...Она действительно была дома. На Земле. В своем родном и бесконечно любимом мире, где кроме войн и равнодушных людей были те, кто готов пожертвовать последним ради другого. Те, кто не мог оставаться равнодушным. И родители были здесь, почти все время. Порой рядом оставался отец, пока мама уходила на работу, порой наоборот, но по вечерам и даже ночами родители были рядом.
И было снова странно слышать, как ее называют Машей, Машенькой, Машулей. Она привыкла к имени 'Рия' и теперь никак не могла вновь научиться реагировать сразу. Когда мама звала ее полным именем. Нормальным именем. Обычным. Земным.
Маша. Марья. Рия.
Девушка не представляла, как теперь вообще может вернуться к прежней жизни и одновременно знала, что сумеет. Просто уже по-другому будет на все смотреть. Точка зрения изменилась - после рабства, после смертей, после... убийства. Когда Рия - ах, нет, Марья - сумела нормально пошевелиться и сесть, первым дело взглянула на левую руку. Конечно, крови там не было. Даже намека на ярко-синюю жидкость, как глаза Глау. Глау... Каждый раз при воспоминании о нем и о Рюне сжималось сердце. Начинало болеть где-то под грудной клеткой, не сильно, но боль растекалась пламенем и тихо жгла, словно напоминая: ты убила их. Рия знала, что это не правда.
- Не Рия, - как-то прошептала девушка, стараясь уверить себя в этом, - Марья. Маша. Больше не Рия.
И все равно никак не могла еще отвыкнуть. Нужно было время.
Ее вскоре перевели в другую палату, когда убедились, что да, жива, почти здорова, по крайней мере, идет на поправку. И не впадает в депрессию по поводу своих потерь. Правой руки не было, и родители смотрели на нее печально. Рия только улыбалась.
- Все в порядке, - сказала она и коснулась глаза. - И то, что вижу теперь только левым глазом - тоже не страшно. Я привыкну, мам. Пап, не бойтесь, правда. Я привыкну.
Она едва не сказала, что уже привыкла, но пока ее терзали смутные сомнения. Наверное, рассказывать все-таки не стоило, где ее носило столько времени. Мама сказала, что она вышла из комы, и Рия предположила, что ее обнаружили где-то без сознания, а уже потом она впала в кому. Другое дело, что когда девушка рискнула задать вопрос о своих подругах на даче, родители почему-то отвели взгляд. Чего она еще не знала?
Первые две недели родители наотрез отказывались рассказывать о произошедшем.
- Тебе нельзя волноваться, - сказала мама, ласково гладя по плечу. - Не бойся, милая, мы все преодолеем. И научимся жить так.
- Конечно.
Рия бы могла рассказать, что обязательно научатся. И что привыкать сейчас придется не ей, а именно им, родителям, которые будут волноваться и опекать свою дочку-калеку еще больше. Конечно...
Иногда Рия машинально касалась груди, где был медальон, но его, конечно, больше не было. Медальон сгинул в первозданном хаосе, как весь мир. И... был ли вообще тот мир? Этим вопросом Рия задалась, когда мама все-таки решилась ей рассказать.
- Я хочу знать, - твердо произнесла девушка. - Мам, вы не сможете долго молчать. Иначе я спрошу у девчонок. У Галинки той же. Она ведь должна знать.
Мать только как-то печально покачала головой и судорожно вздохнула.
- Я расскажу, - хрипло согласилась она, и Рия села удобнее, приготовившись слушать. - Ты только сильно не волнуйся.
- Не буду.
И мама рассказала нечто странное. Девушка, как выяснилось, пробыла в коме едва ли не больше года. Тогда, на даче - в прошлом году! - начался ураган. В тот момент, когда вроде бы все начало стихать. Это девушка помнила. Как раз тогда пришел сосед, и Галинки все долго не было, а за ней пропала и вышедшая Аня.
- Не было никакого соседа, - удивилась мама. - В тот день вообще мало кто был на даче, будни же.
И продолжила. Когда начало все стихать, ударило несколько молний в раз, и одна попала в дерево рядом с домом Галинки. Дерево загорелось и повалилось на дом. И по словам мамы их как-то то ли придавило внутри, то ли просто девочки оказались заперты не в силах выбраться.
- Галинка и Аня погибли, - тихо сообщила мать. - Там в такие завали были, что тел даже не нашли... Не знаю, почему. А ты... тебя спасли, Машенька, делали операции, но теперь... вот так. Ты после операции почти сразу впала в кому, и нам оставалось только ждать.
Она снова всхлипнула и поспешно выпила заранее приготовленную воду с валерьянкой, а Рия сидела, оглушенная этим рассказом. То есть... она была все это время в коме, когда якобы путешествовала по другому миру? Что это? Ей снился кошмар? Просто кошмар из-за случившегося? В какой момент началось? Она ведь четко помнила, что был сосед. Ушла Галинка, потом Аня, а затем и она сама пошла... И попала в другой мир. Возможно ли, что память просто стирала ужасные моменты? Только... воспоминания о рабстве, о путешествии с гномами - они все были настолько отчетливыми! Неужели все же кошмар? Порой... да, Рия, слышала, порой люди в коме бывают по ту сторону жизни, но если это был Ад, то какой-то странный. Или Рай, которому надоело быть самим собой? Или просто кошмар... Возможно, он начался в тот момент, когда Рия по-настоящему потеряла сознание. Девушка не знала. Может, рабством ей казался огненный плен? Судя по всему, дом горел, ведь дерево из-за молнии загорелось. Как она не задохнулась? Как вообще...
Нет, в голове не укладывалось. И еще Галинка и Аня... погибли? Мертвы? Их больше нет? Как так? Если буквально полмесяца назад Рия заставляла себя поверить, что она на Земле, то теперь приходилось мириться с этим. И странно... не было печали или грусти. Она еще никак не могла осознать, что больше не увидит подружек. Никогда.
После смерти Хадды было хуже.
Если Хадда вообще существовал, а не был лишь частью кошмара. И вот это волновало девушку сейчас куда сильнее. Было ли путешествием и смерть другого мира сном или происходило наяву? И тогда что перенеслось в другой мир? Странно привычные ощущения, привычные движения левой руки, когда нет правой, и рефлексы при отсутствии правого глаза. Вернее, при отсутствии зрения, но все равно. Могла она их просто вынести из сна? Запомнить, вобрать, отпечатать в мозгу? Пока спала в коме и смотрела этот кошмар, окончившийся бедой, как и положено страшному сну.
Рия теперь не знала, чему верить. Она постепенно возвращалась к привычной жизни, правда, все еще оставалась в больнице, но это волновало мало. За окнами был ее мир, где она родилась, значит, домой все равно вернется. А пока читала книги, работала на нетбуке, купленном специально для нее. Созвонилась с подружками, и те навестили ее через пару дней после звонка.
Девочки выглядели не особо хорошо. Похудели и как-то выцвели, что ли. Хотя прошел уже год. Люда сразу бросилась к ней на шею, расплакавшись, Сашка только всхлипывала и вытирала нос.
- Как же хорошо,- шептала она, - господи, как же хорошо, что ты очнулась. Мы так боялись...
Рия только слабо улыбалась и крепко обнимала девчонок, как-то не до конца веря, что видит их. И вот тут пришло осознание, что Галинки и Ани больше нет. Девушка тоже расплакалась, сквозь всхлипы объяснив, что так бы хотела увидеть Галинку, и Люда с Сашкой опять разревелись вслед за ней. И сидели они трое, ревели, пока не пришла мама Маши и не протянула им носовые платки. Принесла еще чай, специально налитый в термос, и вышла из палаты, тихо прикрыв двери.
Девчонки подтвердили, что да, мать Рии рассказала правду. Они отделались только парой царапин, потому что выскочили в окно, хотя потом уже поняли, что надо было остальных поискать. Но дом горел, гремела гроза, поднялся ужасный ветер. В ту ночь сгорело несколько домой, но так пострадали только они.
Рия медленно выдохнула и неловко улыбнулась.
- Спасибо, - тихо сказала она, понимая, что сейчас просто не найдет других слов. - Вы уже учитесь на первом курсе?
Они учились, но учеба не доставляла особого удовольствия. Все было как-то не так и валилось из рук. Ни Люда, ни Саша не улыбнулись, только раз посмеялись, когда рассказывали о своих преподавателях, а потом вдруг как-то заторопились. Рия непонимающе посмотрела на подруг, но кивнула, попросив зайти еще. Девчонки клятвенно пообещали навестить ее через пару дней.
