Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Не раздумывая и не планируя никаких эффектов, другими словами, моим всегдашним спонтанным манером, быстро и крепко обняв маму и набросив куртку, выпрыгиваю из окна. Мама вскрикнула, а может, мне только показалось — шум воздуха в резко распахнутых крыльях заглушил все звуки. Поднявшись в небо и удобно устроившись в потоке воздуха, радостно улыбаюсь — меня снова переполняет чувство свободы.

Само собой разумеется, что стая парит рядом. И все они такие же, как я, счастливые и довольные, что вырвались из этого пыльного серого бюрократического мешка.

— Куда мы теперь, Макс? — спрашивает Газзи.

— Какая разница! Главное, мы свободны.

Однако сама я в этом далеко не уверена.

16

— Ой, смотрите, Пентагон! — Газзи махнул рукой вниз, резко свернул влево и взял направление на здание пятиугольной формы. — Мне всегда хотелось посмотреть на него поближе!

— Мне тоже, — саркастически заметил Игги, который всегда следует за Газманом по пятам.

— Ага, потрогай его, убедись в том, какого он цвета.

Мы все повернули за Газом, и всем было хорошо и весело.

— Ныряй! — кричит Газзи, складывая крылья и целя прямо на Пентагон.

— Газ! Стой! Нельзя! Это правительственное здание. У них паранойя еще покруче нашей!

Выкрикивая от счастья всякую несусветицу, Газзи пикирует вниз, делает круг где-то в пятнадцати футах над крышей Пентагона и снова поднимается вверх. Вслед за ним мы все выписываем в воздухе фигуры высшего пилотажа. Большинству этих трюков мы когда-то научились от ястребов и летучих мышей и теперь едва заметным движением крыльев с легкостью перестраиваемся, разворачиваемся, кувыркаемся через голову. Словом, выписываем всевозможные кренделя.

— Все, ребята, хватит. Кончай резвиться, — командую я в конце концов.

Вдруг небо сотрясается от рева моторов. Поворачиваю голову и вижу несущиеся на нас два истребителя. Их острые нацеленные на нас носы не предвещают ничего хорошего.

— Чего они, спятили!? — кричит Надж, подлетая ко мне вплотную.

— Мы, наверное, нарушили воздушное пространство над Пентагоном, — предполагает Клык.

Тотал у него на руках кивает:

— Надо было вас сразу остановить. Тем более, что я-то знал, чем дело кончится.

Истребители ревут уже совсем близко и приближаются с сумасшедшей скоростью.

— Пора тикать! — кричу я, и, развернувшись, мы несемся прочь от Пентагона.

Не знаю, будут они нас преследовать или нет, не знаю, есть ли у них приказ на поражение, не знаю, посланы они кем-то, или это автоматическая реакция на любые объекты, зафиксированные над Пентагоном. А может, это Комитет по делам трудновоспитуемых мутантов решил нас усмирить доступными им методами.

Но болтаться здесь и выяснять все неизвестные в этих уравнениях ни времени, ни желания у нас нет.

— Ребята, давай в лес! — показываю своим на несколько гектаров деревьев, которые и лесом толком не назовешь. Плотно прижав крылья к спине, мы камнем падаем вниз. В кронах деревьев едва заметна пара прогалин — туда-то я и целю. Утонув в кронах деревьев, сразу же раскрываем крылья и на высоте человеческого роста от земли виляем боком между стволов. Здесь с истребителей нас не видно. Если только у них нет приборов инфракрасного видения. Иначе нам крышка.

— Охо-хо! — кряхтит Газман. Лететь боком и ему, и всем нам трудновато. Но в принципе, мы за последние полгода эту технику прилично освоили. Просто давно не практиковались. Истребители тоже летают вертикально боком, я когда-то по телику видела. Но так низко над землей им слабо, и между деревьев им тоже не проскользнуть. Пусть только попробуют — сразу взорвутся здоровущим огненным шаром. Так что считай, дорогой читатель, что здесь у нас преимущество перед наисовременнейшей военной техникой.

Лесок, в котором мы укрылись, такой крошечный, что за двадцать минут мы нарезали по нему кругов двадцать, пока, наконец, не начал стихать рев моторов. Когда он и вовсе заглох, мы осторожно выбрались на опушку и приземлились, найдя укромное место.

— Клево мы их надрали! — подпрыгивает от восторга Газман.

— Ништяк полетик вышел! — Игги победоносно хлопает его по протянутой руке.

Как только он никогда не промажет? Их дурацким восторгам нет конца.

— Все вам, дуракам, «ништяк» да «клево», — ворчу я, стараясь образумить их со свойственной мне рассудительностью. — Подумайте головой, идиотская вышла ситуация. И сами же в ней виноваты. Все. Теперь тихо сидим. Носа не высовываем, голоса не подаем.

— Угу, — мычит Газзи. Ежу понятно, что он не слышал ни одного моего слова. — Здоровски полетали.

Вот тебе, дорогой читатель, причина номер 52, почему Газзи не годится в командиры.

17

Вот так в одно мгновение мы снова стали свободны. Точнее, настолько свободны, насколько могут быть свободны бездомные мутанты.

Через три часа, выискивая себе пристанище, мы уже кружим над Горами Поконо[4] в восьми тысячах миль от Вашингтона. Национальные парки не раз давали нам приют. Парк Поконо спас нас и на этот раз. Огромный зеленый массив выглядит сверху очень заманчиво, и мы с высоты тихо скользнули в него неподалеку от главного въезда. Солнце уже садится, и надо срочно найти место для ночлега. Но у меня остается еще одно важное дело.

Поэтому перво-наперво звоню маме сказать, что все в порядке. Ничего подобного мне раньше даже в голову прийти не могло.

— Макс! Это ты? Как вы там? — ее голос раздался в телефоне, по-моему, еще до того как я позвонила.

— Не волнуйся, все хорошо. — От тоски по ней у меня засосало под ложечкой. Я из другого теста, чем нормальные «будь дома не позже пяти» дочки. Я знаю, мне рядом с ней все время не быть. Но зачем от себя скрывать: этого мне хочется больше всего на свете. — Мы удрали, потому что они были страшные зануды.

— Я понимаю. Они были такие надменные, такие важные. И не думаю, что их планы — это то, что вам нужно. — Она замолчала, и я чувствую, что она из последних сил сдерживается, чтобы не спросить, где мы и куда направляемся. Хорошо, что она не задает лишних вопросов, потому что, как обычно, у меня нет никакого плана. Ответить ей что-нибудь осмысленное я бы все равно не смогла.

— Согласна. В гробу я видала их планы. Обними за меня Эллу.

— Хорошо-хорошо, обниму. Послушай, — говорит мама, — тут Джеб рядом. Он хочет с тобой поговорить.

Я скривилась, и Клык вопросительно поднял брови.

— Макс?

— Я тебя слушаю, — холодно откликаюсь в телефон.

— Вы в безопасности? — его голос звучит тепло и заботливо — настоящий голос отца.

— Да.

— Это хорошо.

— Значит, ты не мой внутренний Голос? — спрашиваю я его. — Мне казалось, что Голос — это ты.

— Я могу быть Голосом, но только могу. Голос — это не я, — темнит Джеб. — Хотя и он, и я — это часть общей картины.

Отлично. Только новых загадок мне не хватало. Хорошо, что отсутствие общей картины моей жизни заводит меня на новые подвиги, а не повергает в беспросветную депрессию.

— Как скажешь, — говорю я, зная, что этот ответ для него все равно, что красная тряпка для быка.

— Послушай, Макс! Доктор Мартинез, твоя мама, и я хотим, чтобы ты знала, что мы тебе доверяем. До сих пор твое чутье и твои инстинкты тебя не подводили. Благодаря им и ты, и стая живы. Нам кажется, мы уверены, что, осознанно или нет, но ты идешь по правильному пути.

Мммм… Комплименты всегда вселяют в меня подозрения.

— И что с того?

— Ты тот, кто должен вести за собой стаю. Для этого ты и была создана. В этом твое призвание. Ты отлично справляешься с ролью лидера. Ты всегда находишь нужные решения. Мы оба верим, что ты и сейчас сделаешь все как надо.

Если бы я ему доверяла, все, что он мне сейчас говорит, согрело бы мне сердце. Если бы… Может, надо, в конце концов, ему поверить? Может, надо забыть про все мои подозрения? В конце концов, мама там с ним рядом. Она слышит, что он мне говорит. И уж ей-то я верю.

вернуться

4

Горы Поконо — горный район в Пенсильвании. Территория объявлена национальным парком.

9
{"b":"178098","o":1}