Сравнение Жана очень понравилось господину Каскабелю.

— Да, это так! — подтвердил он. — После хорошей погоды — буря! Но наша «Прекрасная Колесница» — крепкое судно! Она не потерпит крушения! По местам, дети, и полный вперед!

Команда «занимала свои места», и корабль продолжал плавание по бурным горным хребтам. По правде говоря, продолжая сравнение, море начинало успокаиваться, и благодаря усилиям экипажа Каскабелев ковчег миновал самые губительные проливы. Если иногда он и сбавлял скорость, то только чтобы обойти подводные камни.

К тому же их тепло принимали в поселках и фортах, которые скорее походили на военные бивуаки. Окружавшую их изгородь никак нельзя было назвать стеной; однако размещенных за ней маленьких гарнизонов вполне хватало, чтобы сдерживать натиск кочевавших по стране индейцев.

Когда «Прекрасная Колесница» рискнула углубиться в страну Валла-Валла, ей также повстречались индейцы племен шинук[64] и нескуолли. Вечерами они окружали стоянку, но не выказывали враждебности. Больше всего индейцев интересовал Джон Булль, чьи гримасы вызывали у них приступы смеха. Прежде они никогда не видели обезьян и, без сомнения, принимали его за члена семьи.

— О да! Это мой младший братишка! — говорил им Сандр, несмотря на бурный протест госпожи Каскабель.

Наконец они прибыли в Олимпию, столицу штата Вашингтон, где по «всеобщей и единодушной просьбе» состоялось последнее представление французской труппы на территории Соединенных Штатов. Отсюда было уже рукой подать до северо-западной границы Федерации.

Дальнейший маршрут «Прекрасной Колесницы» пролегал по берегам Тихого океана, точнее, вдоль многочисленных заливов и капризных проливов между побережьем и островами Ванкувер и Королевы Шарлотты.

Путешественники миновали городок Стейлакум, затем обогнули залив Паггет и направились в форт Беллингем на берегу пролива, отделявшего острова от материка.

Затем они останавливались в Воткоме[65], у подножия вонзившейся в облака горы Бейкер, и в Скримиахму на берегу пролива Джорджия.

Наконец двадцать седьмого апреля «Прекрасная Колесница», пройдя триста пятьдесят лье от Сакраменто, достигла границы, установленной договором 1847 года и отделявшей Соединенные Штаты от Британской Колумбии.

Впервые в жизни господин Каскабель, непримиримый и кровный враг Англии, ступал на ее территорию! Впервые в жизни его ноги топтали британскую землю, оскверняясь англосаксонской грязью! Да простит нам читатель некоторую высокопарность выражений; несомненно, именно так думал бродячий артист, столь упрямый в своей патриотической ненависти, кажущейся теперь неразумной и несколько забавной.

Хотя Колумбия находилась далеко от Европы и не принадлежала к британскому союзу Англии, Шотландии и Ирландии, она от этого не становилась менее английской, чем Индия, Австралия или Новая Зеландия, и потому внушала непреодолимое отвращение Цезарю Каскабелю.

Британская Колумбия представляла собой часть Новой Британии, одной из самых значительных заморских территорий Соединенного Королевства, которая включала в себя Новую Шотландию, Доминион, образованный Нижней и Верхней Канадой, а также обширные земли, предоставленные в концессию Компании Гудзонова залива. Новая Британия простиралась от берегов Тихого океана до Атлантики. На юге она соседствовала с Соединенными Штатами, граница которых тянулась от штата Вашингтон до побережья штата Мэн.

И все же эта земля принадлежала Англии, а избранный труппой маршрут не позволял ее обойти. В общей сложности, чтобы пересечь Колумбию и достичь южной точки Аляски — российских владений на северо-западе Америки, придется пройти примерно двести лье. Для «Прекрасной Колесницы», привычной к долгим скитаниям, такое расстояние нипочем, тем не менее даже «двести лье по этой презренной земле — это двести раз чересчур», и господин Каскабель намеревался миновать их как можно скорее.

Отныне — никаких остановок, кроме привалов на ночлег. Никакой эквилибристики и гимнастики, танцев и борьбы. Англосаксонская публика вполне без них проживет! Труппа Каскабелей презирает монеты с профилем королевы! Бумажный доллар куда дороже серебряных крон и золотых соверенов!

Понятно, теперь «Прекрасная Колесница» старалась держаться подальше от городов и селений. Удачная охота по пути удовлетворяла аппетиты экипажа, что избавляло от необходимости закупать продукты у жителей проклятой страны.

Не подумайте, что подобное поведение всего лишь поза для господина Каскабеля. Нет, оно диктовалось самим его естеством. Наш философ, стойко перенесший последнюю неудачу и сумевший восстановить доброе расположение духа после кражи в Сьерра-Неваде, стал угрюмым и мрачным с того момента, как пересек границу Новой Британии. Он шагал с опущенной головой и унылой физиономией, надвинув шляпу на глаза и злобно косясь на безобидных встречных. Ему было явно не до смеха, в чем все и убедились, когда Сандр чуть не получил взбучку в ответ на несвоевременную шалость.

Судите сами: сорванец осмелился пятиться задом перед фургоном целую четверть мили, корчась и гримасничая изо всех сил!

Отец поинтересовался причиной такого утомительного по меньшей мере шествия, Сандр, подмигнув, ответил:

— Но мы же путешествуем задом!

Реплика вызвала всеобщий смех, даже у Клу, который нашел ответ довольно остроумным… во всяком случае, не совсем дурацким.

— Сандр, — произнес господин Каскабель ледяным тоном, грозно насупив брови, — если ты еще раз позволишь себе что-нибудь в этом роде, в то время когда мы не имеем права на шутки, я натяну тебе уши на пятки!

— Но почему, папа…

— Молчание в строю! В стране англичашек смеяться запрещено!

Больше никто не помышлял об улыбке в присутствии грозного шефа, хотя семья и не разделяла его антисаксонских взглядов.

Часть Британской Колумбии у побережья Тихого океана сильно пересечена. На востоке, вплоть до подступов к Арктике, ее обрамляет хребет Скалистых гор, а на западе — Берег Бьюта[66] — берег с живописными вершинами, изрезанный многочисленными фьордами, похожими на норвежские. Здесь вздымаются пики, подобных которым нет даже в европейских Альпах, и ледники, превосходящие толщиной и протяженностью самые значительные ледники Швейцарии. Например, пик Хукер высотой в пять тысяч восемьсот метров на тысячу метров превышает Монблан, и гора Броун также превосходит этот альпийский гигант[67].

«Прекрасной Колеснице» предстояло пройти между восточным и западным хребтами по широкой и плодородной долине, где открытые равнины перемежались с обширными лесами. По дну долины протекал мощный поток — река Фрейзер. Пробежав с севера на юг сотню лье, Фрейзер впадал в узкий морской пролив между побережьем материка, островом Ванкувер и архипелагом из маленьких островков.

Остров Ванкувер в двести пятьдесят географических миль в длину, в семьдесят три в ширину[68], сначала был куплен португальцами[69], а в 1789 году им завладели испанцы[70]. Когда он еще назывался Нуткой, его трижды обследовал Ванкувер[71], поэтому он долго носил двойное имя в честь английского мореплавателя и капитана Квадры[72]. К концу восемнадцатого века остров окончательно отошел к Великобритании[73].

Столицей Ванкувера являлась Виктория; другой крупный город назывался Нанаимо. Богатые месторождения каменного угля, которые поначалу разрабатывались Компанией Гудзонова залива, составляли основу одной из самых оживленных на острове отраслей торговли.