В. В. Сапожников был не только талантливым педагогом, пользовался большим уважением, любовью и доверием студентов, помогал им. Он увлекался музыкой, поэзией, живописью и даже сделал сообщения «Природа в поэтических произведениях Пушкина», «Дарвинизм и эстетика».

Ботаники высоко оценили заслуги В. В. Сапожникова, его имя увековечено в названиях новых видов растений, ледников, горных вершин. Б. К. Шишкин назвал род из семейства зонтичных, произрастающий в Китае и Монголии, Saposhnikovia Schischk. П. Н. Крылов в 1895 г. описывает новый вид остролодочника — Oxitropis saposhnikovii на основании сборов, сделанных В. В. Сапожниковым в верховье реки Джело. И. М. Крашенинников и П. П. Поляков также на основании сборов Сапожникова описали новый вид полыни — Artemisia saposhnikovii. В. И. Курбатский из сборов, сделанных Н. В. Ревякиной в приледниковой зоне, описал новый вид лапчатки — Potentilla saposhnikovii. Н. В. Ревякина в его честь назвала новый вид — Poa saposhnikovii. А. К. Скворцов высокогорную иву, растущую в верхней части альпийского пояса, назвал Salix saposhnikovii. В честь В. В. Сапожникова были названы вершина в хребте Куэлю в Тянь-Шане, пик в Тянь-Шане, ледник в Южном Алтае, ледник в вершине реки Сом - Монгольский Алтай.

Работа на ледниках при низкой температуре, часто в снежный буран, среди «путаницы ледяных скал и пропастей», с постоянной опасностью провалиться в трещину или попасть под снежную лавину, была настолько утомительной и тяжелой, что костер из кизяка казался путешественникам «уютным и комфортабельным». Но эта тяжелая работа давала удовлетворение, несмотря на трудности и лишения, и вдохновляла на новые походы. «Дни, полные напряженной работы, сопровождаемые новыми открытиями, — писал в дневнике В. В. Сапожников, — чувствуются недаром прожитыми. Несмотря на крайнее физическое утомление, где‑то глубоко внутри живет и радуется существованию другой, бодрый и не уставший человек. Эту здоровую радость бытия в исследовании завещаю моим молодым друзьям и ученикам».

Большое трудолюбие, целеустремленность, преданность делу позволили Василию Васильевичу выполнить огромный объем работы, а смелость и мужество — подняться на недоступные прежде ледники и вершины.

Вся деятельность В. В. Сапожникова является примером высокого служения науке. Она пробуждает желание увидеть и изучить богатейшую природу Алтая. Возможно, его успехи были бы намного скромнее, если бы рядом не находился другой великий ботаник — П. Н. Крылов.

Очерк о крупном ученом и отважном путешественнике В. В. Сапожникове хотелось бы закончить его словами из книги «По Алтаю», лучше которых очень трудно придумать: «Столько могучей красоты в грохоте водопада, в блеске серебристого белка, в голубых струях горного потока, в яркой раскраске обитателей высоких скал, что как-то обидно сознавать, что все это пропадает для большинства людей, вольно или невольно прикованных к душным городским улицам и настолько заморивших в себе потребность в впечатлениях нетронутой природы, что самые восторги перед ней вызывают у нас лишь снисходительную улыбку».

Материалы, полученные исследователем, не утратили своего значения до сих пор. На их основании устанавливаются закономерности изменения площади ледников, на основании им собранного гербария описываются новые виды. Заложенные традиции продолжены в работах последующего поколения ботаников. Исследования высокогорной флоры Южной Сибири послужили примером для изучения высокогорной растительности многих районов Сибири (Западные Саяны, Тува, Катунский хребет и др.).

Сапожниковия растопыренная — Saposchnikovia divaricata (Turcz.) Schischk.

Победу революции готовила интеллигенция, которая считала, что народ, ради которого она живет, забит и унижен. Интеллигенты считали, что царизм удушает демократию, что царская бюрократия тормозит социальное развитие. Они гневно протестовали и обличали царских сатрапов.

Демократ К. А. Тимирязев в некрологе безвременно ушедшему талантливому физику П. Н. Лебедеву писал: «…страна, видевшая одно возрождение, доживет до второго, когда перевес нравственных сил окажется на стороне «невольников чести»… Тогда и только тогда людям «с умом и сердцем» откроется наконец возможность жить в России, а не только родиться в ней, — чтобы с разбитым сердцем умирать».

Победа «большевизма» привела к разрушению множества интеллигентских идолов — гуманизма, демократии, поклонения творческому потенциалу простого народа.

Интеллигенция подготовила октябрьский переворот и дала возможность «простому народу» взять власть. И этот народ вверг огромную благополучную в экономическом плане страну в кровавую пучину гражданской войны, краха всей экономики и последующего террора, обрекая на страдания и смерть большинство российской интеллигенции, уничтоженной и рассеянной по всему свету.

В. И . Вернадский в своем дневнике от 10 сентября 1920 года записал: «Русское освободительное движение теперь мне представляется чем‑то мутным наполненным насилием и ложью. Большевизм — его законное детище».

Как же мог В. В. Сапожников примириться с этим положением? Впрочем, мог ли кто предсказать результаты переворота? Он отвечал чаяниям большинства интеллигенции, хотевшей больших свобод, демократии, наконец, финансирования своих идей.

В 1917-м переломном году Сапожникову исполнилось 56 лет — время расцвета таланта и как ученого, и как организатора науки. В это время он был ректором Томского университета. В это непростое время бремя обязанностей руководства единственным университетом за Уральскими горами было очень тяжелым. В. В. Сапожников был членом кадетской партии. Это говорит о том,  что он сознательно поддерживал путь на капитализацию страны в рамках умеренных реформ монархии. Он входил в состав Сибирской областной Думы от профессионального союза. В июне 1918 года он оставил ректорский пост и стал заведовать отделом народного образования в Западно-Сибирском комиссариате. С  ноября 1918 года по 5 мая 1919 года он был министром народного просвещения Временного правительства. Именно в это время, очевидно, он неоднократно встречается со своим старым знакомым по географическому обществу А. В. Колчаком.

Гражданская война выталкивала на острие атак самых талантливых героев, которые были заложниками противоборствующих масс. Всеобщее озлобление, ненависть порождала дикую жестокость, которой нет оправдания и сейчас и которую вряд ли могли остановить ее лидеры.

Александр Колчак был признанным лидером проигравшей стороны. Он тоже был «невольником чести», чести дворянина, офицера, русского человека. Зло творилось вокруг него, а он нес этот крест.

Александр Васильевич Колчак (1874–1920), расстрелянный большевиками 7 февраля 1920 года, не всегда был «врагомнарода». Это был один из знаменитейших арктических флотоводцев. Молодым офицером он попал в состав Русской полярной экспедиции под началом известного геолога барона Э. В. Толля. В навигацию 1901 года шхуна «Заря» не смогла близко подойти к острову Беннета из‑за сложной ледовой обстановки. Э. В. Толль в июне 1902 года вместе с астрономом Ф. Г. Зеебергом и двумя проводниками решили достичь острова на собачьих упряжках и не вернулись. 9 января 1903 года Императорская  академия наук поручила А. В. Колчаку возглавить спасательную экспедицию, которая продолжалась в тяжелейших условиях до 31 августа. Президент Императорской академии наук великий князь Константин Константинович Романов в служебной записке на имя морского министра А. А. Бирилева писал: «Тяжелая и ответственная экспедиция эта была поручена лейтенанту Колчаку, который выполнил свою миссию блистательным образом, пройдя на вельботе пространство океана, отделяющее Новосибирский архипелаг от острова Беннета, вполне благополучно и добыв с последнего в высшей степени важные документы, оставленные там партией баронаТолля». За эту экспедицию и за многие другие подвиги в арктических льдах А. Колчак 30 января 1906 года получил Большую Константиновскую золотую медаль Географического общества. До него эту медаль в 1897 году получил великий норвежский полярный исследователь Ф. Нансен. Именно в это время пересеклись пути полярного путешественника А. В. Колчака и покорителя гор Алтая В. В. Сапожникова.