— Ну хорошо, хватит споров, — сказал Георг. — Будем голосовать.

Карола уставилась на него с открытым ртом.

— Голосовать? Сейчас?

— А зачем откладывать?

— Отец! Но это решение будет иметь долговременные последствия!

— Поэтому я и ставлю вопрос на голосование. Иначе решил бы сам. Я пока еще обладаю таким правом! — Георг с вызовом посмотрел на дочь.

Карола, Питер Рот, доктор Бенда и еще два руководителя отделов проголосовали против.

Марлена, Давид, Герау, молодой руководитель отдела и начальник отдела картографии проголосовали за. Пять на пять. Сам Георг не голосовал.

— А ты, отец?

— Я согласен с проектом, — сказал он. — Я тоже считаю, что нам не надо ориентироваться на то, что делают или не делают другие фирмы в этом направлении. Нужно начинать самим.

Карола резко встала со стула.

— Да, господа! — продолжал Георг. — Я нахожу действительно важным то обстоятельство, что на производстве стало появляться так много женщин. Важным не только для них самих. Для нас тоже. — Он повернулся к Бенде. — Наше с вами благосостояние во многом базируется на труде наших сотрудниц.

— Ты, наверное, сошел с ума! — воскликнула Карола, не в силах больше держать себя в руках. — В конце концов, есть же услуги приходящих нянь! Зачем нам связываться с этими детскими садами?!

— Приходящая няня стоит кучу денег, — уверенно парировала Марлена. — Вы забываете, фрау Эриксон, что не все женщины зарабатывают так хорошо, как мы с вами. Спросите работниц в цеху, могут ли они позволить себе приходящую няню.

Георг коротко кивнул, одобряя слова Марлены.

— Она права.

Лицо Каролы исказилось:

— Что, черт возьми, представляет из себя эта женщина, что ты так… — Однако она вовремя одумалась, прервалась на полуслове, отошла к окну, постояла минуту и обернулась, крепко сжав губы.

— Твоя мама была бы счастлива, если бы мы когда-то могли отдать тебя в детский сад при предприятии, — медленно произнес Георг. — Ты, наверное, забыла, что ей тоже приходилось работать.

Карола подошла к столу, собрала свои бумаги и в ледяном молчании покинула зал.

Вечером Марлена встретилась с Георгом за ужином.

— Спасибо за то, что поддержал меня.

Он улыбнулся:

— Ты думаешь, конечно, что я это сделал только из любви к тебе.

— Да нет же! — растерянно ответила она. Черт побери, ей никогда не перехитрить его! Ей казалось, что он все время легонько направляет ее, чтобы она не сбилась с верного пути. С самого начала, со дня их знакомства. С одной стороны, она гордилась этим, так как это доказывало ей, что он с самого начала испытывал интерес к ней. Но, с другой стороны, Георг делал только то, что доставляло удовольствие ему, что он находил правильным. Он не благодетельствовал, не был политическим фанатиком, спасителем мира. Нет, он был мужчиной, который умел наслаждаться жизнью, дарил своим любовницам драгоценности, автомобили, возил их в круизы — по крайней мере, раньше он это делал. А что же значит для него она? Он никогда не относился к ней, как к любовнице. Он никогда и ничего ей не дарил, только изумительные букеты на дни рождения.

Марлена рассказала ему, что у нее уже несколько дней живет Мориц.

Он вздохнул:

— Жаль. Сегодня ночью мне бы очень понадобилось твое внимание.

— А что случилось? — Марлена с тревогой посмотрела на него.

Он прикрыл глаза рукой и нажал большим пальцем на переносицу.

— Я договорился с Каролой… — Он насмешливо и горько улыбнулся. — Договорился… — Он кивнул, будто хотел сказать: посмотри, что происходит с отцом, если он не хочет стоять на пути у своей дочери. — Она станет совладелицей издательства. Но только при условии, что Питер Рот покинет фирму.

— И она согласилась?

— Пока нет. Но что ей остается? Издательство еще принадлежит мне.

Марлена с нежностью погладила его руку, но мозг ее лихорадочно заработал. Питер Рот был ее непосредственным начальником. Если Питер Рот уйдет, кто будет его преемником? Или преемницей?

На столе Марлены зазвонил телефон. Она взяла трубку. Это была секретарша Питера Рота.

— Госпожа Шуберт… Сегодня после обеда состоится маленький коктейль. Господин Рот прощается с фирмой. — У нее был явно взволнованный голос.

Хотя Питер Рот в качестве одного из директоров не снискал особого успеха, подчиненные любили его. С Марленой он тоже всегда был очень предупредителен. Питер боялся конфликтов и всегда вставал на сторону сильного. Свое «нет» проекту Марлены с детскими садами ему очень легко было сказать в присутствии Каролы. Однако двумя часами позже он уже раскаивался в этом. Поэтому в тот же день всячески доказывал Марлене, как он доволен, что отдел сбыта окажется в достойных руках. Можно было бы предположить, что при его стремлении к бесконфликтности и ораторском таланте он мог бы с усиленной энергией посвятить себя поиску новых рынков сбыта и нащупыванию новых путей развития фирмы. Однако все его стратегические планы оставляли желать много лучшего, ему просто не хватало фантазии и предпринимательского таланта — возможно, и то и другое он реализовывал в сугубо личных делах. Георг Винтерборн надеялся, что с назначением Рота, англичанина, образованного и знающего специалиста, в жизни издательства произойдет оживление, откроются новые рубежи — в этом убедили его пламенные речи Рота и заявленные им разработки. К сожалению, Георг слишком положился на мнение Каролы. А быть удачливым доцентом в университете вовсе не значило стать дельным коммерческим директором. Тот факт, что Рот оказался классным любовником, мог осчастливить только дочь Георга.

Роту не удалось создать коллектив, способный слаженно работать. Правда, он не подавлял своих сотрудников — он слишком зависел от их прилежания и симпатий, — но в глубине души думал вполне по-немецки: начальник указывает, как правильно сориентироваться, подчиненные слушаются. Он был одним из тех, кто, оставаясь внешне располагающим и открытым, втайне глубоко презирал весь этот, как он называл, «пешечный народ», простых смертных. При таких обстоятельствах Георг выбрал, бесспорно, верное решение.

Рот сказал несколько остроумных и проникновенных слов. Тяжело вздохнув, он дал понять, как нелегко ему расставаться с издательством. Но есть объективные причины — его тоска по Англии, желание вернуться в Лондон все время усиливались и наконец победили. Кроме того, у него есть брачные планы.

Он одарил Давида радужной улыбкой. Давид дружелюбно улыбнулся в ответ. Вот — можно было подумать — двое мужчин, сердечно расположенных друг к другу. Карола стояла между Давидом и Питером и улыбалась так же безмятежно.

Георг попросил извинить его и отказался от речи. Едва ли существовал повод к разного рода пересудам, но на самом деле никого не волновало, почему, собственно, Рот уходит из фирмы: сейчас гораздо больше всех занимал вопрос, кто станет его преемником.

— Уверен, его пригласят со стороны, — сказал Герд Бехштайн и изобразил на лице полное отсутствие интереса к этой проблеме. Но его глаза с жадным любопытством были обращены на Марлену. Не прячется ли улыбка в уголках ее губ? Может, она знает больше, чем другие?

Марлена тоже попрощалась с Питером и пожелала ему счастья в будущем. Рот отвел ее на минуту в сторону.

— Вам предстоит борьба, Марлена.

Она вопросительно уставилась на Питера.

— Как вы знаете, кандидатуры на должность коммерческого директора не обсуждаются широко. На этот раз поговаривают об одном человеке из Дюссельдорфа. Специалист по маркетингу.

— Почему вы мне рассказываете об этом?

— Потому что, согласитесь, вы хотели бы получить мое место.

Что это он лезет не в свое дело?

— Откуда вы это взяли, Питер?

Он рассмеялся:

— Я ведь знаю вас. Уверен, что вы всегда стараетесь на автобане перегнать всех, потому что вас раздражает, если кто-то едет впереди!

— И вы бы поддержали меня, если бы я попыталась стать вашим преемником? — спросила Марлена.