После этого Агесилай узнал, что аргивяне собрали у себя дома урожай и, присоединив к себе Коринф, ведут военные действия, захватывая добычу. Он немедленно двинулся против них. [444]Опустошив всю землю аргивян, он перевалил оттуда через теснины, ведущие к Коринфу, и захватил стены, соединяющие этот город с Лехеем. [445]Открыв таким образом ворота в Пелопоннес, он вернулся в Спарту к празднику Гиакинтий [446]и принял участие в пении пэана божеству, заняв то место в хоре, которое указал ему устроитель.

Затем, когда до Агесилая дошло известие, что коринфяне согнали весь свой скот в Пирей и засевают и собирают урожай по всему Пирею, у него возникли большие опасения в связи со всем этим. Он решил, что беотийцы, выплыв из Кревсиды, легко проникнут через этот порт в Коринф; поэтому он отправился походом на Пирей. [447]Там он заметил, что порт этот охраняется многочисленным гарнизоном. Поэтому он после завтрака перенес свой лагерь ближе к Коринфу. Ночью он узнал, что из Пирея спешно были переброшены подкрепления в город, и поэтому на заре он повернул назад и захватил Пирей, оказавшийся без гарнизона, и все, что в нем было, а также укрепления, которые там были воздвигнуты. Совершив все это, он вернулся в Спарту.

После этих событий ахейцы предложили спартанскому государству заключить союз и упросили отправиться вместе с ними походом в Акарнанию. Когда акарнанцы напали на спартанцев в ущельях, Агесилай захватил вершины гор и завязал сражение с противником. Многих он перебил, воздвиг трофей и не прекратил военных действий, пока не заставил акарнанцев, этолийцев и аргивян стать друзьями ахейцев и даже вступить с ним самим в союз. [448]

Враги Спарты прислали послов с предложениями мира, [449]но Агесилай возражал против этого, пока не добился от Коринфа и Фив возвращения тех коринфян и фиванцев, которые были изгнаны за дружбу со Спартой. Позже он добился и от Флиунта, отправившись против этого города походом, что граждане этого города разрешили вернуться прежде изгнанным друзьям Спарты. [450]Может быть, кто-нибудь станет, исходя из особых соображений, порицать Агесилая за это, но совершенно ясно, что все это он совершил во имя идеалов дружбы.

Когда враги Спарты в Фивах перебили находившихся там спартанцев, Агесилай выступил в их защиту и двинулся походом на Фивы. [451]Там он обнаружил, что вся страна перекопана рвами и перегорожена частоколами. Перейдя Киноскефалы, [452]он стал опустошать всю страну до самых Фив. Он предложил фиванцам вступить в сражение на равнине или в горах, если они захотят. В следующее лето [453]он вновь отправился походом на Фивы. Форсировав рвы и частоколы у Скола, [454]он разорил оставшуюся до этого нетронутой часть Беотии.

Успехами, выпавшими на долю Спарты, государство в равной мере было обязано и Агесилаю, и доблести своих сограждан; что же касается неудач, случившихся после этого, то никто не смог бы сказать, что они произошли при управлении Агесилая. [455]Когда спартанское государство потерпело поражение у Левктр и в Тегее противники с помощью мантинейцев перебили друзей и гостеприимцев Агесилая, в то время как все беотийцы, аркадяне и элейцы объединились воедино, Агесилай отправился в поход с одним лишь

, [456]хотя многие считали, что спартанцы уже надолго не смогут выступить за пределы своей земли. Опустошив земли тех, кто перебил друзей Спарты, он вернулся домой. [457]Вскоре после этого, когда в поход против Спарты выступили все аркадяне, аргивяне, элейцы, беотийцы, вместе с ними жители Фокиды и обеих Локрид, фессалийцы, энианы, акарнанцы и эвбейцы, когда кроме этого восстали и рабы и многие из городов периэков, а спартанцы сами потеряли в битве при Левктрах не меньше, чем их осталось в живых, — несмотря на все это, Агесилай все же отстоял Спарту, хотя она и не была защищена стенами. [458]Там, где враги могли иметь превосходство, он старался уклониться от сражения; но там, где его сограждане могли рассчитывать на успех, он решительно выстраивал свои войска, чтобы сразиться с врагом. Агесилай учитывал, что, сражаясь на равнине, он рискует быть окруженным; напротив, подстерегая неприятеля в теснинах и в горах, он всегда возьмет над ним верх.

После того, как войско врагов покинуло пределы страны, кто не признал бы, что Агесилай в своей дальнейшей государственной деятельности проявил себя как самый мудрый политик? Возраст уже не позволял ему принимать участие в походах, пешим или на коне. Видя, что государство нуждается в деньгах, чтобы хотя частично сохранить своих союзников, он направил все свои силы на достижение этой цели. Если, оставаясь дома, он мог оказать в этом помощь государству, он не жалел усилий. Когда же возникала необходимость пуститься в дальний путь, он не боялся и не стыдился выступать в качестве посла, а не полководца, если только мог в чем-либо принести пользу своей родине. И даже когда он был послом, он совершал деяния, достойные великого полководца.

Автофрадат осадил в Ассе Ариобарзана, [459]бывшего союзником Спарты, но, испугавшись Агесилая, снял осаду и бежал. Точно так же Котис, осадив Сеет, принадлежавший Ариобарзану, вынужден был снять осаду и уйти. Таким образом, Агесилай имел основания воздвигнуть трофей по случаю победы над врагом и после своего посольства. Мавсол осадил оба эти города с моря, командуя флотом в сто кораблей, но снял осаду и отплыл домой, — если не из страха перед Агесилаем, то, во всяком случае, сдавшись на его уговоры. Агесилай совершил поистине удивительные деяния: и те, кто считал себя ему обязанными, и те, кто были вынуждены бежать от его войск, — все давали ему деньги. И Тах, [460]и Мавсол, который ради прежней дружбы с Агесилаем ссужал Спарту деньгами, отправляя его на родину, предоставили ему почетный эскорт.

Возраст Агесилая уже приближался к 80 годам. Узнав, что египетский царь собрался воевать с Персией и что он собрал под свои знамена множество всадников и пехотинцев, а также располагал при этом большими средствами, Агесилай весьма благосклонно отнесся к приглашению, которое ему было послано, и предложению взять на себя командование войсками. [461]Он полагал, что, отправившись в Египет, он тем самым отблагодарит египетского царя за оказанные им Спарте благодеяния, а также вновь вернет свободу живущим в Азии эллинам. Одновременно он отомстит персидскому царю как за прежние враждебные действия, так и за то, что ныне, считаясь на словах союзником Спарты, он требовал освобождения Мессении. [462]Но после того как египетский царь пригласил его, но не предоставил, ему командования, Агесилай оказался жестоко обманутым и стал раздумывать, как ему поступать в дальнейшем. В это время сначала от войска египетского царя, разделенного на две части, отпала значительная армия, затем и все остальные оставили его. И сам царь, струсив, бежал, спасая свою жизнь, в финикийский город Сидон. Разделившись на две части, египтяне избрали себе двух царей. Агесилай подумал, что если он останется нейтральным, то ни один из обоих претендентов не выплатит эллинам жалованья за службу и не предоставит рынка для снабжения эллинских воинов припасами; более того, тот, кто победит, непременно станет их врагом. Напротив, если он примет сторону одного из двух претендентов, то этот последний, добившись успеха, станет его другом. Рассудив дело таким образом, Агесилай встал со своими воинами под знамена того, кто казался более дружелюбно настроенным по отношению к эллинам. Одержав победу над другим, который относился к эллинам с ненавистью, он взял его в плен; первого же он поддержал. [463]Сделав его другом Спарты, Агесилай получил от него большую сумму денег и отплыл на родину, хотя была уже середина зимы. [464]Он спешил, боясь, что Спарта с приближением лета может оказаться не подготовленной к борьбе с врагами.