– Хильдур, ты что, последних мозгов лишилась?!
– Ох, прости, вождь. – Старуха взмахнула посохом, чуть не задев вождя повторно. – Я привыкла, что их трое, вот и бью всегда трижды. Руки помнят, понимаешь… Где Свенельд?
– Сторожит!
– Хоть на это ума хватило, и то радость, – проворчала мудрая Хильдур и нахлобучила на голову шапку. – Вечно вы слушаете мои слова через одно и сбегаете недослушав! С чего вы взяли, что это новая хранительница? Ну вождь понятно, он просто спал, а вы? Рванули поскорее на поиски в надежде опередить других воинов?
Братья промолчали, так как это была чистая правда. Более того, выигранные несколько минут времени ничем не помогли торопыгам – на околице им встретилась хохотушка Герда, дочь Бьярни-скальда. Как было не остановиться и не поболтать! А пока болтали, все прочие воины давно дослушали и разбежались на поиски. Только вот непонятно – если белокурая дева не хранительница, зачем бабушка вообще про нее рассказывала?
– Ведите, оболтусы! – скомандовала старуха и, тяжело опираясь на посох, двинулась к выходу.
Хранительница умерла ночью – как заверяли охранники, без единого звука и без всякой видимой причины. Легла спать и не проснулась.
Особого доверия к их словам уважаемое начальство не испытывало, но умиротворенное выражение лица покойной безмолвно подтверждало: если причина и была, то не сегодня.
В раскосых глазах брата Чаня читалась такая знакомая безнадежность, что Шеллар невольно ожидал: с минуты на минуту глава департамента заведет разговор о ритуальных ножах. Зачем сюда позвали его самого, он вообще затруднялся понять. Все дела наместника, касающиеся сбора артефактов, велись без участия советника. Любознательный Шеллар, конечно, старался быть в курсе событий, добывая информацию где только возможно: например, о каждом из артефактов он прочел в украденных из магического отдела библиотеки секретных документах; о том, что Харган приволок вместе с жезлом хранительницу, узнал от сопровождавших его солдат; о ее предназначении догадался сам, сопоставив кое-какие факты. Даже о том, что она долго не протянет, знал заранее. Но ни своего интереса, ни своей осведомленности он старался не демонстрировать и притворялся, будто ему нет до этого никакого дела, а наместник, в свою очередь, не спрашивал его советов в подобных вопросах и даже новостями не делился. Вопрос, почему это вдруг решил сделать глава департамента, оставлял бескрайний простор для гипотез.
– Что теперь делать? – безучастным голосом вопросил брат Чань, продолжая созерцать очередной провал в работе.
– Ничего уже не сделаешь, – виновато пожал плечами советник, словно это самое делание было его священным долгом, который он не мог выполнить. – Даже если вы найдете виновного, этим ее не воскресить. А вы его вряд ли найдете.
– Не буду я ничего искать. Велю просто повесить каждого десятого в назидание, и дело с концом. Меня другое волнует. Как доложить об этом господину наместнику.
– О-о… – Шеллар понимающе кивнул. – Боюсь, еще одного такого несчастья господин наместник не перенесет. Во всяком случае, я не взял бы на себя смелость докладывать о подобном. Руководствуясь личным опытом…
Советник не договорил, но проницательный хин и так прекрасно помнил, как один неосмотрительный господин уже попытался честно доложить о подобном инциденте и чем это для него обернулось.
– С другой стороны, – продолжал рассуждать Шеллар, – мы можем с таким же успехом возложить сию опасную миссию на кандидатов в повешенные. Пообещав помилование выжившим.
Брат Чань горько вздохнул. Не то чтобы он сомневался в возможности упомянутой авантюры, просто, на его взгляд, от начальственного гнева это вряд ли спасло бы. Ну пришибет господин наместник пару докладчиков, отойдет, остынет… И что – после этого даже не вспомнит об ответственном лице, которое не уследило, не исполнило и даже доложить не удосужилось?
– С третьей стороны… – Поистине брата Шеллара иногда невозможно заткнуть! – Господин наместник завтра-послезавтра отправится на поиски Повелителя, а до того момента будет столь сильно занят, что беспокоить его лишними новостями несколько неуместно. Как вы полагаете?
Брат Чань оглянулся на охранников, стоявших здесь же в ожидании распоряжений. Лица нежелательных свидетелей были бледны и деревянны. Все рассуждения о «каждом десятом» они прекрасно слышали и теперь ждали только высочайшего решения: повесят или отправят к наместнику с докладом.
Шеллар поймал его взгляд и прокомментировал:
– Полагаю, они будут молчать, ибо это в их интересах. Наместник, знаете ли, может и не ограничиться каждым десятым. А так нам, возможно, удастся обойтись без репрессий. – Он тоже оглянулся на слушателей, отметив некое понимание в их перепуганных глазах, и продолжил: – Пойдемте отсюда, брат Чань. Дальнейшая часть нашей беседы будет конфиденциальна.
– А мой заместитель, полагаете, удержится? – с сомнением поинтересовался глава департамента, когда они покинули тюремный этаж.
– А он у вас рисковый парень? – тут же уточнил советник.
Брат Чань поразмыслил и утешился выводом, что, пожалуй, нет.
– Насчет «обойтись без репрессий» вы всерьез или для усыпления бдительности? – поинтересовался он, когда господа заговорщики уединились в его кабинете. – Ибо я не намерен оставлять подобное неповиновение безнаказанным. Если господин наместник приказал пленницу не трогать, он явно знал, что говорил. И тот тупой скот, который посмел ослушаться приказа ради собственной низменной прихоти, должен быть наказан так, чтобы прочим неповадно было.
– Если вы его найдете, то в воспитательных целях было бы неплохо, – согласился советник. – Это я и имел в виду, говоря «возможно». Так как есть вероятность, что упомянутого вами «скота» не существует вовсе. Видите ли, брат Чань… Вы, кстати, осведомлены об обстоятельствах, побудивших господина наместника отдать столь категоричный приказ?
– Частично. Вернее, он мне ничего не объяснял, но я где-то слышал, что хранительницами жезла всегда были нимфы, и сделал выводы.
– Вы сделали верные выводы, коллега. – Шеллар чуть усмехнулся и принялся набивать трубку. – Однако вы… распространили их далее, чем следовало. Насилие губительно для магических способностей нимфы, но не для жизни и здоровья. Господин наместник запретил к ней прикасаться именно потому, что Повелителю нужна Сила этой женщины, а не ее прелести, и Силу эту надлежало сохранить. Не знаю, насколько послушны оказались ваши подчиненные, но независимо от того, насиловали эту женщину или нет, умерла она не от этого.
Мастер Чань устало опустился в кресло и с обреченным вздохом вопросил:
– От чего тогда?
– Вот тут и кроется истинная причина, по которой господину наместнику не следует пока ничего объяснять, ибо этого он точно не перенесет. Хранительница умерла от того, что он убил стража. И если ему об этом сказать… Господин наместник очень тяжело переживает собственные ошибки. К тому же ему предстоит доложить Повелителю обо всем, что здесь произошло, и, на мой взгляд, чем меньше неприятного он доложит, тем лучше будет для него.
– Стоп. Еще раз. Объясните. Какую связь между этими двумя смертями вы усмотрели?
– Вы, видимо, не интересовались вопросом. – Брат Шеллар сочувственно покачал головой и выпустил очередной клуб дыма. – А я расспрашивал господина наместника и даже порылся в литературе из чистого любопытства. Они всегда пара – страж и хранительница. Созревшая нимфа и ее избранник. А зрелая нимфа живет, пока жива ее любовь. Поэтому их так мало на свете.
– Он что, не знал? – Возглас главы департамента прозвучал откровенно горестно – наверное, вырвался из самой души.
– Мог и не знать, – пожал плечами советник.
– Хорошо, мы скроем от наместника смерть хранительницы, он ничего не скажет Повелителю, а потом? Не будем же мы скрывать это вечно? Все равно придется доложить, не сейчас, так потом.
– Придется. Но у нас будет некоторое время на исправление ошибки. Думаю, если вместо умершей хранительницы наместник получит другую нимфу, он не очень расстроится. А Повелителю и вовсе безразлично, кто прилагается к жезлу.
