…Посадка была как всегда, будничной. Вилир готовился к выходу: упаковал личные вещи, уложил в контейнер кристаллы с записями, ещё раз проверив, чтобы показания разных приборов были рассортированы по датам и степени важности, снял дубль-плату с главного бортового компьютера — там тоже будет над чем поработать специалистам. Ободряюще улыбнулся Яфианн, гадая, какое впечатление произведёт появление незнакомки на бывшую напарницу Найрат — ведь та наверняка ожидает его возвращения.

И позвал Мемиури.

Кошка не отозвалась. Никак не отреагировала.

Он заглянул в её комнатку — пусто; пробежал по всему кораблю — с тем же результатом. Сбежала! Гнев и досада на своенравное создание закипали в груди Вилира горьким варевом.

— Как?! Как она могла? Бросить всё и удрать, не сказав ни слова? Бросить меня, когда мне так важно её свидетельство! Но куда, куда она могла деться? — он не мог сказать, кому адресовал вопросы. Наверное, как всегда — самой Мемиури.

— Гип-фильтры, Вилир. Если она не выходила из своего угла, на фильтрах отпечаталось достаточно, чтобы понять, куда она могла уйти, — Яфианн смотрела на мужчину с упреком и жалостью.

Он метнулся в кошачью каморку. Вот они, мягкие, похожие на губку тёмно-синие устройства. Но как же они помогут ему, Вилиру, сейчас?..

— Это же ГИП-ФИЛЬТРЫ, — сообщила Яфианн. — Тебе нужно прикоснуться и расслабиться. Выкинуть из головы свои мысли и послушать.

…Шорохи времени и очертания бесконечности.

Сотни образов, тысячи оттенков НЕВИДИМОГО, НЕСЛЫШИМЫЕ тональности звуков.

Три цвета жили в этом мире — снежная печаль, огненно-рыжая радость и чёрная тоска.

Слагались в чёткий силуэт.

МЕМИУРИ.

Существо, способное распознавать и концентрировать.

То, что найдётся на исследуемых планетах в далёких-предалёких галактиках.

И то, что находится в нас.

Всё нематериальное. Однако РЕАЛЬНОЕ.

Но разве наши чувства материальны?

А наши ЖЕЛАНИЯ?

Их она ТОЖЕ впитывает.

Она вбирала в себя МОЁ одиночество. День за днём. Весь долгий полёт… Пока не нашла способ избавить меня от него, но… для неё ничего не изменилось, она осталась переполненной ими, МОИМ одиночеством и МОИМИ ЖЕЛАНИЯМИ.

…Вилир выбрался из кошачьей каютки и опустился в кресло. Яфианн терпеливо ждала. А он перекатывал в кончиках пальцев кристалл «специального отчёт», будто впервые в жизни увидел его.

— Мемиури права, мы не всегда понимаем то, что нужно нам самим, но требуем от жизни больше, чем способны воспринять. А нужно ли людям знать о существовании ещё одного нематериального ископаемого? Способен ли человек пользоваться этим полем? Удастся ли людям вообще научиться по-настоящему хотеть ВМЕСТО других, ДЛЯ кого-то? И какой мир можно сотворить, зная, что НИ ЕДИНОМУ ТВОЕМУ СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ не окажется в нём места?..

Судьба человечества сейчас была на кончиках пальцев одного человека. Он посмотрел в глаза любимой и увидел в них ОТВЕТ. И в этот миг он окончательно удостоверился, что желание Мемиури было самым что ни на есть настоящим. ПРАВИЛЬНЫМ. Она знала, КОГО пожелать для Вилира. Тому, кого ЛЮБИШЬ, плохого не пожелаешь.

Мужские пальцы погрузили судьбу Земли в кристалло-приёмник головного компьютера корабля.

Женский пальчик тронул красный сенсор стирания информации.

© С. Вольнов, 2003.

О Викторе Дмитриевиче Грэе, четвертом великом, было известно совсем немного. Но все-таки больше, чем об индонезийце, которого знали только по псевдониму Страйпи, — первом великом. Ни одна живая душа не могла сколько-нибудь определенно высказаться, на каком именно острове он обитает в данный момент. Третий, Тихон Рыжов, вечно был связан с каким-то мрачным криминалом, и теперь лег на дно, вот уже четыре года как не высовывается: неприятные сложности с мафией, у которой крышевал его последний издатель. Англичанка Мэри Мур, вторая великая, вроде бы умерла год назад. Ни единого фото. При жизни она не отличалась общительностью, как, впрочем, и все члены Экстремального Прайда. Кроме, пожалуй, пятого великого, Эрика Шварца. Этот регулярно, раз в три месяца, давал интервью по телефону. Весьма обстоятельно, неторопливо, мог висеть на трубке час, а то и два. Сотни тысяч знали его по нашумевшему CD-диску «Царапина»: автор читает свои эссе, высунувшись до пояса из какой-то ржавой трубы; котельная, все булькает, осыпаются угольные кучи, Эрик Шварц в экстравагантном одеянии — черные костюм и рубашка, белые галстук и перчатки, веки вымазаны фосфоресцирующей краской… Хорош, одним словом. Так вот, за одно телефонное интервью с пятым великим кислотные журналы платили по ставкам наемников в зоне боевых действий.

Нет ни малейшей уверенности в том, что все пять антропонимов — подлинные.

Виктор Дмитриевич опубликовал первый рассказ в апреле 1989 года. Поэтому его и зовут четвертым великим. Страйпи выдал роман в январе 1989-го, Мэри дебютировала в феврале с романтической поэмой в стиле поствиртуализма, Рыжов — в марте 1989-го (фантастическая повесть), Шварц — в январе 1990-го: психоделическое эссе под органный концерт его же сочинения… Разумеется, на все это обратили внимание…

…Прошел, голубчик, мимо моего наблюдательного поста, скрылся в подъезде…

…на все это обратили внимание лет через пять, когда все пятеро оказались в числе литературных суперлидеров и объявили, что их объединяет членство в ассоциации-пентаграмме Экстремальный Прайд. Программа Прайда сводилась к одному слову: «безразличие»; основным его лозунгом стало простенькое правило: «не обращайте внимания». История мировой литературы не знает ни одной встречи хотя бы двух из пяти великих после 1992 года. Впрочем, нет никакой информации об их встречах и до этого. Просто примерно с середины 92-го они уже купались в успехе, но упорно не желали выходить из добровольного подполья на милость осаждающих журналистов. С 91-го они работали буквально под прицелом объектива, встреч бы не пропустили. Значит, их не было. В 1989—1992-м или до того их знали меньше, намного меньше, могли и пропустить…

…В окне на втором этаже зажегся свет… Пора.

Что я знаю о Викторе Дмитриевиче? Все биографические данные до первой публикации в 89-м — липовые. Родился в 1960 году в Полоцке, учился, поступил в московский вуз, окончил его, мелькал в том семинаре, в этом… В Полоцке, как выяснилось, он никогда не был. Открытие в городском музее книжности экспозиции, посвященной великому земляку В. Д. Грэю, скандально сорвалось. Вузовский диплом оказался подделкой. И тому подобное. Некая Марина Моисеевна Кантор по всем документам числилась его первой женой (1989 год). Через полгода брака Грэй овдовел, но скоро женился во второй раз, на Татьяне Тимофеевне Решетниковой (1990–1993 годы), каковая развелась с ним и уехала из Москвы к себе домой. А жила она под Козельском, совсем недалеко от Оптиной пустыни. Когда добрались до этого факта, пресса запестрела намеками на всяческую мистику. Оказалось, Решетникова там никогда не жила и не живет…

Все пятеро вроде бы считались последователями Карлоса Кастанеды. Вот и стирают следы своего пребывания в реальности. Но проверить это невозможно: кажется, Марию Мур однажды видели на семинаре в Лос-Анжелесе; больше ничего определенного. Воины икстланского пути не склонны афишировать внутренние дела своей церкви.

Я попытался закурить. Руки тряслись, столбик пламени далеко не сразу скрестился с сигаретой. Затянулся раз, другой, пошел в подъезд…

Подлинной считается одна его старая и не очень качественная фотография (приблизительно 90-й год): высокий лоб, маленький капризный рот, волосы коротко пострижены по молодежной моде, которая впоследствии сделалась всеобщей. Еще одна фотография 1995 года — на курорте в Сестрорецке, издалека. Лица почти не видно. В 1992–1993 годах Грэя четырежды снимали на камеру, когда он встречался с издателями. Внимательно просмотрев эти пленки, я ушел потрясенный: похоже на то, что это два или три разных человека с минимальным сходством. С 1994-го он пользуется услугами литагентов, которым передают рукописи и все необходимые бумаги два доверенных лица Грэя. С 1996-го журналисты не знают, где он живет. В 1998-м Виктор Дмитриевич дважды устраивал пресс-конференции в Интернете и тем самым дал маленькую зацепку. Прежде всего, я вышел на человека, продавшего номер телефона. Этот номер позволил выяснить адрес: через Центральное адресное бюро, в обход всех установленных правил. Всего полторы сотни долларов, хотя для меня это порядочные деньги, особенно сейчас…