Он еще и танцовщиц пригласил? Веселая вечеринка у них намечается. Но не уверена, что мы там будем к месту.

– Спасибо за приглашение. – Я опустила глаза в землю. Хотя на темной земле совершенно нечего было рассматривать, но я не очень люблю отказывать таким вежливым мужчинам. – Однако мы с подругами устали в дороге. Думаю, вам стоит ограничиться танцовщицами.

В темноте его глаза блеснули, в них проскользнуло, как мне показалось, изумление.

– Очень жаль, что дорога вас утомила. А под танцовщицами я имел в виду вас с подругами. Других здесь нет.

– Нас? – опешила я и выпустила злополучное седло из рук.

Тяжелые сумки пребольно шлепнулись мне на ноги, и я взвыла от боли.

– Извините, – неловко пробормотал он и наклонился вниз.

Беда в том, что я сделала то же самое, и мы встретились лбами где-то над передней лукой многострадального седла. Искры я не видела, врать не буду, но удар впечатлил и в голове прибавилось звону. Положительно, сегодня травмоопасный день. Знала бы – ни за что не вышла бы из комнаты.

– Простите, – смущенно пробормотал он и легко подхватил седло вместе с сумками.

– Ничего страшного, – выдавила я, потирая лоб. Надеюсь, шишки не будет. – Почему вы решили, что мы танцовщицы?

– Так мне сказал почтенный Джумхад.

– Он так сказал?

Интересно, с чего он взял? Хотя… Ну да, конечно! Мы же едем к эльфам танцевать на мальчишнике принца. По крайней мере это – официальная версия нашего присутствия. Не можем же мы честно признаться, что собираемся нагло умыкнуть виновника торжества.

– Почтенный Джумхад неправ?

– Не то чтобы неправ… – смущенно замялась я. – Но мы путешествуем как бы инкогнито и не особо афишируем, кто мы. Ну, вы понимаете… поклонники… фанаты…

Сомневаюсь, что он понял, кто такие «фанаты», но мое невразумительное объяснение его успокоило. Это я удачно нашлась. Поймите меня правильно, экзотические танцы в собственном исполнении перед кучей незнакомцев – не мой конек. Предпочитаю полный приват, интимную обстановку, и мужчина должен мне не просто о-о-очень нравиться… я должна быть от него без ума. Короче, это был явно не тот случай, но расстраивать единственного человека, вызвавшегося добровольно помочь дотащить тяжелое седло с сумками до моей комнаты, я не решилась. И тому было сразу несколько причин. Первая из них: седло и впрямь тяжелое и до чертиков неудобное. Вторая: я понятия не имела, где находится наша комната, и кто-то должен был меня туда проводить. И третья: если мне повезет, то сумки, навьюченные на щедро плюющуюся верблюдицу, которые подсунули нам вампиры, тоже поможет отнести он. Почему? Ну не бросит же такой доблестный мужчина такую хрупкую и несчастную меня одну наедине с проблемами? Или следовало привлечь принцессу? Она голубоглазая, блондинка и вообще очень обаятельна…

Я потупила взор, закусила губу и бросила извиняющийся взгляд из-под ресниц. Не могу сказать, что взгляд удался, но сделаем скидку на темноту, в которой различить все нюансы способны разве что кошки, и то далеко не факт. Не в обиду семейству кошачьих сказано.

– Простите, но… – Здесь я сделала паузу и подняла полные сожаления глаза. Определенно, во мне умерла гениальная актриса. Хотя не исключено, что я заблуждаюсь и сильно переоцениваю свои таланты, но кому какое дело? Я же не собираюсь проходить кинопробы на фильм с многомиллионным бюджетом. – Мы не можем принять ваше приглашение.

– Леди, вы не поняли… Мы заплатим.

Замечательно. Тогда у нас есть все шансы быть закиданными помидорами. Я даже зажмурилась от ярких образов нашего позорного провала и его катастрофических последствий. Да стоит нам только выйти на сцену (или где там нужно будет станцевать) и сделать несколько движений, сразу станет ясно, что мы не только не танцевали вместе, но и вообще никогда в жизни не выступали перед публикой. Жалкое зрелище, которому сможет порадоваться лишь слепой, и то потому, что в процессе будет слушать музыку и смело домысливать остальное.

– Дело не в деньгах, – пояснила я. – Просто мы действительно очень устали в дороге.

– Но я не прошу многого, – возразил тот.

«Еще бы ты просил», – с тоской подумала я.

– Исполните пару танцев, и все.

– Мм… Я очень сожалею, но нет. Поймите, мы с самого утра в дороге и путь предстоит неблизкий. Может быть, в другой раз? Скажем, на обратном пути?

Если он и огорчился, то не подал виду: не бросил седло на землю, не стал топтать его ногами, орать или еще что-нибудь в этом роде. Просто посмотрел на меня так, словно видел насквозь. Пристально так… Мое сердце испуганно вздрогнуло, и я чуть не созналась в липовом письме, где богатые воображением вампиры написали складную байку для нашего проникновения во дворец к эльфам. Но вовремя закусила губу. Вот черт! Чуть не спалилась… Да еще так глупо.

– Конечно, леди, – спокойно согласился мужчина, и я чуть слышно вздохнула, с удивлением обнаружив, что все это время задерживала дыхание. – Я понимаю, как тяжело приходится женщинам во время длительного путешествия. И мой вам совет… возвращайтесь домой. Пустошь – не место для женщин.

– Домой? – эхом откликнулась я. – К сожалению, это невозможно.

– Что ж, ваше право. Тут я ничего не могу изменить. Давайте хотя бы помогу отнести седло и сумки.

– Буду очень признательна.

Я серьезно задумалась: «А что полагается делать в таких случаях? Реверанс?»

Помощь оказалась весьма кстати. Когда за неожиданным помощником захлопнулась дверь и я кратко пересказала состоявшийся разговор, благоразумно умолчав о небольшой шутке с эльфийскими седлами, Лисса почесала подбородок и заметила:

– А ведь нам действительно следует отрепетировать наше выступление.

Норандириэль подпрыгнула на месте.

– Что?! – возмущенно завопила она. – Мне, принцессе крови, танцевать перед мужчинами за деньги?! Это уже ни в какие ворота не лезет!

– Прекрасно. Можешь сделать это бесплатно, – парировала Лисса.

– Я вообще не стану делать подобное, – змеей зашипела эльфийка. – Если отец узнает, чем я занимаюсь, он не только вычеркнет меня из завещания, но и публично отречется от нашего родства, а всякое упоминание моего имени будет вычеркнуто из летописей, сколото или стерто с памятников и настенных росписей.

– Хочу напомнить вашему высочеству, – ледяным тоном отчеканила охотница на нежить, – что данное предприятие целиком и полностью проводится по вашей инициативе и танцевать придется не только вам, но и нам тоже. Если у вас в запасе есть другой план, мы готовы его выслушать, но если по какой-то причине вы передумали, еще не поздно разбежаться в разные стороны и сделать вид, будто нашей встречи вообще не было.

Норандириэль вздрогнула. Ее васильковые глаза тут же наполнились слезами, и мне непроизвольно стало стыдно, хотя я точно знала, что ни в чем не виновата.

– Но разве нельзя найти другой выход?

– Интересно, какой? – Лисса не встала с кровати, на которой сидела до сих пор, она вообще не поднималась на ноги, но создавалось впечатление, будто девушка нависла над нами.

– Ну мы просто можем выкрасть брата до выступления.

Лисса хмыкнула, выразив в простом звуке все свое презрение к плану принцессы.

– Поверьте мне на слово: я не раз ходила на нежить, имея четкий план действий, и в девяти случаях из десяти все идет не так, как задумывалось. Так что танец выучить придется хотя бы просто на всякий случай. А теперь, думаю, нам всем стоит лечь спать… Утром рано вставать. Если, конечно, никто не передумал.

Никто не передумал.

– Она опять командует, – тихо прошептала эльфийка.

В ответ я просто пожала плечами и полезла в спальный мешок.

Ночью снова снился покойный эльф, благополучно оставленный в пещере на любование влюбленной дриаде. Я так устала, что на препирательства сил не было даже во сне, и разговор получился несколько односторонний: он настойчиво просил сказать, где я нахожусь, но я и сама толком не знала, поэтому просто пожимала плечами с видом «да когда же ты отвяжешься, репей проклятый?!». Правда, на этот раз оппонент внес некоторое разнообразие в наше ночное противостояние: порывисто сграбастал меня за плечи и с силой потряс, за что получил коленом в живот и надолго потерял интерес к рукоприкладству вообще и к моей скромной персоне в частности. Я же вспылила, возмущенная вспышкой насилия во снах, и с чувством пригрозила выпросить у Лиссы снотворное, чтобы сны не снились вовсе.