В царствование Михаила Федоровича развивались сношения московского правительства с западноевропейскими дворами. Торговые льготы, данные англичанам, служили поводом к установлению дружественных сношений с английским правительством. Король Иаков Стюарт прислал царю взаймы 20 тыс. руб. и помогал ему в заключении мира со Швецией, послав своего посредника (купца Джона Мерика). Такое же посредничество между Москвою и Польшею принял на себя Австрийский двор, от которого был прислан посол для того, чтобы наладить мирные переговоры (1615). Завязались сношения с Францией, которая также искала себе торговых льгот в России. Наконец, с Данией началось дело о женитьбе датского королевича Вальдемара (сына короля Христиана IV) на старшей дочери царя Михаила, Ирине. Сватовство совсем, казалось, удалось, и Вальдемар даже приехал в Москву; но дело расстроилось по той причине, что Вальдемару предложили принять православие, а на это он не согласился.
§81. Начало царствования Алексея Михайловича и Соляной бунт 1648
Летом 1645 г. скончались, друг за другом, царь Михаил Федорович и его жена Евдокия Лукьяновна (из рода дворян Стрешневых), оставив единственного сына Алексея. Новому государю было всего 16 лет. Царь Алексей отличался необыкновенно впечатлительным и подвижным характером, обладал недюжинным умом и душевною мягкостью и добротою. По крайней молодости своей он мало вникал в дела и вверил управление ими своему воспитателю боярину Борису Ивановичу Морозову. Морозов же был человеком своекорыстным и принадлежал к числу тех самоуправцев, «сильных людей», на которых так горько жаловались земские люди при царе Михаиле. Вокруг Морозова, когда он начал править государством, собрался круг чиновников, еще более корыстных и самоуправных, чем он сам. Они стали угнетать московское население, не только вымогая с него взятки, но умышленно взводя ложные обвинения на невинных людей и разоряя их дотла. Злоупотребления стали еще сильнее и наглее после женитьбы царя Алексея (1648). Царь выбрал себе в жены дочь придворного И. Д. Милославского Марию Ильинишну. Тотчас после царской свадьбы боярин Морозов женился на другой дочери Милославского, и, таким образом, Милославский получил большой почет и влияние. Сам человек грубый и жадный, он оказывал покровительство своим родственникам и приятелям, таким же грубым и жадным. Заняв места в московских приказах, они дали себе полную волю и окончательно озлобили народ. С величайшею ненавистью относились москвичи к самому Морозову, а также к судье Земского приказа (московского градоначальства) Леонтию Плещееву, главному лихоимцу, и к другим подобным ему приказным чиновникам. Наконец, народное терпение лопнуло, и в Москве, в июне 1648 г., произошел большой бунт [«Соляной бунт»]. Толпа окружила государя во время крестного хода, жаловалась ему и требовала казни Морозова и прочих самоуправцев. Царь спас своего любимца, отправил Морозова с конвоем в Кириллов монастырь. Но Плещеев и другие ненавистные народу чиновники попали в руки толпы и были убиты, а их дома разграблены. Несколько дней Москва была в мятеже: убивали, жгли и грабили всех, кого считали виновником народных обид. Московские волнения отразились и в других городах; по выражению современников, тогда «весь мир качался».
Молодой государь, живший спокойно и радостно в уверенности, что в его царстве все идет хорошо, был поражен происшедшим. Он узнал, что Морозов обманул его доверие, и потому, не лишая его своей близости, уже не пускал к делам. Влияние перешло к другому любимцу царя, боярину князю Никите Ивановичу Одоевскому, человеку большого ума и способностей. Царь узнал, кроме того, что народ недоволен не только чиновниками, но и порядками, что о своих нуждах народ давно уже высказывался на земских соборах и в челобитных и что надо не только переменить чиновников, но изменить и порядки.
§82. Соборное уложение 1649 г. и его значение
В июле 1648 г. царь созвал у себя свою боярскую думу и совет патриарха («освященный собор») и совещался с ними о том, что надо сделать, чтобы водворить порядок и правосудие в государстве, чтобы «всяких чинов людям, от большого и до меньшего чину, суд и расправа была во всяких делах всем ровна». И было решено поручить боярину князю Н. И. Одоевскому с четырьмя помощниками собрать все старые законы, то есть Судебник 1550 г., дополнительные к нему указы (которых накопилось много за сто почти лет) и статьи из Кормчей книги (§12). Все эти законы надлежало привести в порядок и систему, исправить и дополнить их и таким образом составить из них новый полный свод. Предполагалось, что, когда кн. Одоевский окончит собирание старых законов, в Москве соберется земский собор и «общим советом» обсудит его труд, дополнит и утвердит его. Земскому собору велено было собраться в Москву к 1 сентября 1648 г.
Таким образом, молодой государь хотел утвердить правосудие и лучшие порядки, дав народу новый свод законов. Эта мысль была очень разумною и правильною. Народ тогда не знал тех законов, по которым должен был жить и судиться; это-то главным образом и помогало беззаконию дьяков и воевод. Старый Судебник не был напечатан; его можно было только списывать, и поэтому мало кто его знал. Еще меньше знали Кормчую, которая была так велика, что ее было трудно переписать. Что же касается до дополнительных к Судебнику указов, то их никто не знал, кроме чиновников, потому что указы обыкновенно народу не объявлялись, а только записывались в «указанные книги» московских приказов. В таких условиях дьяки и судьи вертели делами, как хотели, одни законы утаивали, а другие толковали вкривь; проверить же их никто не имел возможности. К такому порядку и относилась старая едкая поговорка: «Закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло». Привести в порядок старые законы, сделать из них один свод и напечатать его в общее сведение было делом очень нужным. А кроме того, необходимо было и пересмотреть законы по их содержанию, улучшить их и дополнить, чтобы они лучше соответствовали нуждам и желаниям населения. Все это и решено было сделать «общим советом» на земском соборе.
Собор начал действовать около 1 сентября 1648 г. На нем были выборные представители от 130 городов, как служилые люди, так и тяглые горожане. Они заседали в одной из палат дворца, отдельно от боярской думы и духовенства. Слушая доклады князя Одоевского, собиравшего старые законы и указы по разным отраслям управления (сословное устройство, землевладение, суд и т.д.), выборные люди обсуждали их и входили к государю по поводу их с челобитьями. В этих челобитьях они всем собором просили государя об установлении новых законов в отмену устаревших или неудобных. Государь обыкновенно соглашался, и новый закон, таким образом, утверждался и вносился в собрание князя Одоевского. Важнейшие из новых законоположений были следующие: 1) Духовенство было лишено права впредь приобретать себе земли (§56) и потеряло некоторые судебные льготы. 2) Бояре и духовенство потеряли право селить около городов, в «слободках», своих крестьян и холопов и принимать к себе «закладчиков» (§79). 3) Посадские общины получили право возвратить всех ушедших от них «закладчиков» и удалить из посадов всех не принадлежащих к общинам людей. 4) Дворяне получили право искать своих беглых крестьян без «урочных лет». Наконец, 5) купцы добились того, что иноземцам было запрещено торговать внутри Московского государства, где бы то ни было, кроме Архангельска. Рассматривая все эти новые постановления, замечаем, что они все сделаны в пользу служилых людей (дворян) и посадских людей (горожан). Служилые люди закрепили за собою земли (которые доселе уходили от них к духовенству) и крестьян (которые все еще переходили с места на место). Посадские люди уничтожили закладничество и замкнули посады от посторонних людей, которые отбивали у них торг и промыслы и уводили закладчиков. Поэтому дворяне и горожане были очень довольны новыми законами и говорили, что «нынеча государь милостив, сильных из царства выводит». Зато духовенство и бояре не могли хвалить новых порядков, которые лишали их разных льгот; они думали, что эти порядки допущены «боязни ради и междоусобия от всех черных людей, а не истинной правды ради». Недовольна была и чернь: закладчики, возвращенные в податное состояние, крестьяне, лишенные возможности выхода. Они волновались и были склонны уходить на Дон. Таким образом, новые законы, установленные в пользу средних классов населения, раздражали высшие классы и простонародье.
