– Значит, вы все-таки сомневаетесь?

– Да, сомневаюсь. Я не могу и не хочу верить, что даже спустя двадцать два года он так изменился. Даже после того как потерял своих братьев на войне. Даже после того как исчез. Я помню, как он отчаянно сражался, как спасал наше отделение. Как получил тяжелое ранение и едва выжил. И даже после ранения готов был сражаться. Он был настоящий воин, а не бандит. Я не хочу думать, что он так изменился. Но пока у меня нет другого подозреваемого. Остальные четверо в могилах, и нас осталось только трое, не считая Саламбека.

– Вы кому-нибудь рассказывали о том, что с вами случилось в афганских горах? Может, кому-нибудь из близких, родных?

– Конечно, рассказывал. Я думал, что эта история давно закончилась, и рассказывал ее даже с некоторым удовольствием…

– Тогда получается, что за эти годы появился человек, который решил мстить столь необычным образом. Интересно, что при этом он не требует своих алмазов.

– Этакий граф Монте-Кристо, – невесело усмехнулся Горчилин, – появился на нашу голову.

– Граф Монте-Кристо как раз обладал состоянием, которое он сумел получить, и мстил своим обидчикам за их предательство, – напомнил Дронго. – А ваш «Монте-Кристо», похоже, просто собирается мстить, не рассчитывая получить обратно свои алмазы. Может, это кто-то из родственников погибшей семейной четы афганцев? Кто-то мог решить тогда, что не водитель предал супружескую пару и моджахеды их не убивали, а именно вы, советские солдаты, устроили засаду и убили супругов, чтобы забрать их алмазы.

– Я об этом тоже думал, – кивнул Горчилин, – но все равно не получается. Ведь официально считалось, что алмазы были рассыпаны в горах и их нашли после боя среди обычных камней. Любой афганец мог узнать об этом и сделать вывод, что мы не забирали бриллиантов.

– Давайте уточним еще раз: там были алмазы или бриллианты, то есть обработанные камни?

– Конечно, обработанные. Бриллианты. И их нашли рядом с нашим местом боя. Поэтому афганцы не стали бы нас искать. Они бы решили, что бриллианты остались там, на поле боя.

– Тогда давайте вспомним, кому из ваших близких вы рассказывали об этой истории. Ведь о ней должен был знать ваш младший брат?

– Он все знает. Но сейчас живет в Америке, вместе со своей семьей, является нашим представителем в Нью-Йорке. Неужели вы думаете, что я мог бы его подозревать?

– Вы были дважды женаты и дважды разводились. Бывшим женам вы рассказывали о найденных в горах бриллиантах?

– Рассказывал, разумеется. Но если вы думаете…

– Где сейчас ваша первая супруга?

– В Швейцарии. Они там живут вместе с дочерью.

– И вы их обеспечиваете?

– Да, выплачиваю алименты. Но моя первая жена очень разумная особа. Между прочим, математик по образованию. Может, поэтому очень расчетливая и прагматичная. Когда мы поженились, она была студенткой, а потом стала дипломированным инженером. Но не работала ни одного дня по своей специальности. Она дважды выходила замуж, и оба раза за состоятельных людей. Сейчас обе ее дочери находятся рядом с ней в Швейцарии. И оба бывших мужа выплачивают алименты на девочек. Я – на старшую, Зинаиду, которой уже шестнадцать, а мой «преемник» – на свою дочь Галину, которой только восемь.

– Как зовут вашу супругу?

– Ростислава. Такое красивое старое русское имя. Она, конечно, редкая стерва, но не стала бы участвовать в проекте, который ничего, кроме неприятностей, ей не сулит, это точно.

– Понятно. А вторая супруга?

– Она была моделью, некоторое время даже работала у Юдашкина. Когда надевала свои «лабутаны», то была даже выше меня на полголовы. Может, поэтому я всегда чувствовал себя рядом с ней не совсем в своей тарелке. Мы развелись примерно два с половиной года назад. Но у меня есть от этого брака сын Максим. Диана, правда, не занимается сама воспитанием сына, поручив его бабушке, своей матери. Насколько я знаю, сейчас в ее «друзьях» числится какой-то известный продюсер. В общем, она тоже не пропадет, за нее можно не беспокоиться. Жалко только, что она мало занимается сыном.

– Они могли кому-то рассказать о ваших приключениях, – предположил Дронго.

– Конечно, могли. Ну и что? Зачем нужно убивать живущего в Витебске Феликса или так рисковать, убивая полковника милиции Ахмета Эльгарова? За убийство сотрудника милиции гарантированно дают пожизненное заключение.

– А если эти убийства совершались специально в расчете на вашу болезненную реакцию? Насколько я понял, вы оба раза были на похоронах. Может, кто-то решил использовать эти преступления, чтобы затем покончить и с вами. У вас ведь есть конкретный подозреваемый, который исчез и его не могут найти, – Саламбек Музаев, на которого легко свалить эти преступления. А в итоге этими убийствами хотят скрыть тот факт, что пытаются добраться именно до вас. Такая версия возможна?

Горчилин изумленно замер. Развел руками.

– Слишком сложно, – признался он, – мне бы подобное и в голову не пришло. Неужели вы считаете, что такое возможно?

– В нашем мире все возможно, —грустно подтвердил Дронго. – Вы пришли ко мне за помощью, значит, я обязан продумать, как помочь вам в этом деле.

– Вы считаете, что можете мне помочь? – встрепенулся Горчилин.

– Во всяком случае, попытаюсь. Учитывая, что в этом деле уже есть двое убитых, нам нужно торопиться. А теперь скажите мне откровенно, что еще вы мне не рассказали? Только честно, иначе я не смогу вам помочь.

– Вы уже спрашивали.

– А вы мне солгали. Я умею отличать ложь от правды. Вы нервно дернулись, отвели глаза, дотронулись до носа, пытаясь прикрыть лицо, – одним словом, явно занервничали. Что вы мне не сказали и почему вы так уверены, что это был Саламбек?

Горчилин покачал головой.

– Похоже, вы действительно хороший эксперт. Я хотел, чтобы вы провели независимое самостоятельное расследование. Чтобы у вас не было подсказок. Но раз вы настаиваете… Дело в том, что за сутки до своей смерти Феликс позвонил Ахмету Эльгарову и сообщил ему, что у него завтра утром важная встреча с нашим бывшим товарищем, который объявился после многолетнего молчания. Я сразу понял, кто это, и перезвонил Гордицкому, чтобы тот дал Саламбеку мой номер телефона. Хотел помочь Саламбеку чем смогу, хотел быть ему полезным. Но Феликса в тот вечер я не нашел. Его мобильный был отключен, а городские не отвечали. И чем все это закончилось? Убийца взорвал машину с Гордицким, погубив заодно и его водителя. Поэтому я так и одержим поисками этого убийцы, чтобы наконец разобраться, почему он это сделал. Теперь вы все понимаете?

Дронго молчал.

– Я готов оплатить все ваши расходы, – сообщил Горчилин, – но мне нужен конкретный результат. Я опасаюсь даже не столько за себя, хотя и увеличил свою охрану; мне важно, понять, кто и зачем это делает. И поэтому я прошу вашей помощи, господин эксперт.

После ухода гостей Дронго сел за компьютер. Сообщения о трагической смерти заместителя председателя Витебского исполкома Феликса Гордицкого и его водителя были опубликованы во всех белорусских газетах. Эта неожиданная гибель вызвала много кривотолков в спокойной республике, где почти не случалось подобных происшествий. Предполагали, что это криминальные разборки, происходившие с участием кавказских «авторитетов». Но Гордицкий имел безупречную репутацию, никогда не был связан с криминалитетом и вообще курировал вопросы строительства, а не рестораны и торговые точки, за которые отвечал другой заместитель.

Расследование было поручено областному Комитету государственной безопасности, который вместе с областной прокуратурой проверял все обстоятельства взрыва машины. Однозначно было установлено, что машину взорвали сознательно, и данное преступление можно было квалифицировать как террористический акт против представителя власти, находившегося при исполнении своих обязанностей.

Убийство в Нальчике вызвало не меньший резонанс. О нем написали даже центральные московские газеты. Полковник Ахмет Эльгаров был популярным человеком в Кабардино-Балкарии, о его мужестве ходили легенды. И поэтому смерть полковника вызвала ярость у его коллег, поклявшихся найти и покарать убийцу.