Литмир - Электронная Библиотека

…После нашего проигрыша в Гренобле сборной Чехословакии я почему-то все время мысленно оправдывался перед композитором Яном Френкелем. Почему перед ним? Весь вечер накануне матча он провел с нами, весь вечер играл и пел свои песни. Я думал: вот он сделал все, чтобы у нас было хорошее настроение, чтобы мы как следует настроились на матч и победили, а мы… А в Тампере к нам пришел Игорь Ильинский — человек, которого при жизни называют великим актером и на концерты которого невозможно достать билет. И он, не жалея сил и не экономя время, дарил нам свое искусство.

Когда-нибудь социологи, наверное, доберутся и до этой обширнейшей части рода человеческого, которая у нас называется болельщиками, в Италии — тифози, в Югославии — новиячи, словом, в каждой стране по-своему. У социологов будет благодарное поле для исследований. Что заставляет этих людей страдать и радоваться на стадионах? Что объединяет их еще, кроме этой страсти?

Быть может, собственная физическая неполноценность, помешавшая им самим стать тем, кем они мечтали стать когда-то, большими спортсменами? Верно, я знаю людей, которые ни разу в жизни не ударили ногой по мячу, не встали на лыжи, не пробежали полсотни метров, но которые обладают поистине энциклопедическими познаниями в спорте и болеют за нас неистово и неизменно. Но точно так же знают все о спорте и не менее горячо болеют полнокровные здоровяки, в чью жизнь спорт вошел не только как зрелище.

Подавляющее большинство постоянных обитателей футбольных и хоккейных трибун — мужчины. Но я далеко не уверен в том, что они составляют и подавляющее число наших болельщиков. Просто они не так заняты домашними делами, как женщины. Однако я и сам видел и слышал от других, что во время трансляции матчей по телевидению места у домашних экранов распределяются между представителями обоих полов поровну.

…Всякий раз, когда мы выходим из-за кулис лужниковского Дворца спорта в зал, я вижу на одних и тех же местах по левую руку от нас двух хорошо одетых дам — Галину Семеновну и Елизавету Васильевну. Их знает в лицо — и, вероятно, по имени-отчеству тоже — каждый московский хоккеист команды мастеров. У меня, например, такое ощущение, что если бы однажды, выходя на поле, я их не увидел, то удивился бы не меньше, чем если бы на поле вдруг не оказалось ворот… Мы идем дальше, огибая площадку слева, и в первых двух-трех рядах у диспетчерской будки всегда видим стайку молоденьких девушек. Нельзя сказать, что ее состав неизменен. Постепенно мы привыкаем к каким-то новым лицам в этой стайке. Посидев так месяц-другой, это самое «новое лицо» в один прекрасный день после матча вдруг появляется у нашего автобуса. Раз, другой, третий… Иногда со временем оно исчезает совсем. Но бывает и иначе. Бывает, приходит однажды кто-нибудь из молодых на тренировку с обновкой — золотым колечком на безымянном пальце правой руки. А после тренировки у выхода его уже ждет то самое «новое лицо» и тоже с обручальным колечком. И он говорит мне:

— Знакомься, моя жена…

Теперь я больше не увижу мою новую знакомую в той стайке у диспетчерской будки. Но я знаю, где ее искать, — чуть дальше по пути нашего движения из-за кулис к площадке, на тех местах, где сидят жены спартаковских хоккеистов.

Вот вам и мужчины с их «подавляющим большинством»… Нет, установить закономерности на глазок, без помощи социологов просто невозможно. Но одна черта, объединяющая всех болельщиков, нам, спортсменам, хорошо известна. Все они, как один, гордятся своим званием «болельщик» и своим стажем. И не только гордятся, но в глубине души уверены в своем праве на какие-то привилегии перед прочими смертными. Сколько раз совершенно незнакомые люди подходили ко мне на стадионе или на улице со словами:

— Я двадцать лет болею за «Спартак»…

Эти слова в их устах звучали как пароль или выглядели как удостоверение личности, владельцу которого каждый спартаковец обязан оказывать всяческое содействие. И что вы думаете, так оно на самом деле и получается. После такого вступления у меня язык не повернется сказать болельщику, что я занят или тороплюсь, я покорно отвечаю на все его бесчисленные вопросы. Как-то, совсем недавно это было, после игры, в которой я страшно устал, меня остановил в вестибюле Дворца спорта пожилой человек. Я давно знаю его в лицо, но лично с ним незнаком.

— Я болельщик «Спартака» с 25-летним стажем. Я коллекционирую программы ваших матчей. Мне нужны на всех ваши автографы. — Он достал толстую пачку лужниковских программок и протянул мне. Наверное, не меньше часа заняла у меня эта работа…

Не могу сказать, что этот пароль — «Я — болельщик» сам по себе открывает его обладателю доступ к моему сердцу. Далеко не все болельщики мне одинаково симпатичны. Не понимаю людей, которые могут часами стоять и слушать частные, не имеющие к ним никакого отношения разговоры. Не понимаю людей, которые нормальному отдыху, книгам, всему на свете предпочитают малопочтенное занятие — бесконечно тереться вокруг спортсменов, ловя каждое слово, таская чемоданчики, выполняя обязанности мальчиков на побегушках. Не понимаю людей, для которых все мы — и их сверстники, и даже те, кто постарше, — «Борьки», «Сашки» и «Кольки» и к которым они не знают иного обращения, чем «ты».

Но как бы там ни было, они, болельщики, самые главные для спортсменов люди. Все самые яркие и счастливые события нашей жизни не только посвящены им и вдохновлены ими, но без их участия потеряли свою яркость, поблекли бы, превратились в заурядные эпизоды. Не знаю, как прочие виды спорта, но футбол и хоккей живут только как зрелища. Они умерли бы, не окажись в один прекрасный день вокруг зеленых и ледяных полей привычных рамок трибун — свистящих, кричащих, бушующих, поощряющих, осуждающих, чутко реагирующих на все, что происходит на поле. И какой пресной стала бы наша спортивная жизнь, вырванная из этого странного и до конца никем не разгаданного мира — мира болельщических страстей.

День шестнадцатый

STOCKHOLM

ВСЕ! МЫ ЧЕМПИОНЫ

В гостинице тихо. Все куда-то разбрелись. Многие на приеме по случаю закрытия чемпионата в ратуше. Я не пошел туда. Ребят и тренеров поздравил после матча — опять пробрался в раздевалку. День сегодня выдался чудесный — солнце, тепло. На стадион отправился пешком. Только уселся, началась игра. Едва успел осмотреться. Народу — небывалое количество. С одной стороны, пришли поболеть за своих, с другой — хотят, наверно, присутствовать при рождении нового чемпиона.

Уже через минуту после начала игры я подумал: нет, не сумели ни игроки, ни тренеры Чехословакии забыть о том, что их сегодня устраивает ничья. Только о ней и помышляют. С расчетом на ничью строят игру. В защите действуют строго и аккуратно, по плану. А впереди — как получится. Впереди у них все время один игрок, остальные оттянуты к своим воротам, следят за крайними форвардами шведов — как бы непрозевать внезапную атаку. Чехословацкие защитники прославились своими внезапными рейдами по тылам противников и высокой результативностью. А сегодня ни один из них даже и не пытается проникнуть на чужую половину поля.

Вообще, нас такая тактика устраивает. В хоккее счет 0:0 удержать на протяжении всей игры невозможно. В хоккее так: кто не забивает, тот проигрывает. Но я вполне допускаю, что чехи пока ведут разведку или хотят измотать шведов, — ведь тот, кто атакует, тратит больше сил. Впереди вся игра, и установка на каждый отрезок может быть разной.

Но пока шведы атакуют. Правда, без особого успеха. Шведы, вообще, всегда раскачиваются довольно медленно. Именно поэтому мы обычно стараемся уже в первом периоде «взять их тепленькими». Иногда это удается.

Пока они переигрывают только благодаря пассивности соперников. Лишь к концу периода их превосходство становится реально ощутимым. И за две минуты до перерыва Олссон открывает счет.

Команды уходят отдыхать. Через десять минут они снова вступят в борьбу, и тогда станет ясно, была ли тактика первого периода для чехов временной. Уверен, что сейчас они пойдут вперед. У них же линия нападения вообще сильней защиты, тем более сейчас, когда их лучший защитник Сухи травмирован и сидит на скамье запасных. Для них наступление — единственная верная защита.

42
{"b":"181059","o":1}