Добавь сюда силу и раны и то, что его не раз лечили, спасая от смерти! Что получается?

Навигатор задумчиво подергал клапаном вверх-вниз.

– Думаешь, он Защитник или Страж? Особо ценный экземпляр, вроде тех, что там, над нами? – Взгляд Дже’каны устремился вверх, туда, где за девятью палубами «Зверя» и броней боевого модуля спали красные Защитники. – Это было бы неудачей – Защитники, как всем известно, туповаты, да и Стражи тоже… Моя вина! Надо было взять второго!

– Этот второй тоже, наверное, Защитник. Он… – Па’тари сделала паузу, затем наклонилась к Дже’кане: – Ты наблюдал, как диск поднимается над островом… над тем местом, где мы взяли образец… Что-нибудь показалось тебе странным?

Дыхательная щель на спине Навигатора расширилась, со свистом втягивая воздух, мышцы непроизвольно напряглись. Чуть шевеля клапаном, он произнес:

– Да, показалось. Этот второй… он будто бы пошевелился… я это видел, и Ди’кло тоже. Иллюзия? Обман зрения?

– Нет, Красный! Я просмотрела записи, которые передавались в Память, – он шевелился! Очень быстро пришел в сознание после сонного газа! Значит, он крепче, чем взятый мною образец, – наш хадрати очнулся лишь через три двенадцатых цикла. Тоже не очень долгое время!

Они переглянулись, потом Дже’кана задумчиво вымолвил:

– Опасные существа! Весьма опасные, чтоб мне в Звездное Чрево провалиться!

– Разбудим Творительницу? Чтобы сама проводила допрос?

Навигатор упрямо стиснул ротовую щель.

– Нет! Но мы примем особые меры безопасности… Ты послала к нему мрина?

– Да.

– Добавь еще двух Защитников, самых надежных и опытных, – Мо’шана и Ал’ила. Пусть будут всегда при нем! Пусть говорят с хадрати, и пусть Память обрабатывает информацию. Еще… еще, пожалуй, проведи его по кораблю – разумеется, по жилым палубам. Пусть увидит, как огромен «Звездный зверь», и устрашится нашего могущества! Надеюсь, его язык уже расшифрован?

Па’тари сделала жест подтверждения.

– Разумеется. Но с языком тоже есть кое-какие неясности.

– Мало слов? Я же говорил, что Защитники туповаты!

– Слов достаточно, Красный, но удивляет то, как он их использует. Он попросил Память перевести одну фразу… Хочешь услышать, что получилось?

– Да.

– Мясо в ротовой щели – отрицание – сплав железа и углерода – вероятность – нанести рану, – процитировала Па’тари, и Навигатор раздраженно сощурился.

– Что за мясо в ротовой щели?

– Орган речи, аналогичный нашему клапану. Он позволяет издавать звук той или иной тональности… Великая Пустота! Но что означает это выражение в целом?

– Магическое заклятие? – предположил Дже’кана.

– Вера в волшебство не согласуется с высокой технологией, – возразила Па’тари.

– Мы с этим разберемся. Он продолжает говорить, Память и мрин запоминают, и с каждой двенадцатой цикла у нас все больше информации. Скоро он будет готов для допроса… Но чтоб не разгадывать глупых загадок, мы проведем его в ку’рири. Это приказ!

– Приказ зафиксирован и принят к исполнению! – лязгнул над головой резкий голос Памяти.

Дже’кана ухмыльнулся, оттопыривая челюсть.

– Хорошо! А сейчас…

Он встал, щелкнул застежками комбинезона, позволив ему свалиться ниже пояса, и подтолкнул свою Па’тари к отсеку с повышенной гравитацией. Тяжесть вызывала у ругов сексуальное влечение, но этот феномен, свойственный всему живому, не был связан у них с родительским инстинктом, с желанием продолжить род, продлить себя в пространстве и времени. Физиология их была такой, что сферы эротики и производства потомства не пересекались, первое не предшествовало второму, и потому второе являлось не удовольствием, а суровым и опасным долгом. Но до него, думал Дже’кана, поглаживая нервный узел своей партнерши, еще не один Оборот. Еще далеко!

Он ощутил, как ладонь ругийи скользит по его спине, вздрогнул от наслаждения и тихо прошептал:

– Жаль! Жаль, что мы с тобой не можем завести потомков!

– Ты – Красный, я – Желтая, – ответила она, опускаясь на ложе. – Что сожалеть о несбыточном! Цвет поколения не изменишь…

Язону виделись яркие сны: будто он снова попал на планету Счастье и спускается на кожаных канатах с плоскогорья, с чудовищного обрыва, рассекавшего пополам ее единственный материк. Влево и вправо от него тянулась серая скалистая поверхность, а высоко над головой, на фоне лазурного неба, торчали острые вершины гор, казавшиеся совсем крошечными в сравнении с чудовищной пропастью под ногами. Она уходила вниз на десять километров, теряясь в белом океане облаков, и где-то там, у подножия этой гигантской стены, его поджидал Темучин, Великий Завоеватель и Разрушитель с Рукой из Стали. Кажется, с ним предстояло сразиться… Язон попытался нащупать нож у пояса, заворочался, вскрикнул и открыл глаза.

Полусферический отсек, огни на потолке, белесоватые стены, овальный контейнер на полу… Ни гор, ни облаков, ни неба…

Сон медленно покидал его, звенья событий и фактов снова соединялись в единую цепочку, кабестан реальности вращался, сматывая ее, со скрипом вытягивая якорь воспоминаний. Нет Великого Завоевателя, убитого Керком в поединке… Нет кочевников на плоскогорье, их племена давно отправились на благодатную равнину, оставив мрачный северный край… Там теперь шахты пиррян, рудничные поселки, обогатительные комбинаты, космодромы – источник трудов и доходов для сотен людей, переселившихся с Пирра на Счастье. Пожалуй, их дети уже не будут пиррянами… научатся сначала думать, а уж потом давить курок…

Хорошо ли это? – размышлял Язон, любуясь мерцанием огней на потолке. С одной стороны, неплохо – зачем множить племя убийц, решающих проблемы пулей, бомбой и клинком? А вот с другой… Проблема проблеме рознь, и есть среди них такие, когда без бомб не обойдешься. Скажем, нашествие Звездной Орды, демарш маньяка Солвица у скопления Зеленой Ветви и все тому подобное. Или же нынешний случай… Конечно, хотелось бы договориться с бритбаками и кончить дело миром, да вдруг не выйдет? Сам он ненавидел смерть, насилие и разрушение и в спорных вопросах стремился к компромиссу, но получалось это не всегда. Увы, не всегда! А значит, не стоило забывать о старом добром способе решения конфликтов, о пушках, планетарных бомбах и плазменных разрядниках. Впрочем, язык тоже был неплохим оружием.

Но, кроме языка и пушек, имелось кое-что еще – тайный дар, которым он владел, его ментальная способность. Снова зажмурив глаза, Язон расслабился, стараясь дышать глубоко и ровно, чтоб вызвать телепатический транс. Это получалось не всегда, но в этот раз удача его не покинула – мысленным взором он вдруг различил контуры большого диска, сгусток тепловой энергии, как бы повисший в холодной и темной пустоте. Он замер, боясь спугнуть видение, однако картина становилась все более определенной и четкой. Цилиндр, пронзающий диск в середине, сложенный из титанических колец и труб, пересекающих их, – наверняка двигатель джамп-перехода… Двигатель сейчас работал; его окружало слабое, но вполне заметное сияние, которое делалось ярче у чудовищных колец-излучателей. Горизонтальные плоскости – палубы, вертикальные – переборки; они складывались в структуру кольцевых коридоров и отсеков, среди которых были огромные и совсем небольшие. Вверху – пять палуб, внизу – три; всего девять, считая ту, где он находится… Под самой нижней палубой – большие пространства, расходящиеся секторами от колонны двигателя; видимо, трюмы и стартовые камеры для ботов-разведчиков. Наверху, над диском, – солидная выпуклость в форме полусферы, то ли еще одно судно, то ли боевая башня, нашпигованная оружием. Каким именно, Язон, разумеется, выяснить не мог, но ощущал смертоносную энергию, дремавшую в этой части гигантского корабля.