Девушка осталась одна. Она медленно выдохнула и откинулась на подушку. Если подруги подтвердили рассказ матери, то другой мир и правда был сном? Кошмаром, рожденным ее напуганным сознанием, а память подменила страшные воспоминания о рухнувшем доме и пожаре? Вполне возможно, никто не мог с точностью утверждать, что разбирается в человеческом сознании отлично. Подмены бывали и раньше, Рия специально искала такие случаи в интернете и читала о них, внимательно выискивая что-то похожее на ее ситуацию. Было много всего, в большинстве случаев казалось чем-то совсем фантастическим, но прогулка по другому миру тоже не выглядела совсем уж обыденностью. Или она подсознательно хотела побывать в другом мире?
Рия усмехнулась и снова вздохнула. Стало как-то грустно и светло на душе, когда пришло полное осознание, что Галинку и Аню она больше никогда не увидит. И Люда с Сашей... что бы они не говорили, Рие показалось, что вряд ли они останутся вместе. Скорее всего, им будет неловко находиться рядом с калекой. Девушка пожала плечами и размяла правое плечо. Захотелось домой, в любимую комнату. И хорошо было бы потренироваться писать левой рукой, лекции, наверное, пока придется записывать на диктофон. Что тоже не самая плохая идея.
Она уже думала о будущем, и хотелось что-то делать. Потому что здесь, на Земле, возможностей у Маши было много, куда больше, чем у Рии в том мире.
- Девочки ушли? - в палату заглянул отец, и девушка кивнула.
- Куда-то по делам надо, похоже.
- О, - мужчина медленно кивнул и подошел ближе. - Ты в порядке? Арина сказала, что ты плакала?
- Осознание дается тяжело, - Рия чуть улыбнулась и пояснила: - Что Галинки и Ани больше нет... Я это поняла, осталось привыкнуть жить с такой мыслью.
Отец покачал головой и погладил ее по волосам.
- В какой цвет покрасишься?
- В светлый, в золотистый. Блондинкой стану.
Он кивнул и вдруг словно спохватился.
- Совсем забыл! Я тут с пола подобрал в той палате, когда ты в себя пришла. Это вы с девчонками сами делали? Или покупали где? Красивая работа, хотя я не разбираюсь в резьбе по дереву.
Рия почувствовала, как на короткую и невероятно долгую минуту замолчало сердце. Отец протягивал медальон. До боли знакомый медальон, который сделал и подарил Глау. Девушка медленно вытянула руку, чтобы перевернуть вещицу, и вздрогнула от неожиданности, когда ярко, как живые, блеснули синие глаза эльфа.
Она на мгновение позабыла, как дышать.
Глау смотрел на нее с медальона и чуть улыбался, а ярко-синие глаза по-прежнему казались настоящими, и все чудилось, что парень сейчас моргнет. И что-нибудь скажет. Проворчит или вспомнит историю о лесе. Или зашипит, и тогда его лицо изменится, глаза потемнеют...
- Рия?
Девушка шумно выдохнула и беспомощно посмотрела на отца.
- Папа, это...
- Ты в порядке? - он обеспокоенно склонился, но Рия словно не услышала вопроса.
Она вновь взглянула на лежавший на ладони медальон и судорожно вздохнула. Глау продолжал улыбаться. Глау, который был мертв. Который помог ей уничтожить их мир, помог убить, потому что верил, что это спасет. Потому что...
Глау. Преданный бойцовый кот. Мягкий и ласковый, хищный, ловкий, матерый, молодой. Красивый и теплый, вопреки прохладной коже.
Это не было сном. Потому что медальон был настоящим и не рассыпался, не исчезал. Потому что травяной шнурок держался даже после гибели мира. Как он сказал тогда? Заговорил травы? И они сдержат обещание?
О Господи...
Рия запрокинула голову, пытаясь удержать слезы, но рыдания прорвались наружу, и она скрючилась, прижимая медальон к груди. Было больно, было куда больнее, чем от потери подруг, потому что это - было. Тот мир оказался реальным, и она убила его, она убила тех, кто был ей так дорог, а это - во сто крат хуже и страшнее, чем просто... гибель.
Отец бегал рядом, суетился, но Рия его не слышала. Она все плакала и плакала, а слезы не желали кончаться. Медальон в руке был теплым и гладким, дерево из другого мира словно хранило тепло объятий своего создателя, а шнурок держал обещание и не рвался.
Глау был. И Глау ушел. И все ушли, и тенета взрезали тот мир из-за ее слабости.
И даже когда кончились слезы, Рия долго не могла подавить рыдания, она закашлялась и стучала зубами о край стакана, пытаясь выпить успокаивающее. Ей вкололи снотворное, по ее же просьбе, и девушка провалилась в сон, желая оказаться подальше от назойливых причитаний и остаться одной. Потому что ее бы вряд ли кто понял.
Через полторы недели Рия - Рия, не Марья и не Маша, ей все-таки не нравились теперь эти варианты, хотя полное имя, конечно, называла при необходимости - выписалась из больницы. И на шее ее висел медальон, на котором чуть улыбался эльф с ярко-синими глазами.
