Николай Редриков Уж лучше ты при встрече Убей меня вперед. Максим Редриков Изволь, убью. Теперь прощай! И с Богом в путь-дорогу. (Уходит.) Николай Редриков Остановись! Послушай! Братец, братец! Родимый мой! Меня-то на кого же Покинул ты! (Становится на колени перед воротами.) О Господи! за брата Молю тебя! Наставь его на разум! От гибели, от дьявольского кова Освободи заблудшую овцу! А если он злодейства не покинет, То не введи меня во искушенье, Ты разведи нас в разные концы И встретиться не дай на ратном поле! (Встает.) В Ростов теперь! Пошлет Господь, увижу Красавицу боярышню! Тоскует Душа по ней! Запрыгает сердечко От радости, когда из теремочка Хоть раз она приветно поглядит На бедного мальчишку-сиротинку. (Уходит в ворота.) Входят с разных сторон Максим Редриков и Савлуков. Максим Редриков Скажи ты мне, какой ты человек? Савлуков А помнишь ли, в дороге побранились И чуть с тобой не подрались. Максим Редриков Ну, помню. Считаться мы с тобой теперь не станем, А вот что, друг, ты будь мне вместо брата И всей семьи. Ты в Тушино когда же? Савлуков Пойдем теперь. Мои коротки сборы. А ты готов? Максим Редриков Готов хоть в преисподню, Хоть в Тушино, лишь только б не на Пресню. Уходят. Сцена четвертая ЛИЦА: Предводители шаек под начальством пана Лисовского: Епифанец, атаман донской. Чика, прозванием «Четыре здоровья», атаман терский. Беспута, боярский сын. Асан-Ураз, романовский мурза. Савлуков. Максим Редриков. Николай Редриков. Скурыгин. Старик священник. Тушинцы разных наций: венгры, поляки, немцы, запорожцы, казаки донские, боярские дети, холопы, крестьяне. Часть тушинского стана. Плетневые сараи, землянки, избы, позади высокий вал. Несколько тушинцев сидят в кружке, посередине скоморох. Скоморох (поет) Напала пороша На талую землю, По той по пороше Что семеро саней, По семеро в санях. Как первые сани Ларька на Карьке. Вторые-то сани Гришка на Рыжке. Входят двое тушинцев. Первый тушинец С добычею вернулся Епифанец. Запас везут и полону пригнали. Второй тушинец Хорош полон! крестьянишек голодных, Пяток старух да старого попа. Тушинцы расходятся. Входят Епифанец, Ураз, шайка разного сброда, связанные пленные крестьяне и старый священник. Епифанец Беспуту вы не троньте, не будите! Казак Проснулся он, ругается, что связан. Епифанец Казак Входит Беспута. Беспута Жить не мило кому-то! Как посмели Связать меня? Епифанец А ты скажи спасибо. Я приказал, а то б не жить тебе, Болтаться бы на дереве, иль кожу Крестьянишки содрали. Ты, Беспута, Не бражничай! Сначала кончи дело, Потом гуляй! Беспута Велико дело грабить! Что пьянство, что грабеж — одно и то же. Ураз Не так сказал! Украл, когда не надо, Не хорошо! А нечего кусать, Воруй баран! Не грех! Беспута Тебе ль, татарин, Учить меня: какое дело грех И что не грех! Ты что мне за указчик! Собака ты, а я крещеной веры! Ураз Не надо так! Наш Бог один! Епифанец Беспута, Ты сам себя и сотню всю погубишь. Коль хочешь пить, не пропивай ума. Ураз Ума кончАл и голова кончАл. Епифанец А ты вчера и ум и память пропил. Мы далеко зашли, кругом чужие. Тут некогда копаться! Взял что надо, Беги домой, покуда не догнали, А ты резню и буйство затеваешь! Ненужное кроворазлитье деешь! Губил детей грудных, рубил на части, Как бешеный из дома в дом кидался, Избу зажег. Уж мы тебя связали Да увезли; а надо бы на муку Отдать тебя отцам и матерям. Ты берегись, дойдет до государя Димитрия Иваныча твое Дурачество, спасиба он не скажет. Беспута Не говори! В меня посажен дьявол, Да не один, а может, много их. В своем нутре я слышу разговоры, Я сам молчу, а он во мне хохочет. И в те поры зальется сердце кровью, По телу дрожь, а волос станет дыбом, В глазах круги зеленые и искры, И бесенята маленькие скачут; Мне кровь тогда, что пьяному похмелье; Готов пролить я реки алой крови. И чем слабей, чем ворог мой бессильней, Тем слаще мне губить его и мучить. Что ж делать мне! |
