— Да, мудрый Хамра Толерад, женщины не влекут меня… То есть я сам гнал все мысли о них прочь, я на них даже не смотрел. Но если ты утверждаешь… Хамра Толерад, что с тобой?

Тело старого мага обмякло, и он повалился на бок, упал на огромную каменную скамью, которая только и могла выдержать его вес. Силамар встал и потряс мага за плечо.

— Он спит, — сказал Силамар. — Наверное, срок его бдения закончился, как он говорил, и он заснул волшебным сном еще на два года. Эй, Варрос, не пей вина, оно хмелит голову — так сказал Хамра Толерад.

— Любое вино хмелит голову, — зло ответил Варрос и залпом опрокинул кубок с Вином Жизни. — Идем, здесь больше нечего делать.

— Может быть, — предложил Силамар, зачерпывая флягой Вино Жизни из колодца, — здесь и переночуем?

— Нет, — жестко ответил король. И добавил мягче:

— Мне тяжело здесь находиться, Силамар, сам не знаю почему. А потом… Тот камень у пещеры… Вдруг он закроется сам собой и мы окажемся замурованы здесь на два года?

Друзья торопливо уложили поудобнее старого чародея, о котором по всему миру ходило множество самых противоречивых легенд, но которого из всех сейчас живущих видели лишь они двое, и поспешили покинуть пещеру.

Им предстояли трудные дни, и они теперь точно знали об этом. Но, выросшие среди дикой природы, неоднократно рисковавшие жизнью в сражениях и поединках, они смело смотрели в будущее. К тому же кровь будоражило удивительное Вино Жизни, выпитое в изрядном количестве. Сейчас каждый из них мог бесстрашно пойти на повелителя змеелюдей с голыми руками. Но до него еще необходимо было добраться…

Обратный путь из волшебной пещеры показался Варросу с Силамаром в дюжину раз длиннее. Может, потому, что друзья забыли факелы у чудесного колодца и продвигались в полной темноте, держась руками за шершавую стену, может, выпитое Вино Жизни кружило голову и замедляло движения, хотя создавало иллюзию прилива энергии, а может, они боялись оказаться замурованными в скале и им не терпелось выбраться на свежий воздух.

Когда они вышли наконец-то из туннеля, то остановились пораженные — буйство красок превращало южные горы в нечто фантастическое: красные блики солнца, казалось, боролись с вечным злом теней, с суровостью скал, с равнодушием неба.

— Ничего себе, — пробормотал Силамар, — уже закат… А я считал, что мы совсем недолго там просидели.

— Странный это закат, Силамар, — заметил король. — Солнце сошло с ума и уходит на восток? Нет, Силамар, это — рассвет! Смотри — солнце прямо на глазах поднимается над горами и свет все ярче…

— Ты хочешь сказать, что мы провели в этой пещере всю ночь?! — не веря собственным глазам воскликнул Силамар.

Варрос пожал плечами.

— Еще и не такие чудеса случаются на свете, друг Силамар, — задумчиво произнес он и обернулся. — Вот тебе еще одно чудо, которое не могут совершить людские руки, смотри!

Силамар тоже обернулся. Огромный камень, что торчал у входа, бесшумно встал на место, и теперь никто никогда бы не сказал, что где-то здесь есть пещера, в которой тысячи лет в мрачном одиночестве томится легендарный чародей Хамра Толерад.

— Да… — только и мог произнести Силамар.

Но сюрпризы на этом не кончились. Коней не было. Одинокое чахлое деревце по-прежнему стояло, растопырив кривые ветви, а коней — нет… Даже обрывков поводьев не видно — либо Варрос и Силамар, торопясь войти в пещеру, плохо их привязали, либо коней похитили.

Но кто мог в этом глухом месте украсть коней? Если только конокрад не шел по следу, но это было вообще маловероятно, скорее поверишь в какое-нибудь чудо магии или собственную неаккуратность.

— Да… — повторил Силамар. — И что теперь будем делать?

Варрос, всмотревшись в камни под ногами, сказал:

— Похоже, коней что-то очень напугало и они, дернув, развязали слабые узлы и убежали. — Он показал рукой к спуску. — Они поскакали туда, могли и шею свернуть… Так или иначе, надо спускаться на тропу. Может, кони успокоились и щиплют тропу в миле отсюда…

— Воин всегда верит в лучшее, — согласился Силамар, — но готовится к худшему. Идем!

— Какой чудесный рассвет, — выдохнул Варрос, — словно сама природа благословляет нас на подвиги. — Он покачнулся. — Дай обопрусь на тебя, Силамар, от этой красоты у меня даже закружилась голова.

— Она кружится у обоих, но не от красоты рассветных гор, а от выпитого вина, — рассмеялся Силамар. — Какой коварный напиток Вино Жизни — пьешь и хочется еще и еще. А потом наступает расплата. Но сейчас кажется, что мы без отдыха пешком можем выйти из гор. Такое впечатление, что еще бы глоток этого вина и полетел бы над горами без крыльев.

— А мы и полетим, — все более заплетающимся языком ответил Варрос.

Они спускались по довольно крутому склону к тропе, держась друг за друга.

Коней, конечно, внизу не было.

— Пойдем вперед, — предложил Силамар. — Если не ошибаюсь, в нескольких милях отсюда стоянка, где обычно ночуют путники… Древний идол охраняет их ночлег. Там большая поляна, множество сложенных из камней очагов и даже навес от дождя. Может, кони у идола и остановились, почувствовав людской запах… А может, кто из путников забрел… В любом случае надо идти туда.

Варрос кивнул, соглашаясь, и они нетвердым шагом пошли вперед.

— Что ты все молчишь, Варрос? — не выдержал через четверть часа Силамар. — Думаешь об утерянных конях?

— Нет, — покачал головой король. — Просто я всегда полагал, что тот чудный сон о моем будущем — помнишь, я тебе как-то рассказывал о чудесных снах? — посылали мне боги. Я думал, что они покровительствуют мне…

— Да, конечно, покровительствуют! — воскликнул Силамар. — Сколько было покушений, которые ты счастливо избежал, сколько было битв, где поражение твоих войск казалось неизбежным, а ты побеждал! За все годы твоего правления всего один неурожайный год… А ты жалуешься на невнимание богов, неблагодарный!

— О, нет! — запротестовал Варрос. — Я не жалуюсь и отношусь к великим Зирива-ванату и Сугнуне с должным почитанием, ты сам прекрасно знаешь. Я говорю не о том. Оказалось, все это дело рук Хамры Толерада, он все эти годы опекал меня от опасностей, посылал дивные сны…

— Ну и что? Разве Хамра Толерад не великий маг, познавший все тайны природы? И не опекал он тебя все время, Варрос, он же просыпается раз в два года — Толерад сам говорил… Лишь посылал тебе пророческие сны.

— Значит, он все знал и знает наперед. Он управляет мной, словно ребенок игрушечными солдатиками! Но я не хочу быть куклой в чужих руках, пусть даже в руках легендарного Хамры Толерада. Я — Варрос! И я всего достигаю сам. Я… — Варрос пьяно икнул. — Я поступлю наперекор Хамре Толераду.

— Ты собираешься отказаться от разведки в Грелиманус? — удивленно спросил Силамар, пошатнувшись. — Но тогда змеелюди с этим Феоротом Злосовершенным завоюют когда-нибудь Лунгарзию.

— А Хамра Толерад только и хочет, чтобы я их победил…

— Знаешь, Варрос, — задумчиво произнес Силамар, — когда я убиваю идущего на меня с оружием врага, я не думаю, кого обрадует его смерть, а кого огорчит. В тот момент я думаю только о себе. И сражаясь с повелителем змеелюдей, ты действительно принесешь пользу Хамре Толераду, он освободится наконец. Но какое тебе до этого дело? Ведь Змей и Феорот Злосовершенный хотят уничтожить тебя и завоевать Лунгарзию! Твою страну, за которую ты в ответе! Чтобы поступить наперекор старому магу, ты собираешься погибнуть?

— Глупости! — гневно воскликнул Варрос. — Настоящий воин сражается до конца!

— Вот, я и говорю!.. — поддакнул Силамар. — О, Варрос, смотри — там костер!..

Они побежали, пока люди, кто бы они ни были, не сели на коней и не отправились дальше. Со стороны их бег не слишком отличался от шага, но, опьяненные Вином Жизни, они были уверены, что бегут как никогда быстро.

На стоянке, перед огромным изваянием древнего забытого бога, поставленного еще, наверное, в те времена, когда Хамра Толерад лишь начинал познавать азы магии, стояли два огромных, запряженных четверками лошадей, фургона. Поодаль паслось шесть оседланных коней. Четверо воинов, неподвижностью похожие на изваяние, что возвышалось неподалеку, сидели у костра. У идола о чем-то говорили двое полных мужчин — видно купцы.