Литмир - Электронная Библиотека

А вот нам не повезло… хрипя и глотая судорожно сведенным горлом прохладный ночной воздух, с лежанки резко вскочил капитан…

— Что такое, Андрей?

Абсолютно бешеные, не узнающие никого глаза пытаются на мне сфокусироваться, из горла рвутся пока еще не контролируемые фразы, являющиеся продолжением кошмара:

— Товарищ нарком, колхозные поля под Рязанью он жечь не мог и комсомолок из Петрозаводска не воровал…

— Тихо, Андрей, успокойся… это сон… это всего лишь страшный сон… обычный человеческий сон…

— Что? Где я? А… Фу…х! Ну и приснится же такое…

Несколько минут блаженной тишины, пока капитан пытается прийти в себя и сдержать дрожь уже уходящего страха. Несколько минут тишины, залитой лунным светом. Тихий шелест листвы и хриплое, загнанное дыхание хуманса рядом…

— Андрей, как у вас зовется эта небесная странница, так щедро льющая свой ласковый серебристый свет?

— Что?.. А!.. Ну… это луна.

— Луна… Спи, капитан, спи… теперь ты уснешь без сновидений, и пусть тебя разбудит первый радостный лучик веселого летнего солнца… а я еще погрущу… Спи…

Спи…

Qu’ellar Ril’lintarkyorl dos…

D’ja…[2]

ГЛАВА 27

Чунга-Чанга, весело живем!

Чунга-Чанга, песенку поем!

Один старый мультик

12.07.1941

Рядовой Клаус Майне

…эти восточные бесконечные леса и болота — шайсе!

Сумасшедшие местные жители, не понимающие ни слова на нормальном немецком языке. Эта мошкара размером с мизинец, звереющая от присутствия нормального немецкого солдата. Компас, стрелка которого крутится, как безумная. Герр лейтенант утверждает, что это потому, что в болоте много железной руды. Сам он до войны жил в Руре и поэтому, думаю, знает, о чем говорит. Одно радует — собаки довольно плотно держат след и ведут себя все уверенней. Скоро мы нагоним этих диверсантов и отомстим им за гибель немецких солдат!

Отодвинув стволом винтовки мешающую еловую лапу, Клаус заметил какую-то вспышку, мелькнувшую в закатных лучах справа от края растянувшегося цепью отряда…

Тихий ветерок, потянувшийся от болота, ласково перебирал черное как смоль оперение стрелы, вонзившейся в правый глаз рядового, овевал грани наконечника, теперь нагло проклюнувшегося из коротко стриженного немецкого затылка, чуть приподняв при этом каску и залихватски надвинув ее на уже бессмысленные глаза, в которых отражался — впрочем, кому какая разница…

— Клаус! Рядовой Майне! Где ты!

Встревоженные голоса, далеко разносящиеся над болотистой белорусской землей, переполошили любопытную белку, уже два часа пытающуюся своим куцым умишком дотумкать, зачем этим людям ходить кругами по вроде бы ровной, пусть и заросшей местности. И самое главное: когда эти двуногие сволочи уйдут от ее заначки, любовно припрятанной в дупле дерева, стоящего в середине вытаптываемого пространства?

Ефрейтор Вальтер Кляйн уже в который раз с надеждой обратил взор на свою собаку Лайзу, все так же трусливо жмущуюся к его ногам. Эта странная и загадочная страна Россия. Немецкому мозгу страшно даже представить существование столь дикой местности, буквально целиком состоящей из гигантских деревьев, непроходимого, дикого, как монголы, подлеска и странной, пружинящей под ногами почвы, покрытой слоем густого влажного мха.

Вдруг собака встрепенулась и с тревогой зарычала на высокие деревья, величественно чернеющие на фоне молодой поросли. Некоторые из этих гигантов были давно уже мертвы и тянули к небу голые, безжизненные ветви. Некоторые, наоборот, являлись домом для огромного количества птиц, сейчас потревоженных близким присутствием человека и беспокойно перепархивающих с ветки на ветку.

Лейтенант сразу вошел в суть дела и быстро уточнил:

— Вальтер, что, по твоему мнению, могла учуять Лайза? Может, это наконец-то проклятые русские партизаны?

— Нет, герр лейтенант, судя по реакции собаки, это, наверное, какое-то животное, но стопроцентно гарантировать я не могу.

Чтобы ни на минуту не прерывать погоню, лейтенант направил первое отделение вместе со вторым кинологом по следу неуловимых русских. Хотя, по мнению самого Кляйна, толку от собак в такой влажной местности, в сущности, никакого. Запах партизан, даже если бы он был, все равно рассеивался из-за влаги раньше, чем собаки успевали взять след. Благо война в Польше позволила Вальтеру и его напарнику Гюнтеру научиться неплохо разбираться в следах, с учетом того, что русские оставляли за собой довольно четко видимый след из примятого мха, сломанных веточек на кустах и отметин от рук и обуви на краях бочажков, в которые явно проваливались русские свиньи. Так что метод преследования заключался в простом прочесывании местности на предмет оставленных следов и потом — следование им, пока не пропадут, и все то же изнурительное прочесывание местности.

Лейтенант вместе с Вальтером и вторым отделением аккуратно выдвинулись в сторону подозрительной группы деревьев. Не пройдя и пары шагов, они были остановлены резко взлетевшими птицами, буквально взорвавшимися возмущенными криками. Птицы явно чего-то испугались, испугались намного серьезнее, чем обычно пугаются какой-то группы незнакомых людей. Почти подойдя к зарослям молодых елочек, любовно укутывающих подножия лесных великанов этаким колючим зеленым пледом, Лайза резко рванула вперед, зашлась в истерическом лае. Последовали за собакой, зашли в глубь группы деревьев буквально на десять метров, тут отряду пришлось остановиться. Обычно молчаливая овчарка бросалась на дерево с густой кроной, пыталась вскарабкаться по стволу и, соскальзывая, громко лаяла на что-то находящееся в кроне.

Попытки определить с земли, что же скрывается в густой листве, не увенчались успехом, и лейтенант, буркнув, что сумасшедшая собака явно лает на белку или еще на какого-нибудь варварского русского зверя, приказал продолжить преследование и догнать первое отделение.

Не успев проговорить последних слов и развернуться в обратную сторону, лейтенант застыл как вкопанный и тихо, почти шепотом, приказал остановиться и приготовиться к бою. Медленно и по возможности неслышно передернув затвор МП 38, он прошептал:

— Там, в ветвях, явно не белка.

И глазами показал на каплю крови, застывающую на его рукаве.

Обследование ствола дерева и его ветвей не принесло никакого результата, нашли только множество кровавых потеков и кусочков мяса, в беспорядке раскиданных на широких ветвях и прилипших к стволу. Только-только начавшие кружиться над ними мухи и свежий вид крови означали: что бы тут ни происходило — это произошло недавно.

Забравшийся на дерево лейтенант выдал предположение, что на одном из горизонтальных сучьев, поблизости от ствола, буквально несколько минут назад кто-то сидел и занимался самым странным, на его, лейтенанта, взгляд, делом — резал мелкими кусочками свежее мясо. Только вот зачем? И кто?

При обследовании ближайших к месту обнаружения крови зарослей опять отличилась Лайза. Буквально в пяти метрах от этого злополучного дерева, укрытый от посторонних взглядов разросшимся папоротником, лежал человеческий труп.

— Герр лейтенант, это рядовой Майне! Только что с ним?

Бледные лица окружающих с застывшим на них выражением ужаса и омерзения были обращены в сторону тела и склонившегося над ним лейтенанта.

— Так вот что там строгали. Только… зачем? В этих лесах русские дикари совсем с ума сходить начали? Ведь это сделало явно не животное — слишком ровные разрезы. И самое главное — посмотрите, чем его убило. Это же стрела. Русские и монгольские варвары действительно не достойны занимать эту землю. Наш фюрер, безусловно, прав в том, что славянские варвары должны быть стерты с лица планеты…

13.07.1941

Ссешес Риллинтар

вернуться

2

Дом Риллинтар хранит тебя… Всех вас…

45
{"b":"170936","o":1}