Литмир - Электронная Библиотека

Глаза Мэнди расширились – гневная вспышка напарника наконец-то внушила ей страх и некоторое уважение, – и она начала отбиваться. Схватив одну из лежавших рядом подушек, Грант накрыл проститутке лицо. Та размахивала руками, пытаясь вцепиться противнику в физиономию, и пинала ногами, стараясь сбросить его с себя. «Да, ты, небось, не к таким позам в койке привыкла», – наваливаясь грудью и локтями на подушку, подумал Грант, поймал Мэнди за запястья и обездвижил их, прижав коленями.

После такого она задергалась еще ожесточеннее.

Ломбард дал жертве вдоволь потрепыхаться, находя ее панику и свою власть над ней удивительно возбуждающими. Пьянящими. Он уже собирался убрать с ее лица подушку, готовясь увидеть покорность в перепуганном взгляде, как тут его осенило, что такая безмозглая коварная сучка никогда полностью не подчинится. Этой шлюхе с самого начала не следовало доверять, и Грант в момент возненавидел себя за глупую наивность. Неважно, что она скажет, что наобещает сию минуту – он никогда больше не поверит ни единому слову, слетающему с ее лживого языка. Несмотря на все планирование, из-за этой стервы ему не светит получить даже паршивого цента, и что еще хуже, теперь он сам у сообщницы в кармане. Конечно, можно забрать у Мэнди пленку, но никогда, никогда нельзя быть уверенным, что она станет держать рот на замке. Она всегда сможет повесить на него намерение шантажировать сенатора. И даже если удастся убедить ее уехать подальше, придется все время гадать, в какой из дней она вернется и что потребует.

Грант знал наверняка: он не желает всю оставшуюся жизнь оглядываться через плечо. Не желает давать власть над собой. Предполагалось, что они с Мэнди будут партнерами, но теперь, похоже, каждый за себя. Другого выхода он не видел.

И поэтому оставил подушку на месте.

Дело заняло больше времени, чем ожидалось. Жертва вырывалась все слабее и слабее, но все же продолжала борьбу, и прошло целых две минуты без единого ее движения, прежде чем убийца рискнул поднять подушку.

Распахнутые глаза Мэнди были пусты. Уставившись на безжизненное тело, Грант первым делом подумал: как странно, он ничего не чувствует. Никаких угрызений совести, вообще… ничего. Хотя Ломбард и служил в морской пехоте, но никогда никого не убивал, и всегда предполагал, что это должно быть нечто из ряда вон выходящее.

Хмм. Как оказалось, вовсе нет.

Грант выпрямился и пригладил назад упавшие на глаза волосы. Он слез с тела Мэнди, размышляя, что следует убираться из этого номера. И срочно. Подстегнутый адреналином мозг лихорадочно заработал, и через секунду-другую мысли прояснились. Требовался план, и Грант поразился, как быстро этот план сложился у него в голове.

Сенатор…

В номере полно отпечатков пальцев Ходжеса. В эскорт-агентстве отмечено, что этой ночью с Мэнди был именно сенатор. А поскольку Грант не забрал видеозапись, пленка предоставит властям убедительный мотив. Случившееся сочтут убийством в состоянии аффекта. Любовница намеревалась шантажировать политика, а он обнаружил это, запаниковал и убил ее.

«Этого будет достаточно», – говорил себе Грант. Должно быть достаточно. Особого выбора у него все равно нет. Когда неожиданно обнаруживаешь себя в одном номере с мертвой проституткой, на ум приходит только такой сценарий действий. План А: смотать отсюда. Дополнительный план Б: повесить убийство на кого-то другого.

Он полез в карман халата Мэнди, достал магнитофон и сунул в задний карман джинсов, убедившись, что блейзер надежно его прикрывает. Затем установил видеокамеру обратно за телевизор и поспешил к выходу, накинув капюшон футболки.

В конце концов, никогда не знаешь, не попадешься ли кому-нибудь на глаза.

   * * * * *

А теперь следует завершить начатое.

Грант отставил пустую бутылку в сторону, вытащил бумажник и добавил пару баксов к деньгам, брошенным на стол Дрисколлом. Выйдя из бара на улицу, он поднял воротник пальто, защищаясь от холодного осеннего ветра, порывами дувшего с озера. Где-то неподалеку по невидимым рельсам прогромыхала электричка чикагского метро.

Телохранитель вернулся мыслями к распоряжению Дрисколла:

«Выясни, что известно ФБР».

Именно это он и намеревался сделать.

Ломбард понимал, что раздобыть информацию будет нелегко, но его ум уже работал в нужном направлении. Джек Паллас теоретически может оказаться проблемой – если ходившие о нем истории хоть отчасти правдивы, – однако агент нажил себе врагов среди таких людей, с которыми не следует ссориться, и Грант чувствовал, что сможет воспользоваться этим в собственных целях.

ФБР явно располагает какими-то сведениями. И хотя пока недостаточными, чтобы напасть на след Гранта, ему не по душе оставлять за собой хвосты. Как только выяснится, что это за хвост, он его подчистит. Почти пятнадцать лет он прикрывает чужие грешки и вранье, справится и с этим делом – со всегдашней беспристрастной тщательностью. Больше никакого валянья дурака. Никаких ошибок. С этого момента у него все под контролем.

Он приложит все усилия, чтобы так оставалось и дальше.

ГЛАВА 9

В среду днем, по пути на предварительное слушание в суд, Камерон почти удалось убедить себя, что жизнь возвращается в нормальное русло. Почти.

К счастью, полицейское наблюдение оказалось менее назойливым, чем опасалась свидетельница. Она, считай, не видела дежурных дневной смены: те заступали на вахту под домом в шесть часов утра, пока подопечная еще спала, кивком здоровались, когда Камерон выводила из переулка свою машину, и следовали за ней в центр города до офиса. А дальше охранникам было практически нечего делать до шести часов вечера, когда ответственность принимала на себя ночная смена. На этой неделе у Камерон планировалось несколько выступлений в суде, но поскольку залы заседаний и Северного округа штата Иллинойс, и Седьмого окружного апелляционного суда находились в одном здании с прокуратурой, полицейским не было никакой необходимости сопровождать туда мисс Линд. Непыльное задание, подумалось Камерон, опекать свидетеля, работающего в одном из самых защищенных и усиленно охраняемых учреждений в городе. Пожалуй, завтра надо почудить и выскочить в «Старбакс» на кофе, чтобы наблюдатели поразмялись.

С дежурными ночной смены была совсем другая история. Впервые заступив на пост, они выбрали время представиться, и Камерон, несмотря на необычность ситуации, довольно быстро оказалась в теплых отношениях с офицерами Камином и Фелпсом. За прошедшие три вечера у них выработалось что-то вроде распорядка: полицейские следовали за мисс Линд домой с работы, проверяли особняк, чтобы убедиться, что все безопасно, ждали в машине без опознавательных знаков, пока подопечная переоденется, и сопровождали ее туда и обратно в спортзал, находившийся в трех кварталах от дома. Конечно, было немного странно, отрывая взгляд от беговой дорожки, замечать двух стражей порядка, наблюдавших за ней из джус-бара, но потом Камерон вспоминала, что альтернативный вариант – самой оказаться убитой, и это соображение очень помогало свыкнуться с неловкостью ситуации.

Камерон бесчисленное количество раз прокручивала в голове тот момент, когда увидела в глазок выходившего из номера 1308 убийцу. И чем больше размышляла, тем больше убеждалась: преступник не догадывался, что за ним наблюдают. Мужчина ни разу не взглянул на дверь Камерон, и ни одно из его движений не выдавало, что он заподозрил чье-то присутствие.

С другой стороны, у нее не было ни малейшего желания получить доказательства обратного. Вообще-то, когда речь шла о возможном выходе на свидетельницу убийцы, душащего женщин подушками, Камерон твердо считала, что лучше переусердствовать с осторожностью. И пока преступника не поймают, она будет более чем рада бдительному наблюдению ФБР и полиции.

Как и ожидалось, предварительное слушание, назначенное на сегодня, прошло гладко. После победного процесса прошлой недели мисс Линд впервые появилась в суде. Приятно было снова оказаться в зале заседаний, хотя не обязательно именно по такому поводу. Подсудимым был сотрудник шерифского управления округа Кук, обвиняемый в том, что в свободное от работы время оказывал услуги охранника в двенадцати инсценированных ФБР сделках с наркотиками.

22
{"b":"177641","o":1}