«Доктор Моро», он же – Андрей Смирнов, обитал в подвале, как и полагается патологоанатому. Но сейчас он изволил подняться из царства Танатоса, дабы вкусить чая с маленькими сушеными бубликами.

– Привет, – на стол перед ним встала бутылка «Кристалла» и закусь.

– Привет, коли не шутишь. Бахнем?

– Мне бы твоего чайку животворящего, не спал целую ночь, голова – квадратная. – Андрей готовил просто изумительный чай, добавляя к заварке какие-то замечательные травки, которые собирал сам. «Чай врачует тело и душу», – частенько говорил он.

«Доктор мертвых», ничуть не смущаясь, набулькал себе в лабораторный стакан «Ливизовской» и напластал закуски. А меня одарил большой чашкой ароматного и в меру горячего чая.

– Сахар сыпь себе сам.

– У меня к тебе дело, – не стал тянуть я.

– Что за дело?

Я молча вытащил из кармана два небольших полиэтиленовых пакетика. В одном лежала серебряная пуля сорок пятого калибра, в другом – тоже серебряная, но пээмовская «девятка».

Андрей повертел оба пакетика в руках.

– Ну, не знаю, я ведь патологоанатом. Нужно бы еще бутылку баллистикам поставить из экспертно-криминалистической лаборатории.

– Не вопрос. Я пока в магазин смотаюсь.

– Ага, а у меня пока перерыв, разузнаю, что почем.

Когда я вернулся с очередной бутылкой Aqua vitae, в кабинете у Андрея сидел хмурый Александр Ген. С виду добродушный и грузный дядька был лучшим криминалистом-баллистиком в Санкт-Петербурге и всей Ленинградской области. Предки Александра Гена из Великого княжества Курляндского еще Петру служили оружейных дел мастерами. Потомок тоже чтил семейные традиции.

Ген с патологоанатомом уже успели употребить по паре мензурок «Кристалла», но вид имели задумчивый.

– Откуда у тебя эта пуля? – без обиняков спросил Саша Ген.

Я только плечами пожал – мол, мало ли…

– У тебя – пуля, у меня – до хрена стреляных гильз. Бороздки от нарезов однозначно указывают на пистолет-пулемет иностранного производства.

– Это я уже понял. А стрелявший выжил?

– Нет, – заявил молчавший до сего момента Андрей Смирнов. – У меня прохлаждается, в прямом смысле. То бишь – в холодильнике. Бойцу глотку разорвали и трахею выдрали.

– Почему бойцу? – насторожился я.

– У нас тут что, день вопросов и ответов? – вспылил флегматичный обычно патологоанатом.

– Я не знаю, блин! – разозлился в свою очередь я. – Хотел получить ответы, а вместо них получил еще больше вопросов.

– Просто у нас тут до хрена проблем с нестандартными девятимиллиметровыми патронами.

Андрей смотрел, как всегда, в корень: на кого же это шла охота с серебряными пулями?! На вурдалака?

Знал бы он… Я неопределенно пожал плечами.

– Мало ли придурков и сектантов на белом свете есть…

– Но не все из них вооружены польскими пистолетами-пулеметами PM-84 Glauberyt, – сказал Саша Ген, хлопнув рюмку водки.

– Что за «Глауберит»?

– Он был разработан в Польше в начале восьмидесятых годов. До этого у «пшеков» были пистолеты-пулеметы PM-63. Новое оружие было спроектировано под «макаровский» патрон 9×18 миллиметров, – просветил меня Ген. Он был настоящей ходячей энциклопедией стрелкового оружия. – Пистолет-пулемет PM-84, как обычно, использует автоматику со свободным затвором – это классика для такого типа оружия. Ствольная коробка штампованная, из листовой стали, внутри нее расположен затвор прямоугольного сечения. Рукоятки взведения затвора имеют вид «ушей» и расположены по обеим сторонам оружия. Это очень удобно и для левшей, и для правшей. Предохранитель – переводчик режимов огня расположен слева над пистолетной рукояткой, перед ним расположен рычаг выключения затворной задержки. В принципе. Поляки постарались и сделали вполне приличный и современный пистолет-пулемет. Для устойчивости при стрельбе есть металлический выдвижной приклад, а спереди под стволом расположена складная рукоятка для второй руки. Длинные коробчатые магазины вставляются, как обычно, в пистолетную рукоятку.

– Интересно, Саша, а есть тип оружия, о котором ты не знаешь?

– Может быть, но такого оружия я не знаю, – улыбнулся Ген и продолжил свою лекцию по истории польского пистолета-пулемета: – «Глауберит» сейчас снят с вооружения армии и спецназа. Польша ведь перешла на стандарты НАТО и, соответственно, на новый «парабеллумовский» патрон 9×19 миллиметров.

– Вполне возможно, что это оружие было передано некой организации. Сектантской организации… – продолжил я нить его размышлений.

– На тебе, убоже, что мне негоже… – мрачно прокомментировал Андрей Смирнов.

– Где-то так. Гильз на месте преступления хватает, а вот трупа, в который выпустили, по-моему, два десятка пуль, на месте нет. И вправду мистика какая-то.

Я подавил смешок, настолько нелепой была ситуация. «Труп», который они искали, сейчас лежал у меня в операционной, медленно, но уверенно приходя в себя. Однако… Поляк, стрелявший в «моего» вампира, расплатился за свою самоуверенность жизнью, и возможно, не он один. Что-то я не верю, что польский турист приехал в Питер с пистолетом-пулеметом, чтобы пострелять вампиров из спецназовского пистолета-пулемета.

Андрей, видимо, тоже подумал об этом.

– Он ведь был не один… – раздумчиво сказал патологоанатом. – Пошли, Игорь, покажу тебе «жмура».

Покойник лежал нагим на выдвижной тележке раскрытой ячейки холодильной камеры. От паха до грудины по бледной коже тянулся простой скорняжный хирургический шов Y-образного разреза. Объект вскрытия – светловолосый мужчина, физически развит. Я обратил внимание на характерные шрамы от залеченных пулевых ранений с правой стороны под ребрами. И на татуировку на плече: геральдический орел и надпись G.R.O.M. А дядя непростой, из спецназа.

Отряд спецназа «Гром» был элитой войска Польского. Wojska Specjalne Rzeczypospolitej Polskiej – наиболее технически оснащенный род войск. Да и парни там служат отчаянные, с хорошим таким великопольским гонором.

Помнится, во время службы в Псковской дивизии ВДВ мне довелось встречаться с такими «горячими» парнями.

Как-то приезжали к нам эти «польские орлы». Как раз – боевая тактическая группа G.R.O.M. Полоса препятствий и парашютные прыжки прошли нормально. Стреляли они вполне себе на уровне. Автоматы у поляков были их, «бериллы» – польские «калашниковы» под натовский патрон. В принципе, наши «Валы», «Грозы» и «Винторезы» получше будут. А вот снайперские винтовки наших «западных соседей» вызывали у нас вполне понятную зависть. Их «Зауэр» с тяжелым стволом и цейссовской оптикой со ста пятидесяти метров в пятирублевую монету дает два попадания!

Но вот сошлись мы врукопашную. Тогда я и приметил эту самую татуировочку… Да и как не приметить, если «громовец» взял меня в «мертвый» захват. Вот тогда-то я и запечатлел в своей памяти этого самого геральдического орла в обрамлении вздувшихся мышц и жил наследника четырех танкистов и собаки. Гонор наследника пана Володыевского и прочих «крылатых рыцарей» придавал ему сил. Но: «У русских – собственная гордость»! Чувствуя, как хрустят мои позвонки, я все же вывернулся и навалял тому «пшеку».

И вот теперь – опять эта татуировка.

– У тебя есть протоколы вскрытия?

– Да, есть.

– Сделай мне ксерокопию.

– Игорь, вообще-то это совершенно секретная информация… Ты меня под монастырь подвести хочешь. Ведь это – нарушение и врачебной этики, и нарушение тайны следствия.

– Андрей, это очень важно, – я вытащил несколько купюр с портретом американского президента.

Патологоанатом больше не спорил.

А у меня появилась информация к размышлению.

В соседней комнате отходил от наркоза вытащенный мной с того света вампир. А я напивался коньяком. «Нектар солнца» обострял мысли, а мне сейчас как раз и нужны были мозги в работоспособном состоянии. Я сидел, перелистывал копию протокола вскрытия, которую мне, исключительно по доброте душевной, вручил патологоанатом Андрей. Мысли, несмотря на коньяк, путались.