К моменту, когда вся ее мебель была занесена и расставлена, Лисса и ее новые соседи стали крепкими друзьями. Кроме того, она пришла в выводу, что не смотря на то, что они были лучшими друзьями, они были настолько разными, насколько могут быть двое людей. Кэл был самым разговорчивым. Он был смешным и общительным, и не лез за словом в карман, и всегда мог рассмешить Лису. Его волосы спадали на высокий лоб в восхитительном беспорядке светлых волн в противоположность всегда опрятно подстриженному Адаму. Адам был более спокойный и задумчивый в этой паре, но когда он говорил, его всегда стоило послушать. Была в нем глубина и сила, которые завораживали Лиссу – тлеющая сексуальность, от которой у Лиссы дрожали колени, стоило ему посмотреть на нее.
Вообще-то, единственное, что объединяло обоих мужчин, был цвет глаз. У обоих были яркие светло-зеленые радужки, что сначала навело Лиссу на мысль, будто они братья. Однако это было простым совпадением, правда Кэл признался, что люди часто обращали на это внимание.
С тех пор и до последнего времени (шесть месяцев назад, когда возникла проблема с ее дядей Доном и Норманом Скаддером) Лисса проводила в их квартире столько же времени, сколько и в своей. Она отмечала с ними дни рождения и праздники, так как у них, похоже, не было семьи, и заботилась об обоих. Кэл оказался гурманом и отличным поваром и готовил ей особые угощения, а Адам был мастером на все руки. Он чинил машину Лиссы последние три раза, когда она ломалась, и научил ее проверять масло и давление в шинах.
Иногда Кэл становился слишком ребячливым, а Адам, наоборот, слишком задумчивым, но в целом, оба мужчины были совершенством. Лисса часто сидела между ними на диване и мечтала соединить их в одного мужчину, такого, с которым она могла бы встречаться, вместо того, чтобы просто проводить время. Она не думала, что могла бы выбрать одного из них, а перспектива обидеть одного, чтобы встречаться с другим была невыносима.
Порой, когда они сидели вместе, и оба мужчины обнимали ее, руки Адама – за плечи, а Кэла – за талию, Лисса ловила себя на мысли, что испытывает удовлетворенность, правильность, которую не могла объяснить. Было так хорошо ощущать себя между двумя большими мужскими телами, ощущать заботу и защищенность. Иногда она даже задумывалась каково это было бы, заниматься любовью с ними обоими одновременно, но это было дерзкой фантазией, которая, она знала, никогда не осуществится.
Самой мысли о том, что они оба, одновременно будут в ней, заполняя ее, двигаясь в ней, было достаточно, чтоб возбудить ее и намочить трусики, и ей было интересно знать фантазировали ли об этом когда-нибудь Адам и Кэл. Наиболее близко к своему первому сексуальному опыту с ними обоими Лисса подошла за неделю до начала всех ее проблем. Ее тетя проиграла борьбу с раком груди, а дядя топил свои печали в баре. Остро ощущая потерю и одиночество, Лисса пришла к друзьям, за утешением. Предполагалось, что это будет ночь угощений и веселья – Кэл сделал пиццу с инжиром и прошутто[3] с хрустящей пармезановой корочкой, а Адам достал игру Монополию. Но где-то между пиццей и настольной игрой Лисса больше не смогла сдерживать свое горе. Она расплакалась и не могла остановиться, ненавидя себя за слабость.
Она до сих пор помнит, как Адам подхватил ее на руки, отнес в свою комнату и осторожно уложил на двуспальную кровать. Потом лег позади нее, обернувшись вокруг ее тела. Кэл расположился спереди и обнял обоих – ее и Адама – притянув к себе.
Четыре мускулистые руки обернулись вокруг нее и теплый, пряный аромат их кожи заполнил ее сознание. Твердая грудь Адама позади и Кэла напротив нее были как прочная стена. Ни один из мужчин ничего не сказал, только теплые руки Адама поглаживали ее по бокам, а Кэл перебирал ее волосы и мягко стирал слезы. Лисса не могла вспомнить, когда в последний раз она чувствовала тепло, любовь и защиту. Они уснули в том же положении, а проснувшись посреди ночи, Лисса почувствовала два твердых члена. Один упирался ей в попку, а другой – в бедро. Она не открыла глаза, не заговорила, ожидая действий от кого-нибудь из них. Если бы они решились, она не имела ни единого намерения их останавливать. Находясь так близко к ним обоим, она вспомнила все свои наиболее яркие фантазии, и она не упустила бы шанс окунуться в любовные игры и забыть о своей трагедии, хотя бы ненадолго.
Но ни один из мужчин не пошевелился. Лиса сохраняла спокойствие, претворяясь спящей. Спустя какое-то время она услышала над головой шепот Кэла Адаму.
- Эй, ты не спишь?
- М-угу, - проурчал Адам, и от его голоса тело Лиссы завибрировало.
Кэл вздохнул, его теплое дыхание всколыхнуло ее волосы:
- Она так чертовски красива.
- Она - совершенство, - тихонько согласился Адам.
Лиза поняла, что они говорили о ней. Совершенство? Красива? Они флиртовали с ней постоянно, но это было как игра для них троих. Она никогда даже не думала, что двое мужчин не шутили, а действительно имели в виду все те мелочи, которые говорили, пока они проводили время вместе.
- Что бы ты сделал сейчас, если б она знала? Если бы мы уже были вместе? – спросил Кэл.
- Что бы я сделал? – Адам издал мягкий рык, наполненный желанием, - Сначала, я бы хотел прикоснуться к ней, везде… исследовать это прекрасное тело и услышать как она стонет и задыхается, когда я довожу ее до оргазма, - его большая теплая рука ласкала бок Лиссы и ей пришлось подавить внутренний трепет, - Потом я бы хотел оказаться внутри нее, мой член глубоко в ее влагалище. И я бы хотел чувствовать твой ствол, трущийся рядом с моим и знать, что мы привязываем ее к себе навсегда.
Кэл издал низкий звук согласия.
- Я тоже этого хочу. Но сначала я бы хотел ее попробовать. Хочу раздвинуть ее кремовые бедра, раскинуть их широко, припасть к ней губами и остаться на час, - он вздохнул, - Я почти ощущаю ее маленькую щелочку, всю влажную и готовую для меня.
Адам зарычал, одобряя:
- Я бы хотел посмотреть на это. Я бы сидел позади и держал ее, пока ты бы ублажал ее. Я мог бы ласкать ее соски, увеличивая удовольствие.
- Ты мог бы в это время быть внутри нее, - сказал Кэл низким от желания голосом. - Твой член, погруженный до самых яичек в ее киску. Я бы сосал ее клитор, пока ты входил бы в нее, медленно и нежно до тех пор, пока она не кончила бы с тобой глубоко внутри.
- Боже, прекрати это. Ты только больше разжигаешь мое желание, а мы не можем, пока, все это с ней сделать.
Голос Адама охрип от желания, и Лисса почувствовала, что оба члена, упирающиеся в нее стали еще тверже с момента начала разговора. Она знала, что должна быть оскорблена откровенно сексуальной природой их желаний по отношению к ней, но, положа руку на сердце, она не была задета ни в коей мере. Она истекала соками от желания, после того как услышала, что они хотели бы с ней сделать, и почти поддалась искушению открыть глаза и позволить им превратить фантазии в реальность. Но потом Кэл опять заговорил.
- Как бы мне хотелось все ей рассказать, - прошептал он в темноте, - Чтобы она узнала, что принадлежит нам.
- Сейчас еще не время, - глубокий голос Адама был наполнен сожалением и уверенностью, - Сейчас она переживает сложный период в жизни. Рассказать ей сейчас означает добавить еще больше проблем к тем, с которыми она сейчас справляется.
Рассказать мне что?Хотела спросить Лисса. Но она лежала словно в коконе между двумя мужчинами, ее окутывало тепло, и это было настолько замечательно, что против своего желания она все больше проваливалась в сонное состояние. Уже засыпая, она решила, что спросит одного из них об этом утром, и она действительно собиралась так поступить. Однако при пробуждении все воспринималось волшебным сном, навеянным разбушевавшимися гормонами. Она обладала хорошей фигурой и хорошеньким личиком, но не была моделью. Адам и Кэл же выглядели так, словно сошли с экрана телевизора. Кэл мог бы быть выбран на роль сильного и прекрасного сёрфера, а Адам мог стать опасным, задумчивым героем с темным прошлым. Сама мысль о том, что оба они видели в ней больше чем просто друга, казалась ей настолько глупой, что Лисса решила оставить ее. Любой, не знающий их человек мог бы предположить, что Кэл и Адам больше чем просто друзья, так как они ни с кем не встречаются и проводят вместе больше девяноста процентов времени. Но их всепоглощающая страсть к ESPN[4] и несколько эротических журналов, которые Лисса нашла запрятанными на книжной полке, убедили ее в обратном. Им было комфортно друг с другом, но они не проявляли собственнических замашек. Она часто задавалась вопросом, почему двое красивых мужчин проводят свои праздники и выходные с ней вместо того, чтобы зажигать в барах, но когда она спросила, Кэл просто рассмеялся.
